Настоящая брошюра составлена по матеріаламъ, сообщеннымъ врачемъ П.Н. Сокольниковымъ (уроженцемъ Якутской области) и знатоками жизни и быта якутовъ А.И. Поповымъ и почетнымъ инородцемъ И.С. Говоровымъ.

Жилище якутовъ.

Жилище якутовъ — юрта. При выборѣ мѣста для нея, якутъ, по обычаю, обращается къ звѣздному не­бу въ надеждѣ получитъ указаніе — гдѣ счастливѣе бу­детъ устроиться. Старается припомнить, при этомъ, не сохранилось ли какихъ либо преданій о выбира­емомъ урочищѣ, связанныхъ съ неблагополучіемъ жившихъ здѣсь хозяевъ, въ родѣ эпидемій, эпизоотій, преждевременной смерти членовъ семейства, массо­вой смерти дѣтей, телятъ, и т.п. Далѣе, большое вниманіе обращается на Водоемы, необходимые въ зимнее время для водопоя. Дѣло въ томъ, что при здѣшнихъ холодахъ неглубокія озера промерзаютъ до дна, образуя ледяную кору до 2,5 арш. Въ такихъ озерахъ на днѣ остается лишь муть, въ видѣ или­стой кашицы, ни на что негодной. Изъ за недостат­ка воды масса озеръ и рѣчекъ остаются незаселен­ными. Но даже вода наполовину глубины промерзша­го озера, вслѣдствіе долгой закупорки, отзываетъ плесенью и тухлымъ запахомъ, служа источникомъ мас­совыхъ заболѣваній какъ людей, такъ и скота.

Стѣны юрты устраиваются изъ бревенъ въ діаметрѣ 2—3 вершка, установленныхъ стоя съ наклономъ, приблизительно въ 70°, что придаетъ ей фор­му усѣченной пирамиды. Наклонъ этотъ необходимъ для того, чтобы наружная обмазка юрты держалась крѣпче. Съ тою же цѣлью наружную сторону бревенъ оставляютъ съ корой, сдирая ее только снутра. Об­мазка производится разъ въ годъ, въ октябрѣ, когда скотъ на зиму становится въ хлѣвъ. Матеріаломъ служитъ смѣсь глины съ коровьимъ навозомъ, иногда съ добавленіемъ соломы или сѣнной трухи. Эта работа почти всегда исполняется женщинами. Кругомъ, по основанію юрты, до самыхъ оконъ дѣлается завалина изъ плотно набитой земли, придерживаемой мелкими жердями въ столбахъ.

Оконныя отверстія дѣлаются небольшія для сбереженія тепла и по дороговизнѣ стеколъ. Дверьми юрта обращена на востокъ, рѣже на западъ, полъ глинянный, рѣдко утрамбованный.

Внутри юрты, по всѣмъ стѣнамъ, кромѣ той, гдѣ дверь устраиваются изъ мелкихъ жердей сплошныя лавки, глухія въ видѣ ящиковъ, служащихъ для си­дѣнья и спанья.

Къ юртѣ пристраивается преимущественно съ сѣверной стороны стѣны — „хотонъ‘‘ — хлѣвъ для скота. Въ хотонѣ, со стороны юрты, отгораживается жердями небольшое пространство для склада сѣна лучшаго качества на кормъ дойнаго скота и телятъ. Въ этой же части хотона отдѣляется помѣщеніе для те­лятъ, выстланное мелкими жердями и нѣсколько выше половъ хотона. Сѣно коровамъ задается въ загородки, устраиваемыя по стѣнамъ хотона. Коровы всю зиму выпускаются на водопой, телятъ же поятъ въ хото­нѣ водой комнатной температуры.

Дрова заготовляются въ октябрѣ, по окончаніи по­левыхъ работъ, и вывозятся по мѣрѣ надобности. Пользуются для дровъ сухостоемъ, валежникомъ или же еще весною обрубаютъ кругомъ дерево, чтобы къ осени оно засохло. Одинъ якутскій камелекъ за зиму расходуетъ отъ 40 до 50 куб. саж. дровъ, т.е. 120—150 возовъ. Это безусловно очень большая ра­бота. Очень бѣдные якуты, для большаго затепленія юрты и увеличенія площади ея, двери юрты прово­дятъ черезъ хотонъ. Самыя главныя противницы отдѣленія хотона отъ юрты — женщины, которымъ при­ходится ежедневно работать въ хотонѣ по 3—4 ч. по чисткѣ его и утреннему и вечернему удою коровъ. Среди бѣдныхъ якутовъ много такихъ, у которыхъ нѣтъ рабочаго скота — быковъ или лошадей, такіе къ зимѣ приселяются къ болѣе зажиточнымъ сосѣдямъ, т.е. имѣющимъ быка или лошадь, на началахъ со­квартиранта, но фактически первые обращаются въ батраковъ у вторыхъ. Слѣдовательно, въ неотдѣленіи хотона отъ юрты имѣется еще нѣкоторая бытовая и экономическая подкладка. Якутскій Губернаторъ И.И. Крафтъ боролся съ хотонами, увѣщевая населеніе лично и путемъ циркулярныхъ разъясненій, обѣщая даже субсидіи, но достигъ пока частичнаго успѣха; лишь по станціямъ на трактахъ, хотоны отдѣлены отъ юртъ и у немногихъ зажиточныхъ хозяевъ. Дѣйстви­тельную побѣду надъ якутскимъ хотономъ могутъ одер­жать, конечно культурное развитіе и грамотность среди якутовъ. Съ гигіенической точки зрѣнія, юрты съ хотонами, да притомъ сквозныя, съ блескомъ и жаромъ камелька вечерами и настоящей стужей къ утру, не выдерживаютъ никакой критики. Грязь и тѣснота, при отсутствіи мыла и чистоплотности, способствуютъ развитію кожныхъ и глазныхъ заболѣ­ваній. Трахома вѣкъ здѣсь получаетъ почти эпидеми­ческое распространеніе. Камелекъ засушиваетъ воз­духъ и палитъ лицо; въ этомъ смыслѣ онъ дѣйствуетъ и на роговицу, но его вредное значеніе для развитія глазныхъ болѣзней у якутовъ изслѣдователями наше­го края преувеличивается. Главные факторы глаз­ныхъ заболѣваній — это грязь, тѣснота и умственная темнота якутскаго народа. Достаточный запасъ про­стого мыла и холста для полотенецъ, да рус­ская школа съ азбукой лучше бы излечили якутскіе глаза, чѣмъ всѣ наши сельскія амбулаторіи, вмѣстѣ взятыя, ибо кусокъ мыла и одна тряпица, въ каче­ствѣ полотенца, гуляютъ по юртѣ для общаго пользо­ванія 10—15 человѣкъ, среди которыхъ добрая поло­вина хвораетъ заразительными формами глазныхъ за­болѣваній (conjuctivitis ef trahoma). Почти нѣтъ ни одного якута, который хоть въ легкой формѣ не стра­далъ бы конъюнктивитомъ и до старости лѣтъ убе­регъ свои глаза отъ трахомы. Врачамъ необходимо тщательно мыть руки послѣ каждаго пріема больного и, сверхъ того, 5—6 разъ дома, чтобы послѣ пожатія руки якута не заразить своихъ глазъ.

    Зная вредное значеніе сквозняковъ и простуды, якуты, все таки, часто подвергаются имъ. Среди нихъ мышечный и суставной ревматизмъ, легочныя заболѣванія простуднаго происхожденія обычны, но это больше отъ небрежности и умственной темноты, чѣмъ отъ нѣжности. Методъ закаливанія организма у яку­товъ пускается во всю. Якуты простуживаются въ мартѣ и апрѣлѣ отъ сквозняковъ въ юртахъ и отъ вѣтровъ, въ это время усиливающихся, преждевре­менно щеголяя почти въ лѣтнихъ костюмахъ. Въ юртахъ въ это время бываетъ холоднѣе чѣмъ зимою, вслѣдствіе оттаиванія льда и снѣга на окнахъ, со сквозными, продырявленными окнами. При такихъ условіяхъ якуты живутъ помногу дней и жалуются на эпидемію насморковъ и кашля. Осенью, съ нача­ла октября до конца ноября, тоже часто простужают­ся въ юртахъ, еще не смазанныхъ снаружи, вслѣд­ствіе перекочевокъ къ запасамъ сѣна и переходнаго времени, жалуясь на насморкъ, кашель, колотье въ боку, и т.п. Крупозное воспаленіе легкихъ и все то, что у насъ сходитъ за инфлюэнцу, они прекрасно діагносцируютъ; также они знаютъ простудную ан­гину, не знаютъ только одного, что они чаще про­стужаются въ юртахъ, чѣмъ на открытомъ воздухѣ.

      У каждаго якута двѣ юрты (обязательныхъ) для зимы и лѣта, но бываетъ и третья юрта (отор бала­ганъ) для кормежки скота съ августа до перваго снѣга. Необходимость кочевокъ мѣшаетъ благоустрой­ству зимней юрты. Якутъ лѣнивъ по природѣ и не знаетъ, гдѣ ему приведется провести слѣдующую зи­му, въ зависимости отъ будущаго урожая травъ. Вез­дѣ же и наугадъ строить хорошую юрту ему и сред­ства не позволяютъ. Между прочимъ, по этой причи­нѣ лѣтнія и осеннія жилища якутовъ устраиваются гораздо лучше, подчасъ даже съ полами и болѣе свѣтлыя (въ два—шесть стеколъ свѣтовой площади). Въ литературѣ встрѣчаются упоминанія о выносливо­сти, объ особомъ предполагаемомъ строеніи кожныхъ покрововъ и объ особенно богатой функціи сосуди­стыхъ нервовъ якута, но это, однако, не спасаетъ его отъ простудъ, что на первый взглядъ можетъ по­казаться противорѣчіемъ. Но если бы въ якутскія юрты помѣстить европейцевъ на весну или осень, одѣть ихъ въ якутскую одежду, то, навѣрное, они давали бы огромный процентъ заболѣваемости до тѣхъ поръ, пока не успѣли-бы акклиматизироваться.

Одежда якутовъ въ старое время шилась соотвѣтственно климату и условіямъ ихъ быта. Теперь этотъ костюмъ выродился и значительно обрусѣлъ, если говорить о фасонѣ и практическомъ значеніи одежды съ гигіенической точки зрѣнія. Якутскій костюмъ шился такъ, чтобы легко было его носить и свободнѣе передвигаться въ немъ пѣшкомъ или на конѣ, причемъ соблюдались условія наименьшей затраты матеріала при наибольшемъ сохраненіи животной теплоты организма. Эта идея весьма удачно выполняется всѣми инородцами сѣвера, что признается многими знатоками полярныхъ странъ и путешественниками. Тунгузская кухлянка и камусы съ мѣховыми чулками — это своего рода геніальное изобрѣтеніе, якутами уже позаимствованное.

    Якутскій мойторукъ (боа) для защиты шеи изъ бѣличьихъ хвостовъ, къ сожалѣнію, выходящій изъ употребленія въ послѣднее время, есть верхъ остроумія. Онъ очень легокъ, тепелъ и быстро просушивается, что очень важно при здѣшнемъ климатѣ и длинныхъ перехо­дахъ и переѣздахъ. Стариннаго покроя якутская шап­ка (чомпо бэргэсэ) защищаетъ голову, виски и уши не хуже новѣйшихъ á lа Nansen, только защиты за­тылка тамъ меньше, что впрочемъ легко достигается приподнятымъ воротникомъ. Воротники шубъ дѣлаются легкіе и аккуратные, въ четверть шириной, что даетъ легче оріентироваться въ пространствѣ во вре­мя ѣзды или на ходу. Рукава на плечахъ имѣютъ буфы со свободнымъ пространствомъ для скопленія согрѣтаго надъ плечевыми суставами воздуха, что значительно предохраняетъ эти суставы отъ просту­ды и ушибовъ при паденіи съ коня или экипажа. Кромѣ того, широкіе рукава позволяютъ свободно на­дѣвать одинъ костюмъ на другой. Карманы дѣлаются съ боковъ широкіе и глубокіе, съ вертикальнымъ или косымъ разрѣзомъ и застежкою по серединѣ метал­лической пуговкой. Сзади дѣлается разрѣзъ почти до поясницы, позволяющій развить полный бѣгъ при погонѣ за звѣремъ и для удобства при верховой ѣздѣ. Мѣховые шаровары въ старину дѣлались короткіе, кончающіеся на верхней трети бедра. Обувь конча­лась ниже сгиба колѣннаго сустава. Поверхъ нея надѣвали мѣховой чехолъ на колѣна, на подобіе на­колѣнниковъ вязанныхъ, длиною четверти три, при­вязывая верхній конецъ чехла къ штанамъ, у бедра, съ мѣдными кольцами. Нижній конецъ наколѣнника прикрывалъ сверху ниже колѣна отверстіе обуви, у икры. Этотъ костюмъ позволяетъ свободное движеніе въ колѣнахъ, хорошо ихъ защищаетъ отъ холода и плотно прикрываетъ отверстіе обуви. Въ такой обу­ви, легкой, теплой и свободной смѣло можно бро­дить по сугробамъ, — снѣгъ не набьется въ ноги. Из­обрѣтеніе весьма остроумное и полезное въ холодной странѣ. Въ настоящее время такіе составные штаны сохранились лишь въ захолустныхъ селеніяхъ яку­товъ, ближайшее же съ городомъ и при трактовое населеніе приняло русскій покрой штановъ, вкладываемыхъ въ обувь, съ завязкою у щиколотки. Но наколѣнники мѣховые и теперь не вышли изъ употреб­ленія; въ дальнюю дорогу ихъ часто надѣваютъ ямщи­ки и возчики клади. Подъ мѣховую обувь надѣваютъ мѣховые или же суконные чулки, предварительно вложивъ въ обувь стельки изъ сухой болотной травы. Такія стельки гигроскопичны, мягки, теплы и легко просушиваются, а вмѣстѣ съ тѣмъ доступны всякому. На чулки суконные, смотря по погодѣ, надѣваютъ короткій мѣховой чулокъ, шерстью вверхъ, для защи­ты голено-стопныхъ суставовъ и всей ступни. Весь этотъ сложный на первый взглядъ снарядъ для ногъ надѣвается якутами быстро, съ затратою не больше 3-хъ минутъ.

 Русскіе, которымъ приходится дѣлать длинныя поѣздки по сѣвернымъ округамъ, оцѣнили удобство описаннаго костюма; они позаимствовали у якутовъ весъ комплектъ обуви, до наколѣнниковъ включительно, а верхній костюмъ модифицируютъ въ принципѣ легкости и подвижности на якутскій ладъ, стараясь сохранить фасонъ европейскаго костюма, шапки же и рукавицы полностью приняты якутскія. Рукавицы якутскія устроены такъ, что въ нихъ лег­ко править и работать, при всей видимой массивности и неуклюжести ихъ. Достигается это тѣмъ, что въ рукавицахъ, пониже ладони, имѣется поперечный разрѣзъ. Когда требуется работать голыми пальцами при лютыхъ морозахъ, то, не снимая самой рукави­цы, рука просовывается въ отверстіе разрѣза, кото­рый, какъ и входное отверстіе рукавицы, обшивается мѣховыми оторочками, дабы внутрь рукавицы не проникалъ холодный воздухъ. Заканчивая о дорож­номъ костюмѣ якутовъ, слѣдуетъ сказать, что и се­зонные костюмы ихъ, отличающіеся отъ зимнихъ толь­ко отсутствіемъ мѣха, достаточно удобны для ноше­нія и сбреженія здоровья, при ихъ постоянныхъ передвиженіяхъ по безконечнымъ пространствамъ. Видимо, якуты, изобрѣтая свой костюмъ, менѣе руководи­лись требованіями эстетики или эффекта, а больше мысль ихъ работала въ сторону практичности и цѣлесообразности его.

 Остается сказать еще о двухъ замѣчательныхъ изобрѣтеніяхъ по части костюмовъ, те­перь, къ сожалѣнію, мало употребляемыхъ. Это набрюшникъ и нагрудникъ. Первый представляетъ изъ себя широкій мѣховой поясъ (5—6 вершковъ) шер­стью внутрь; онъ великолѣпно предохраняетъ отъ простуды животъ при ходьбѣ и особенно при верхо­вой ѣздѣ. Онъ пригодился бы и беременнымъ жен­щинамъ зимою. Второй — это мѣховой нагрудникъ за­вязывающійся сзади, на шеѣ и снизу у поясницы, въ родѣ дѣтскихъ фартуковъ, привязываемыхъ ребенку за обѣдомъ. Этотъ костюмъ, навѣрное, очень поле­зенъ для бронхитиковъ и чахоточныхъ при выѣздахъ на вѣтеръ и холодъ. Въ отдѣлѣ одежды не мѣшаетъ упомянуть о совершенно голыхъ годовыхъ 2—3-хъ лѣтнихъ дѣтяхъ, которыя бъ холодныхъ юртахъ пач­каются на земляномъ полу и не нуждаются въ одеж­дѣ. Одинъ изъ серьезныхъ изслѣдователей нашего края, членъ Сибиряковской экспедиціи, въ срединѣ 90-хъ годовъ прошлаго столѣтія, производилъ стати­стику дѣтской смертности у якутовъ и нашелъ, что въ возрастѣ до 2-хъ лѣтъ умираетъ до 85% изъ 100 родившихся. Этимъ сказано все. Якуты дѣтей бро­саютъ почти безъ призора, матери грудью кормятъ рѣдко и не считаютъ особенно нужнымъ одѣвать ихъ. Объяснить это можно небрежностью, матеріальными недостатками и, отчасти, восточнымъ фатализмомъ, но отнюдь не отсутствіемъ любви къ дѣтямъ; напротивъ, якуты очень чадолюбивы и всѣ желаютъ имѣть дѣтей, которыхъ рѣдко наказываютъ. Ихъ голыя дѣтишки часто страдаютъ бронхитами, бронхопневмоніями и не­рѣдко умираютъ отъ крупозной пневмоніи — грудныя дѣти, заброшеныя въ холодный уголъ, на сквознякѣ. Однако, гораздо большій % ихъ умираетъ, не дости­гая года, отъ гастрическихъ разстройствъ, чему осо­бенно способствуетъ способъ искусственнаго кормленія черезъ рожокъ, съ закисающимъ въ складкахъ соски молокомъ. При этомъ, въ большинствѣ случаевъ, въ рожокъ молоко наливается матерью изъ своего рта, чтобы предварительно согрѣть его и не пролить ми­мо. особенно по ночамъ. Конечно, при такомъ спосо­бѣ кормленія ребенка, ему нерѣдко передаются и болѣзни матери. Дѣти, которыя остаются въ живыхъ, это бывшіе богатыри, искалѣченные въ жестокой борь­бѣ съ природой, полупобѣжденные побѣдители.

     Постельныя принадлежности состоятъ изъ постели — конской шкуры (преимущественно бѣлаго цвѣ­та), шерстью вверхъ, заячьяго одѣяла и подушки, на­битой пухомъ или перьями. Простынь якуты не знаютъ. Постельныя принадлежности никогда не моются и служатъ до тѣхъ поръ, пока не издерутся въ клочья, но за то въ обычаѣ якутовъ ежедневно, по утрамъ, всѣ постельныя вещи выносить на дворъ и развѣши­вать на прясла до самаго вечера, прекрасно освѣ­жая ихъ этимъ путемъ, а зимою и вымораживая паразитовъ. Кромѣ того, огромное большинство якут­скихъ семействъ до сихъ поръ спитъ раздѣваясь до нага, благодаря чему сберегается бѣлье и за ночь нѣсколько освѣжается.

Пища.

Въ общемъ режимѣ питанія якутовъ, какъ скотоводовъ, преобладаетъ молочная діета въ той, или дру­гой модификаціи. Затѣмъ идутъ хлѣбные злаки въ формѣ лепешекъ и аладій, далѣе жиры и мясо. Огородныя овощи и зелень почти отсутствуютъ въ пита­ніи современныхъ якутовъ. Въ старину, напротивъ, замѣтнѣе было употребленіе нѣкоторыхъ травъ въ отварахъ. Рыба озерная, или рѣчная въ общемъ пищевомъ режимѣ якутовъ играетъ также не послѣднюю роль.

2) Густая каша, прожаренная на маслѣ и сваренная въ кипяткѣ. Очень жирное и довольно вкусное блюдо. Въ этой кашѣ 3 ф. масла, 3 ф. муки и 15 ф. воды.

Изъ приведеннаго дневного меню явствуетъ что якуты принимаютъ мало твердой пищи и очень много жидкости. Это не сытое племя, а полуголодное. Чрезмѣрное количество жидкой пищи у якутовъ, повидимому, ведетъ къ расширенію желудка, утонче­нію стѣнокъ его и ослабленію пищеварительной силы; движеніе пищи замедленное. Звонъ (тимпаническій) въ области желудка отъ выпитаго въ 7 час. чая яв­ственно стоитъ до 11—12 ч. дня. Нижняя граница тимпаническаго звука желудка у пожилыхъ почти всегда доходитъ до пупка. Почти каждый якутъ пос­лѣ 20, лѣтъ начинаетъ страдать катарромъ желудка, но часто у нихъ катарръ длятаціонной формы. Довольно благотворно дѣйствуетъ на якутскіе катарры настойчивое примѣненіе, кромѣ соды и др. средствъ, T—rа nucis vomicis.

Кромѣ ненормальнаго количества жидкостей, употребляемыхъ якутами, можно отмѣтить, что прѣсная лепешка и оладьи изъ тѣста полусырого, съ большимъ количествомъ масла, представляютъ изъ себя весьма неудобоваримую и тяжелую пищу, начинающую бродить только въ желудкѣ и кишкахъ. Упо­миналось также, что у якутовъ катарры желудка почти поголовные. Кромѣ того, у нихъ часто бываютъ язвы и ракъ желудка. Зато кишечныя заболѣванія очень рѣдкое явленіе. Трудно возбудить якутскую кишку, также явленія атоніи очень рѣдки. Слабое исключеніе составляютъ лишь беременныя женщины и глубокіе старцы, которые изрѣдка страдаютъ запорами. У беременныхъ женщинъ эта наклонность къ запорамъ происходитъ на чисто механической почвѣ давленія матки на кишку. При изгнаніи глистовъ, слабительныя соли, корни и травы свое дѣйствіе производятъ на якутовъ лишь въ полуторной или двойной дозѣ, а касторовое масло плохо дѣйствуетъ. На одного якута, напримѣръ, 3 столовыя ложки и 1 стаканъ кастороваго масла не подѣйствовали. Въ своей практикѣ одинъ изъ врачей взрослымъ якутамъ пересталъ давать касторку, какъ слабительное.

Приводится краткій перечень пищевыхъ продуктовъ и ихъ формъ, въ порядкѣ наибольшаго употреб­ленія ихъ якутами.

1. Чай кирпичный, довольно крѣпкій, съ неболь­шой примѣсью молока, дабы вкусъ чая преобладалъ надъ вкусомъ молока и 1—2 маленькихъ кусочка сахару въ прикуску на 3—4 стакана.

2. Разные молочные дериваты изготовляются такъ:

а) суоратъ дѣлается изъ кипяченаго снятого молока путемъ заквашиванія стаканомъ перекисшаго кипяченаго же молока; заквашиваютъ еще теплое молоко около 30—32° Р., послѣ чего спускаютъ въ подполье. На слѣдующій день суоратъ этотъ ѣдятъ съ прибавкой сливокъ чистыхъ или взбитыхъ (күөрчэх, дагдаа³⁾ для нейтрализаціи кислаго вкуса и уве­личенія питательности (казеинъ, жиръ, сливки, мо­лочная сыворотка). Это блюдо очень вкусное, легкое и питательное. Имъ смѣло можно кормить тифозныхъ, почечныхъ и мочеполовыхъ больныхъ.

3) Күөрчэх, дагдаа — разныя названія взбитыхъ свѣжихъ сливокъ.

б) При медленномъ охлажденіи кипяченаго молока для суорат'а въ широкихъ берестяныхъ посудахъ, до двухъ разъ снимаютъ слой пѣнки (молочные бѣлки, свертываю­щіеся отъ кипяченія). Изъ этихъ пленокъ бѣлка из­готовляются слоенки 2-хъ сортовъ, съ обильнымъ смазываніемъ между пленками сметаной и застываю­щимъ топленымъ масломъ. Слоенки со сметаной въ свѣжемъ видѣ очень вкусное и питательное блюдо, но якуты засушиваютъ ихъ надъ камелькомъ въ су­харь, чтобы сохранить въ прокъ. Эти слоенки были бы очень портативной, легковѣсной и питательной пищей для путешественниковъ. Другія слоенки съ топленымъ масломъ сразу спускаются въ подполье; они чрезмѣрно жирны и не такъ вкусны.

в) Избы­токъ суорат'а за лѣто копится въ деревянныхъ боч­кахъ въ холодныхъ амбарахъ и окончательно перекисаетъ до ноября мѣсяца. Сверху плаваетъ толстый слой плѣсени, ниже жидкая сыворотка и еще ниже густой бѣлковый осадокъ. Изъ снѣга дѣлается коры­то, въ формѣ ванны, плѣсень и сыворотка выбрасы­ваются вонъ, а густой осадокъ бѣлка выливается въ снѣжную ванну и замораживается въ кускахъ отъ 5 до 8 пудовъ вѣсомъ. Эта форма пищи изъ перекис­шихъ молочныхъ бѣлковъ называется тар’омъ. Про­дуктъ этотъ въ зимнее время ѣдятъ, смѣшивая со свѣжими сливками (керчахъ, дагда), или же нейтрализируютъ кислый его вкусъ отваромъ ячменной му­ки съ примѣсью слащаваго корня болотной травы, называемой по якутски уннюлла⁴⁾ Послѣдній напоминаетъ солодковый корень, очень сладокъ и въ немъ много муциновъ. Перекисшіе молочные бѣлки, назы­ваемые тар’омъ, какъ и свѣже перекисшіе молочные бѣлки — суорат’а, вкуса пріятнаго и весьма полезная вещь; но якуты его совершенно обезцѣниваютъ и въ урожайные годы не запасаютъ, и даже готовыми за­пасами кормятъ собакъ и куръ. Замѣчено, что куры отъ тар’а раньше несутся.

4) Лѣнивыя хозяйки иногда не запасаютъ этого корня, тогда остается только примѣсь мучного отвара.

г) Суоратъ и таръ еще служатъ приправой жидкой мучной каши. Съ гигіенической точки зрѣнія жидкія якутскія каши, хотя очень мало содержатъ растительныхъ и молочныхъ бѣлковъ, равно и жировъ, пред­ставляютъ изъ себя весьма удобоваримое молочно-ве­гетаріанское блюдо. Эта каша — пища прислуги и бѣд­ноты, немогущей питаться обильно лепешкой, оладіями, масломъ и мясомъ. Нѣсколько выше упомянуто, что суоратъ и таръ смѣшиваютъ со сливками или корчахомъ (взбитыя сливки)⁵⁾ или же съ мучнымъ отваромъ со сладкимъ корнемъ травы, либо безъ него. Первая сливочная примѣсь — достояніе якутской ари­стократіи, вторая, болѣе дешевая и менѣе вкусная примѣсь — достояніе якутскаго плебса. Варятъ еще бурду молочную со сметаной съ легкой подбивкой му­ки, — довольно вкусная и питательная вещь.

5) Въ рѣдкихъ случаяхъ прн свадебныхъ и религіозныхъ обрядахъ суорать заливаюіъ топленымъ масломъ, но это не вкусно.

д) Въ только-что упомянутую бурду примѣшива­ютъ еще отваренную  въ водѢ, зелень щавеля, листьевъ дикаго хрѣна, молодыхъ побѣговъ по­лыни (кыэ уга), травы вродѣ огуречной (халлады ото), дикій полевой чеснокъ, листья и луковицы лиліи (эмэс, элик, сардана), тоже корни двухъ травъ, называемыхъ „быта“ и „көучэс“. Изъ молока, сливокъ или сметаны, съ примѣсью брусники съ легкой под­бивкой муки, варятъ бурду чуднаго розоваго цвѣта и прекраснаго кисловатаго вкуса. Еще вкуснѣе это ку­шанье съ черной смородиной.

е) Сливки со свѣжей земляникой, спѣлой черной смородиной, охтой, голубицей и брусникой — это такія блюда, которыя можно подать къ самому изысканному столу.

ж) Со взбитымъ въ эмульсію на молокѣ сливочнымъ масломъ готовятъ лепешки съ толокнянкой (неправильно называемой мѣстными русскими костя­никой). Это блюдо также довольно вкусное.

з) Взбитое на молокѣ сливочное масло (эмульсія), называемое въ тепломъ видѣ көбөр, въ заморо­женномъ чухон — очень вкусная и легко усваимая желудкомъ форма масла; менѣе вкусно оно, когда примѣшиваютъ къ нему для кислаго вкуса суоратъ или таръ. Такой кислый замороженный кёбор назы­вается хаях'омъ, но питательныя его свойства тако­вы же. Хаях — это подкисленный и замороженный көбөр. Когда его подкисляютъ земляникой или брус­никой — еще лучше. Изъ ячменной крупы варится на молокѣ или безъ молока вкусная и питательная ка­ша въ якутскомъ стилѣ. Еще изъ саламата варятъ судуран каша для больныхъ, — это довольно вкусная, питательная и легко усваимая бурда. На сковородкѣ изъ сметаны и муки жарятъ сүөгэй — саламатъ, доволь­но вкусное кушанье. Во многихъ мѣстностяхъ, гдѣ растетъ сосна, примѣшиваютъ къ кашамъ вареную сосновую заболонь⁶⁾. Впрочемъ, она постепенно вы­ходитъ изъ употребленія. Заболонь вкуса сладковато­-кислаго, съ рѣзкимъ смолистымъ запахомъ, почти не усваивается организмомъ. Въ старыя времена, въ голодные годы якуты употребляли, будто бы, еще листвиничную заболонь (тит үөрэ), про которую сами якуты отзываются принебрежительно, сосновую же заболонь — бэс үөрэ они считаютъ пикантной и вкус­ной пищей.

6) Бѣлая пленка подъ корою и надъ древесиной сосны, образовавшаяся въ послѣднюю весну и имѣющая обратиться въ древесину въ слѣдующую весну.

Изъ молочныхъ продуктовъ еще ѣдятъ творогъ и пригаръ казеина, образующійся у стѣнокъ глиняннаго горшка. Творогъ они умѣютъ только жарить на сковородѣ или сушить, но обѣ формы невкусны. Напротивъ, пригаръ казеина довольно пріятенъ. Еще вывариваютъ изъ молока и сливокъ пѣнку на сковородѣ, съ легкой примѣсью муки — эта пища называет­ся өрүмэ — пѣнка и представляетъ изъ себя вкусное блюдо, употребляемое какъ въ горячемъ, такъ и въ замороженномъ видѣ.

До распространенія среди якутовъ кирпичнаго чая, въ большомъ ходу были кислый напитокъ изъ разведеннаго суорат'а или тар'а и свѣжаго ко­ровьяго молока, а приготовляемый изъ кобылья­го молока кумысъ представлялъ весьма питательный и полезный напитокъ. Къ сожалѣнію, кирпичный чай почти вытѣснилъ эти напитки.

Молоко и сливки употребляются какъ въ сыромъ, такъ и вареномъ видѣ. 

3. Хлѣбъ, употребляемый якутами, главнымъ образомъ, въ формѣ прѣсныхъ лепешекъ и оладій, а затѣмъ въ формѣ различныхъ якутскихъ кашъ начинаетъ играть въ питаніи якутовъ все большую и большую роль. О различныхъ хлѣбныхъ приправахъ и молочно-хлѣбныхъ бурдахъ сказано въ рубрикѣ молока. Остается подтвердить, что якутскія лепешки и оладьи крайне тяжелая, неудобоваримая форма пищи. Между тѣмъ, печеніе хлѣба изъ ячменя, — каковой преимущественно сѣется якутами, — какъ по отсутствію въ юртѣ печей, такъ и потому, что ячменный хлѣбъ не выдерживаетъ храненія, обращаясь въ камень на другой же день, невозможно.

 4. Мясо варятъ въ просырь, не довариваютъ. Конину иногда стругаютъ, какъ мерзлую рыбу. Жа­рятъ различно — на сковородѣ, на рожнахъ, на угольяхъ, либо прилѣпляя къ стѣнкамъ камина. Жиръ и мясо могутъ ѣсть и сырыми при самомъ свѣжева­ніи скота. Изъ крови скотской варятъ очень пита­тельныя и вкусныя колбаски. Полезны для мало­кровныхъ вмѣсто гематогена.

 5. Рыба озерная употребляется только въ вареномъ видѣ или въ шашлыкахъ. Въ таежныхъ мѣст­ностяхъ, въ озерахъ Якутскаго округа, водятся толь­ко три породы: карась, мунду и күөнэх. Всѣ три по­роды употребляются, главнымъ образомъ, въ варе­номъ видѣ, а первыя двѣ иногда жарятся на рожнахъ, но въ сыромъ видѣ никогда. Въ горныхъ мѣстностяхъ Таттинскаго, Батурусскаго, Баягантайскаго, Восточно и Западно-Кангаласскихъ и Намскаго улусовъ, въ лѣсахъ, гдѣ нѣтъ рѣчной рыбы, якуты ѣдятъ только карасей, мунду и куонах, которыхъ нельзя употреб­лять въ сыромъ видѣ, но, тѣмъ не менѣе, около 100000 жителей этихъ горныхъ мѣстностей чуть не поголовно заражены почти исключительно ленточны­ми глистами рыбной формы taenia mediocanellata⁷⁾. Откуда это? Рыбы сырой не ѣдятъ, а заражаются почти поголовно. Прирѣчные жители Якутской об­ласти, гдѣ дѣйствительно ѣдятъ сырую рыбу, въ та­кой же мѣрѣ заражены глистами. Эти же глисты по­ражаютъ скотъ, пьющій рѣчную и озерную воду въ одинаковой степени, а также заражается какъ рѣчная, такъ и озерная рыба. Порода taenia mediocanellata даетъ громадныя колоніи въ кишечникѣ какъ человѣка. такъ и рыбы, пузырьковый свой стадій разви­ваетъ въ тканяхъ домашнихъ животныхъ и очень рѣдко на человѣкѣ. На рыбахъ, кажется, не найденъ пузырьковый стадій. Необходимо найти пузырьковый стадій на рыбахъ, иначе мы сами и нашъ скотъ за­ражаемъ рыбъ, а не обратно. Рыбъ, скотъ и людей объединяетъ вода, находящаяся въ общемъ пользованіи. Отбросы, зачастую зараженные, попадаютъ въ воду; въ ней не только должны быть яйца глистовъ, но и пузырьки⁸⁾, попавшіе туда случайно или даже способные тамъ жить. Въ водѣ подъ льдомъ даже въ Якутской области круглый годъ температура вы­ше 0, а въ продуктахъ мясѣ и рыбѣ температура зимою здѣсь каждый годъ доходитъ до 45° Р. Такая температура едва ли сохранитъ жизнеспособность въ яйцахъ и пузырькахъ глиста, такъ какъ въ нихъ протоплазма можетъ разрушиться отъ образующихся кристалловъ воды. Біологическіе законы таковы, что отъ трупа жизнь не воскресаетъ, а отъ жизни жизнь —  возраждается преемственно. Возможно, что оригинальное ученіе о развитіи глистъ нуждается въ провѣркѣ. Одинъ изъ мѣстныхъ врачей свидѣтельствуетъ, что у не­го съ дѣтства были ленточные глисты съ подвиж­ными члениками. Значитъ была taenia mediocanellata. 25 лѣтъ тому назадъ онъ изгналъ эти глисты и съ тѣхъ поръ не пьетъ только сырой воды. Рѣдко пьетъ ледовую воду сырою, ѣстъ изрѣдка мясо въ просырь, недоваренное, и мерзлую рыбу (струганину), ѣстъ мно­го въ теченіи 14 лѣтъ и глисты не заводятся. Это не будетъ ли единичнымъ подтвержденіемъ моей тео­ріи, что якуты заражаются глистами не отъ рыбы и мяса, а отъ озерной и рѣчной сырой воды. Другой сель­скій врачъ тоже большой любитель сырой мерзлой рыбы, живетъ здѣсь 15 лѣтъ и, кажется, свободенъ отъ глистовъ.

7) Глистогонныхъ больныхъ въ 5 уч. Якутскаго округа отмѣчается за годъ отъ 300 до 600 чел.

8) Представляется такой путь зараженія ленточными глистами (taenia mediocanellata). Складъ яицъ, а можеть быть и пузырьковъ этихъ глистовъ находится въ водѣ (озерной и рѣчной), такъ какъ заражаются рыбы той и другой породы. Отъ воды же заражаются рыба, скотъ и люди, причемъ рыба и человѣкъ въ кишечномъ трактѣ должны развить всю эволюцію глисты (яйца, пузырьки и колоніи члениковъ). У человѣка пузырьковый стадій рѣдко отыскивается въ тканяхъ, у рыбы не найдено, а у скота находимъ только пузырьки въ тканяхъ. Непроникновеніе яицъ вь кишки или проносъ ихъ черезъ кишечникъ, а также и вступленіе яицъ въ кровь для образованія пузырьковъ въ тканяхъ должны объяснятся особымъ устройствомъ желудочно-кішечнаго тракта домашняго скота въ отличіи отъ рыбы и человѣка, а также условіями питанія. У человѣка болѣе гладкій и прямой желудокъ и болѣе складчатыя кишки, а у коровъ обратно, экскременты же коровы — это терка изъ травы. У коровы кишечникъ шире, чѣмъ у человѣка, причемъ актъ дефикацiи у коровы болѣе походитъ на спринце­ваніе, чѣмъ на освобожденіе отъ твердыхъ и полутвердыхъ каловыхъ массъ.

О пищевомъ значеніи рыбы для якутовъ упоминалось раньше

 Якуты большіе любители жировъ и масла и, по мѣрѣ достатковъ, употребляютъ въ значитель­ныхъ количествахъ, что вызывается здѣсь, между про­чимъ, и суровостью климата.

 Употребленіе зелени въ отварахъ травъ изъ года въ годъ уменьшается, о чемъ надо пожалѣть.

Въ заключеніе нужно признать, что питаніе у якутовъ изъ года въ годъ ухудшается. Древніе якуты круглый годъ употребляли кумысъ, суорат, тар, чухоны, хаяхи, разныя каши, мясо, рыбу и жи­ры, а современный якутъ набросился на кирпичный чай, лепешки и оладьи, которыя мало полезны и пло­хо усвояемы. Бѣднота якутская послѣдняго времени, пожалуй, относительно сытѣе и культурнѣе бѣдноты древняго времени, но это не значитъ, что характеръ питанія улучшился, — онъ скорѣе ухудшился. Въ наше время пищевые запасы мяса, рыбы и хлѣба къ фев­ралю или марту почти кончаются, но якуты растя­гиваютъ эти продукты уменьшеніемъ порціоновъ, про­бавляясь на кирпичномъ чаю и молочно-мучныхъ бурдахъ. Лѣтомъ бѣдняки мяса не ѣдятъ, а богачи сильно сокращаютъ употребленіе его. Мяса болѣе обильно ѣдятъ въ октябрѣ, ноябрѣ и декабрѣ, на­ѣдаясь имъ приблизительно разъ въ недѣлю. Послѣ Рождества его берегутъ лишь для почетныхъ гостей. Великимъ постомъ стараются замѣнить его рыбой. Каждую весну якутская народная масса не доѣдаетъ. Ухудшеніе пищи народной массы выражается въ за­мѣнѣ молочныхъ продуктовъ чаемъ и лепешкой. Но еще рѣзче ухудшеніе питанія якутской аристрократіи: она не только лишилась огромнаго количества кумыса, но совершенно напрасно терзаетъ свой желу­докъ, систематически опиваясь и объѣдаясь. Со­временный якутскій богачъ можетъ съѣсть за день 3—4 ф. мяса, около 1 ф. масла и жиру, 1,5—2 ф. лепешки или оладій, до 2 ф. сорату и ста­кановъ 20 чаю за день. Столь жирная и обильная діета, при отсутствіи тяжелой физической работы и слабомъ сгораніи организма, лишь раздуваетъ и об­ременяетъ желудокъ. Катарры желудка болѣе ранніе и тяжкіе бываютъ, главнымъ образомъ, у богачей. Желудокъ трудовой части населенія значительно сильнѣе. Якутская родовая аристократія вообще обнаруживаетъ признаки вырожденія. Алкоголизмъ среди богатыхъ якутовъ развитъ, а бѣдняки, если и трезвенники, то поневолѣ.

(OCR: Аристарх Северин)