Верования якутов из старых газет
Якуты.
Повѣрья ихъ.
Якуты почти не имѣютъ вещественныхъ изображеній своихъ божествъ. Главный богъ Аи-Тайонъ по ихъ понятію, обитаетъ на девятомъ небѣ, озаряемомъ никогда не заходящими тремя солнцами и тремя лунами и изобилующемъ млечными рѣками и озерами и оловянно-серебрянными полями. Подножіемъ ему служатъ четыре великихъ озера, а жилищемъ домъ, въ которомъ находятся березовыя рощи.
Это богъ невидимый, создатель всѣхъ міровъ, которому подчинены добрые духи.
Духи злые находятся постоянно съ нимъ во враждебномъ отношеніи. Аи-Тайону подчинены второстепенныя божества и богини, имѣющіе попеченіе о людяхъ въ различныхъ отношеніяхъ.
Такъ напримѣръ одна богиня облегчаетъ страданія роженицъ, почему въ честь ея во время родовъ устраиваются своеобразныя празднества и приносятся жертвы.
Другое божество покровительствуетъ животнымъ и заботится объ ихъ умноженіи. Добрымъ божествамъ якутами приносятся жертвы исключительно безкровныя; такъ имъ, между прочимъ, посвящаютъ животныхъ извѣстной масти.
Эти посвященныя животныя пользуются особеннымъ уваженіемъ и имъ въ свою очередь приносятся въ жертву молочныя производства. Заколеніе животныхъ совершается у якутовъ только для умилостивленія злыхъ божествъ. Къ числу добрыхъ якутскихъ божествъ принадлежатъ и такъ называемые Іевситы, соотвѣтствующіе, по своему значенію, нашимъ ангеламъ-хранителямъ. Бѣдные люди Іевситовъ не имѣютъ.
О загробной жизни якуты не имѣютъ понятія. По ихъ мнѣнію, души умершихъ младенцевъ, по смерти, обращаются въ невидимыя существа, души же взрослыхъ людей становятся тѣнями, скитающимися по землѣ между ихъ родственниками и друзьями.
Тѣни эти бываютъ свѣтлыя и темныя, смотря по тому принадлежатъ ли онѣ добрымъ или злымъ людямъ.
Свѣтлыя тѣни представляютъ собою подобіе ангеловъ-хранителей, между тѣмъ какъ темныя тѣни стараются причинять людямъ зло.
Подъ вліяніемъ этого вѣрованія якуты всѣми силами стараются оставить по себѣ добрую память. Что касается до насильственной смерти самоубійцъ, то, по мнѣнію якутъ, ихъ съѣдаетъ злой духъ и они послѣ смерти обращаются и сами въ злыхъ духовъ.
Природный якутъ П. Ф. Порядинъ.
Научная хроника.
«Сибирскiй вѣстникъ» №135, 18 ноября 1887
Очень интересная выставка коллекцій, которыя вывезъ путешественникъ Мартенъ (M. Martin) изъ Восточной Сибири, была нынѣшнимъ лѣтомъ въ Парижѣ.
Посланный на берега Лены для изученія работающихся по ея притокамъ розсыпей и рудниковъ, г. Мартенъ поставилъ себѣ цѣлью изслѣдовать, между прочимъ, громадную и малонаселенную страну, заключающуюся между рѣками Леной и Амуромъ. Путешествіе этого француза, продолжавшееся цѣлыхъ пять лѣтъ, дало очень важныя, для науки, результаты; его топографическія съемки даютъ возможность исправить прежнія, невѣрныя карты Восточной Сибири, особенно относительно Станового хребта и горъ, находящихся въ бассейнахъ Олекмы, Зеи и Амура. Парижане имѣли случай познакомиться съ нашей страной, обозрѣвая на выставкѣ коллекціи ботаническія, зоологическія, геологическія, минералогическія и этнографическія и образчики разныхъ сибирскихъ товаровъ.
Мѣстности, прилежащія къ рѣкѣ Ленѣ и Становому хребту, посѣщенныя М. Мартеномъ, населены почти исключительно якутами и тунгусами, и среди этихъ племенъ путешественникъ собралъ наиболѣе замѣчательныя вещи своей этнографической коллекціи.
Во время своего пребыванія среди тунгусовъ, М. Мартенъ имѣлъ возможность присутствовать много разъ при религіозныхъ церемоніяхъ этого народа, преданнаго еще шаманизму — культу, который, впрочемъ, быстро изчезаетъ подъ вліяніемъ русскихъ. Путешественникъ пріобрѣлъ полный костюмъ тунгузскаго шамана, едва ли не первый вывезенный въ Европу и предназначенный обогатить этнографическій музей Трокадерскаго дворца. По словамъ парижскаго журнала La Nature, ничего нѣтъ болѣе страннаго этой смѣшной и въ то же время жалкой одежды, которая имѣетъ видъ длиннаго кафтана или халата, сдѣланнаго изъ дубленой кожи сѣвернаго оленя и изъ такой же туники, опушенной кожаной бахромой. Вездѣ висятъ длинныя полосы разной ткани и кожи, на которыхъ нашиты хвосты и шкуры разныхъ животныхъ, погремушки и множество, сдѣланныхъ изъ желѣза, маленькихъ фигурокъ, изображающихъ сѣверныхъ оленей, рыбъ и другихъ наиболѣе почитаемыхъ тунгусами животныхъ. Головной уборъ имѣетъ подобіе скуфьи, сшитой изъ разноцвѣтнаго сукна. Грубой работы маска изъ красной мѣди дополняетъ дикій и странный костюмъ тунгузскаго шамана.
Главный инструментъ шамановъ есть, какъ извѣстно, бубенъ, который имъ служитъ для аккомпанированія во время ихъ пѣнія и плясокъ и для воздѣйствія на духовъ. Наружный видъ и устройство этого инструмента у разныхъ народовъ, преданныхъ шаманизму, не одинаковы; бубенъ, находящійся въ коллекціи г. Мартена, имѣетъ яйцеобразную форму и украшенъ рисунками, представляющими сѣверныхъ оленей и разные предметы. Въ него бьютъ костяной колотушкой, обернутой съ одного конца оленьей шкурой; на ручкѣ колотушки изображена голова сѣвернаго оленя. Эти принадлежности тунгузскихъ шамановъ значительно отличаются отъ таковыхъ же инструментовъ другихъ народовъ, среди которыхъ существуютъ шаманы. Бубенъ лапландскихъ шамановъ, напр., находящійся въ этнографическомъ музеѣ Трокадеро, украшенъ изображеніями болѣе сложными, въ видѣ оленей, палатокъ, крестовъ и проч. Колотушка, походящая на букву Т, имѣетъ видъ маленькаго костянаго молотка, къ ручкѣ котораго привязаны разныя металлическія подвѣски. Когда лапландскій шаманъ, по чьей либо просьбѣ, долженъ предсказывать будущее или гадать, то онъ бросаетъ на свой бубенъ колотушку и, смотря по тому, какихъ знаковъ коснулись колотушка или подвѣски, отвѣчаетъ на вопросы. Бубенъ чукотскихъ шамановъ имѣетъ видъ маленькаго деревяннаго круга, насаженнаго на рукоятку и обтянутаго рыбьей шкурой; колотушку замѣняетъ кусокъ китоваго уса.
Разные обряды и заклинанія тунгузскихъ шамановъ до сихъ поръ оставались почти неизвѣстными, и ни одинъ путешественникъ не изучалъ ихъ спеціально. Изданіе извѣстной парижской фирмою Hachette et C° огромнаго труда М. Мартена объ его путешествіи, появленіе котораго ожидается этнографами съ нетерпѣніемъ, броситъ, безъ сомнѣнія, много свѣта, на этотъ вопросъ.
«Во время моихъ странствованій съ тунгусами, разсказываетъ путешественникъ, одинъ изъ нихъ умеръ. Тѣло умершаго положили возлѣ большаго огня, вокругъ котораго остальные тунгусы стояли на ногахъ, и пѣли разныя пѣсни, оканчивающіяся жалобами, плачемъ и криками. Въ тоже время шаманъ, ударяя въ свой бубенъ, призывалъ добрыхъ духовъ и отвращалъ злыхъ; онъ обращался къ духамъ водъ, вѣтровъ, маленькихъ рѣчекъ, къ мѣсяцу, солнцу и звѣздамъ, и перечислялъ разныхъ животныхъ; онъ обращался также къ начальнику злыхъ духовъ, говоря: «И ты, Шандай, сатана сатаны, старый какъ камни и жесткій какъ они, не обижай нашего брата». Потомъ шаманъ брызгалъ масломъ и виномъ въ воздухъ и на огонь, дѣлалъ возліянія оленьяго молока, для того чтобы отблагодарить добрыхъ боговъ и умилостивить демоновъ. Тѣло, между тѣмъ, завернули въ саванъ и положили въ гробъ, сдѣланный изъ древеснаго ствола; по бокамъ умершаго положили разныя охотничьи принадлежности и идоловъ, которые принадлежали ему при жизни. Наконецъ, гробъ утвердили на деревѣ, на высотѣ нѣсколькихъ аршинъ отъ земли, и, уходя, каждый тунгусъ дѣлалъ своимъ топоромъ знакъ на стволѣ дерева, къ сучьямъ котораго былъ прикрѣпленъ гробъ».
Разные обряды и заклинанія употребляются тунгусами не только при погребеніи, но также и при рожденіи, болѣзняхъ, наступленіи различныхъ временъ года, смерти какого нибудь священнаго животнаго, напр., медвѣдя, и при отправленіи на охоту, при перекочевкахъ и при переходахъ черезъ рѣки. Народъ этотъ простираетъ свое суевѣріе до того, что вожаки-тунгусы сильно сопротивлялись не только тому, чтобы М. Мартенъ собиралъ человѣческіе черепа, находимые имъ въ древнихъ гробницахъ, но даже и тому, что онъ бралъ головы и ноги животныхъ, убитыхъ на охотѣ, настаивая, что слѣдуетъ непремѣнно, завернувъ эти животные остатки въ кожу, привязать ихъ къ древеснымъ вѣтвямъ и оставить, подъ страхомъ навлечь, въ противномъ случаѣ, разныя несчастія на путешественника и на людей его сопровождавшихъ.
Не смотря на подобныя затрудненія, г. Мартену все-таки удалось собрать коллекцію тунгузскихъ боговъ, въ видѣ грубой работы деревянныхъ статуэтокъ, почернѣвшихъ отъ времени, съ глазами изъ стекла и одѣтыхъ въ куски кожи. Нѣкоторые изъ этихъ идоловъ не что иное, какъ простые, едва обдѣланные куски дерева, имѣющіе самое отдаленное сходство съ тѣми животными, которыхъ они должны изображать.
Коллекціи г. Мартена заключаютъ въ себѣ также и якутскія одежды, различные предметы домашняго обихода и идоловъ.
Якуты, которые обитаютъ на западъ отъ тунгусовъ, вообще, гораздо цивилизованнѣе, чѣмъ ихъ сосѣди, что объясняется болѣе сильнымъ вліяніемъ на нихъ русскаго элемента; впрочемъ, нѣкоторыя якутскія племена, живущія вдали отъ русскаго населенія, сохранили еще многія свои древнія вѣрованія и обычаи. Billings разсказываетъ, что они имѣютъ цѣлый пантеонъ боговъ: Aar-Toyon, творецъ міра; Koubey-Khatoun, его жена; Ouchsyt, который, какъ говорятъ якуты, появляется между ними, подъ видомъ бѣлой лошади или птицы: Chessougoi-Toyon, ихъ главный покровитель; далѣе слѣдуютъ злые духи, многочисленные до безконечности, которымъ якуты безпрестанно молятся и приносятъ жертвы.
Кромѣ заботъ объ своихъ стадахъ оленей и лошадей, главное занятіе якутовъ состоитъ въ охотѣ и рыбной ловлѣ, которыя доставляютъ имъ пропитаніе, одежду и шкуры, или мѣха; послѣдніе сбываются въ значительномъ количествѣ русскимъ. Якутскія охотники не боятся нападать на медвѣдя съ одной только рогатиной; для ловли мелкихъ животныхъ, обладающихъ цѣнными мѣхами, какъ, напр., куницъ, соболей, они употребляютъ очень остроумныя ловушки, нѣсколько образчиковъ которыхъ находятся въ коллекціи г. Мартена.
Привычка къ кочевой жизни у якутовъ, по словамъ путешественника, доходитъ до того, что они не остаются болѣе шести дней на одномъ и томъ же мѣстѣ, увѣряя, что ихъ юрты по прошествіи этого времени принимаютъ нездоровый и непріятный запахъ.
Выставка г. Мартена заключаетъ въ себѣ, какъ мы уже говорили, минералогическую коллекцію, составленную почти изъ 1300 образчиковъ разныхъ горныхъ породъ, собранныхъ во время его путешествія. Г. Мартенъ передаетъ, что сопровождавшіе его инородцы — носильщики бросали украдкою горныя породы, которыя онъ собиралъ, и когда путешественникъ замѣчалъ ихъ продѣлки, то ему отвѣчали, что онъ еще встрѣтитъ впереди столько камней, сколько захочетъ.
«Выставка г. Мартина, говорятъ La Nature представляетъ живой интересъ особенно въ настоящее время, когда вниманіе всей Европы обращено на русскія владѣнія въ Азіи. Разныя свѣдѣнія, собранныя этимъ путешественникомъ, дадутъ понятіе о торговой и политической жизни страны, призванной играть, безъ сомнѣнія, большую роль, благодаря своей близости съ Китаемъ и своимъ портамъ въ Тихомъ океанѣ, свободномъ отъ льдовъ большую часть года».
И. К.
(OCR: Аристарх Северин)
Сибирскіе шаманы.
«Сибирскiй вѣстникъ» №83, 18 апрѣля 1898
Съ Лены, Якутскаго округа, сообщаютъ, что, по настоянію мѣстнаго причта, инородческимъ старостой былъ недавно приведенъ къ священнику Октемской церкви шаманъ Иванъ Жалбарка, отъ котораго была отобрана подписка, засвидѣтельствованная установленнымъ порядкомъ, что онъ отрекается отъ шаманства и не будетъ шаманить. Для пресѣченія дальнѣйшихъ его дѣйствій, было приказано сжечь ему самому на кострѣ, разложенномъ на площади, шаманскую одежду, бубенъ и колотушку. Говорятъ, когда костеръ съ одеждой разгорѣлся и пошелъ густой дымъ, то шаманъ сталъ подъ вѣтреную сторону и глоталъ дымъ. Этимъ способомъ онъ желалъ принять въ себя ту силу нечистаго духа, который жилъ въ его одеждѣ и уносилъ его въ царство духовъ. Послѣ этого ауто-да-фэ шаманъ былъ отпущенъ на всѣ четыре стороны.
(OCR: Аристарх Северин)
Изъ Якутскаго Округа.
(О нечистой силѣ, вселившейся въ дѣвочку).
Въ Западно-Кангаласкомъ улусѣ, Немюгинскомъ наслегѣ, распространился слухъ, что въ юртѣ Якута Кучарай поселился чортъ, который выжилъ его, и онъ перекочевалъ къ своему сосѣду Дмитрію Эся. На третій день послѣ этого нечистая сила выжила всѣхъ ихъ и побила полѣньями 8 якутовъ, которые пришли удостовѣриться въ этомъ. Слухъ этотъ имѣлъ нѣкоторый этнографическій интересъ, и въ виду того, что не задолго предъ этимъ, будто бы, одинъ шаманъ въ экстазѣ прозорливости сказалъ, что онъ видитъ спускающихся съ неба на Немюгинскій наслегъ чортовыхъ сына и дочь, мы рѣшили лично провѣрить это невѣроятную новость. Когда мы подъѣзжали къ юртѣ Эся, зимній короткій день кончился, и уже наступили сумерки; хозяинъ самъ встрѣтилъ насъ у коновязнаго столба и на вопросъ нашъ, какъ онъ живетъ, сказалъ: „Абасы булан кыэйда — свирѣпствующій демонъ одолѣлъ!“ Въ юртѣ былъ полумракъ; тамъ застали, кромѣ хозяина, старика Кучарай, нѣсколько маленькихъ голыхъ дѣтей, а женскій полъ — хозяйка, слѣпая старуха Кучарая и его внучка — были въ хотонѣ, доили коровъ. Разсказывали они намъ, что въ юртѣ Кучарая нечистая сила появилась недавно, дней 10 тому назадъ; свое присутствіе проявляетъ тѣмъ, что неизвѣстная сила полѣньями разбиваетъ посуду, опрокидываетъ берестяныя кринки съ молокомъ и бьетъ слѣпую старуху Кучарая. Тѣ же явленія повторились вечеромъ, 21 сего декабря; вслѣдствіе этого всѣ они принуждены были бѣжать изъ своего дома, ночевали у сосѣдей, дали знать своимъ родоначальникамъ, которые послали за священникомъ, а въ ожиданіи его староста, родовые старшины и собравшійся народъ сидѣли у сосѣдей не рѣшаясь зайти къ нимъ. Относительно битья полѣньями 8 якутовъ выяснилось то, что дѣйствительно толпа эта приходила, но они въ юрту не входили, стояли въ сѣняхъ, только одинъ изъ нихъ, силачъ Курьтяля, отворивъ двери, сталъ разспрашивать Кучарая; въ это время изъ-за камелька полетѣло къ нему одно полѣно; это такъ испугало силача, что онъ поднялъ крикъ и пустился бѣжать, и остальные товарищи послѣдовали его примѣру. Пока намъ сообщали эти подробности, вдругъ одно полѣно упало на середину пола юрты; по направленію полета его мы заключили, что оно было брошено изъ темной части юрты, гдѣ бабы продолжали доить коровъ. Я приказалъ убрать оттуда все, что могло служить орудіемъ бросанія, но товарищъ мой положилъ туда 2 полѣна, считая неприличнымъ оставлять нечистую силу безъ орудія, а самъ сталъ зорко слѣдитъ за темной частью юрты, откуда всѣ женщины вышли окончивъ доеніе коровъ. Черезъ ¼ часа полетѣло къ намъ одно полѣно, и товарищъ мой бросился посмотрѣть за камелькомъ и поймалъ тамъ внучку Кучарая. Она, конечно, не созналась, а объяснила такъ, что когда она пошла за каминъ пить воды, то полѣно само полетѣло. Въ это время пріѣхалъ священникъ, вошли староста, старшина съ толпой народа. Хотя мы, при содѣйствіи священника, убѣждали якутовъ, что это — шалость дѣвочки, но они остались при своемъ увѣреніи, что въ дѣвку поселился демонъ, который заставляетъ ее пугать людей, и навѣрное изъ нея впослѣдствіи выйдетъ шаманка, такъ какъ дѣдъ ея Кучарай немного шаманитъ — ждалбыржитъ, а потому родоначальники постановили: отдать Кучарая на церковное покаяніе, чтобы онъ тамъ пріобщился Св. Таинъ, и въ домѣ его отслужить молебенъ, а внучку его отдать подъ надзоръ благонадежнаго лица. Съ того времени шалости демона прекратились, но силачъ Куртяля сдѣлался большимъ эмюряхомъ: онъ теперь при всякомъ внезапномъ стукѣ и крикѣ приходить въ нервное состояніе.
Н. Припузовъ.
Селеніе Улахъ-Анское.
31 дек. 1899 г.
(OCR: Аристарх Северин)