Колымскій край.
«Не заказано вѣтру свободному
Пѣть тоскливыя пѣсни въ поляхъ,
Не заказаны волку голодному
Заунывные стоны въ лѣсахъ».
Некрасовъ.
"Сибирская газета"№14, 4 апреля 1882
Колымскимъ краемъ называется собственно колымскій округъ Якутской области, находящійся въ сѣверо-восточной части ея, между 65—71° сѣв. шир. Онъ занимаетъ собою площадь въ 557.850 кв. верстъ, состоящую изъ низменной равнины, усѣянной множествомъ болотъ и озеръ и, въ промежуткахъ, поросшей лиственницей, осиной, тальникомъ и лишь изрѣдка — тополемъ и березой. Естественныя границы колымскаго округа — это: съ востока и юга Яблонный хребетъ и его отроги, изъ которыхъ берутъ начало рр. Анюй, Омосюнъ, Колыма и Индигирка; съ запада — р. Алазея и съ сѣвера — Ледовитый океанъ и р. Чаунъ, которая отдѣляетъ его отъ чукотскихъ владѣній. Видъ здѣшней природы вообще дикъ и однообразенъ: незаселенныя громадныя пространства, отсутствіе жизни и слабая, изувѣченная растительность, все это порождаетъ въ наблюдателѣ, какое-то особенное чувство отчужденности и щемящей тоски. Климатъ колымскаго края суровый, холодный: зимой нерѣдко здѣсь холода достигаютъ до —45 и даже до —48° по Реомюру, а лѣтомъ земля не оттаиваетъ глубже одного аршина, и съ половины августа уже начинаются холода. Здѣшній годъ правильнѣе было-бы раздѣлить не на четыре, а на два срока — именно зиму, продолжающуюся около восьми мѣсяцевъ, и весну вмѣстѣ съ лѣтомъ въ теченіе остальныхъ мѣсяцевъ года. Для характеристики здѣшняго лѣта, привожу коротенькія выдержки изъ моего дневника за минувшій годъ: «12 мая: Ледъ на р. Колымѣ тронулся; старожилы говорятъ, что Колыма уже давно не вскрывалась такъ рано, какъ въ нынѣшнемъ году. 13 мая: Сегодня шелъ дождь, гремѣлъ громъ и была видна прекрасная радуга. До 20 мая погода стояла хорошая, теплая; 20-го же мая, съ 4-хъ часовъ утра, шелъ снѣгъ. Утромъ въ этотъ день R. упалъ ниже 0°, въ полдень поднялся до +4°, а вечеромъ опять понизился до —1°. Солнце теперь здѣсь уже не закатывается, а «ходитъ кругомъ». Погода однако постепенно опять установилась хорошая, теплая. 25 мая: Утромъ подулъ сѣверный вѣтеръ, къ вечеру брызнулъ дождь и появилась вторая радуга. Днемъ по R. +6°. 2 іюня: Погода поправилась, но отъ комаровъ нѣтъ спасенья: ихъ появились миріады и они мучать болѣе скорпіоновъ. Средняя дневная +11°. — Въ общемъ, почти въ теченіе всего іюня мѣсяца, погода стояла крайне перемѣнчивая: то дождь, то холодъ, то опять тепло, но къ концу мѣсяца погода установилась, и весь іюль мѣсяцъ, за весьма рѣдкими исключеніями, можно сказать, былъ теплый. Днемъ +15—16°. Отъ комаровъ не продохнемся; они даже заслоняютъ солнышко. Августъ уже вполнѣ осенній мѣсяцъ: частые дожди, холодныя ночи, по утрамъ иней; листья на деревьяхъ пожелтѣли и опадаютъ; комары совершенно исчезли. Наконецъ, 12 сентября выпалъ снѣгъ, пошли морозы, длинныя, темныя ночи, — словомъ наступила полнѣйшая зима». Этимъ я и закончу выписки изъ своего дневника. При такомъ суровомъ климатѣ, здѣшняя флора, конечно, не можетъ похвалиться разнообразіемъ своихъ формъ, но фауна колымскаго края изобилуетъ, напротивъ, разнаго рода пушными звѣрями.
Занимая пространство въ 557,850 кв. верстъ, т. е. вдвое болѣе Пруссіи, колымскій округъ имѣетъ всего населенія только 6,469 душъ обоего пола, или, другими словами, одного жителя на 100 кв. верстъ! Составъ населенія колымскаго округа состоитъ преимущественно изъ различныхъ народностей монгольскаго племени, какъ-то: якутовъ, тунгусовъ, ламутовъ, юкагировъ, чуванцевъ и чукчей. Всѣ перечисленные инородцы, ведя кочевую, номадную жизнь, занимаются исключительно промысломъ рыбы и добычею нужнаго звѣря, а также оленеводствомъ. Въ административномъ отношеніи они дѣлятся на роды, которые управляются инородными управами и родоначальниками. Главный элементъ населенія — якуты; ихъ въ округѣ считается болѣе 3,000 душъ. Образъ жизни колымскаго якута ничѣмъ не отличается отъ жизни другихъ инородцевъ; главное занятіе его —ловля рыбы и добыча пушнаго звѣря: рыба составляетъ его главную пищу, а шкурки добытыхъ животныхъ — предметъ обмѣнной торговли. Жилища якутовъ чрезвычайно разбросаны, такъ что отъ одного къ другому приходится часто тянуться цѣлыя десятки и даже цѣлыя сотни верстъ. Поселившись гдѣ нибудь при рѣкѣ или озерѣ, — вообще тамъ, гдѣ промысломъ рыбы и добычею звѣря можно влачить существованіе, якутъ живетъ на этомъ мѣстѣ до тѣхъ поръ, пока скудная природа еще дѣлится съ нимъ своими дарами; въ противномъ случаѣ онъ кочуетъ на новое мѣсто. Жилище якута — юрта; строится она, какъ временное помѣщеніе, на скорую руку, и при томъ всегда изъ плохаго бревенчатаго лѣса, а потому здѣсь нечего думать о прочности постройки и удобствахъ ея въ гигіеническомъ отношеніи. Въ якутской юртѣ, по обыкновенію занимающей не болѣе 2 кв. саженъ пространства, люди зачастую живутъ вмѣстѣ со скотомъ, отчего грязь, вонь, смрадъ — невыносимые! Если бы не «комелекъ» — это подобіе нашего камина, которымъ отопляется юрта, и труба котораго никогда не закрывается, то, право, они задыхались бы въ своихъ смрадныхъ конурахъ! Одежда якутовъ въ зимнее время состоитъ обыкновенно изъ ровдужной рубахи (ровдугой называется очищенная изъ шерсти и выдѣланная на подобіе замши оленья шкура), оленьей короткой парки, оленьихъ штановъ и теплой обуви — торбасовъ, выдѣлываемыхъ изъ оленьихъ лапъ; лѣтомъ — та-же одежда, только, вмѣсто торбасовъ, въ это время года надѣваются сары — обувь изъ конской кожи, похожая нѣсколько на сапоги. Вся эта одежда носится, не смѣняясь, до тѣхъ поръ, пока не свалится съ плечъ, и даже передается по наслѣдству. Пища якутовъ состоитъ преимущественно изъ мяса различныхъ животныхъ и рыбы — сырой (строганины) и вареной, — послѣдняя нерѣдко бываетъ сомнительнаго достоинства; хлѣба же они употребляютъ очень мало, или совсѣмъ не употребляютъ. Въ отношеніи питанія здѣшній обитатель отличается вообще крайней неразборчивостью въ выборѣ пищи и полнымъ игнорированіемъ правилъ діэтетики. Что-же касается до другихъ инородцевъ колымскаго края, то, бродя по самымъ печальнѣйшимъ мѣстностямъ земнаго шара, — въ тундрѣ и ея окрестностяхъ, они занимаются, главнымъ образомъ, оленеводствомъ. Сѣверный олень составляетъ все богатство чукчей, ламутовъ и тунгусовъ; въ немъ вся ихъ отрада и жизнь. Къ сожалѣнію, повальная болѣзнь, истребивъ за послѣднее время тысячи этихъ животныхъ, сократила вмѣстѣ съ тѣмъ значительно и самое оленеводство. Теперь оленеводы — дикари упали духомъ и, вѣря въ предсказанія шамановъ, ждутъ новыхъ на свою голову бѣдствій. Но объ условіяхъ жизни здѣшняго обитателя будетъ говорено еще ниже, а теперь пора познакомиться съ столицей этого безлюднаго края, г. Средне-Колымскомъ.
Городъ Средне-Колымскъ отъ главнаго центра областной администраціи, г. Якутска, находится въ разстояніи 2,315 верстъ. Узкая, извилистая тропинка, пролегающая по лѣсной тайгѣ и ущельямъ горъ, удобная въ лѣтнее время только для верховой ѣзды, а въ зимнее — для ѣзды на оленяхъ, ведетъ въ этотъ благодатный уголокъ. Скоротавъ безконечныя станціи (говорю «безконечныя» потому, что здѣсь часто одна станція отстоитъ отъ другой верстъ на 250 и даже болѣе) и натерпѣвшись за время пути всевозможныхъ мученій и лишеній, наконецъ-то достигаешь г. Колымска, который расположенъ на берегу рѣки Колымы, среди болотъ и озерь, въ мѣстности, поросшей чахлымъ тальникомъ. Но посмотрѣли-бы вы, что это за городъ!... Штукъ до 70-ти въ безпорядкѣ раскиданныхъ лачугъ, ветхая деревянная церковь, училище, больница, окружное полицейское управленіе — центральное правительственное зданіе, гдѣ сосредоточиваются разныя полицейскія, судебныя и общественныя функціи, — вотъ все это, вмѣстѣ взятое, и называется г. Колымскомъ!... Дома въ Колымскѣ вь большинствѣ случаевъ безъ крышъ: зимой въ окна ихъ вставляется ледъ, а лѣтомъ — промасленная бумага или другое какое-либо вещество, способное пропускать свѣтъ, напримѣръ, очищенная рыбья кожа, или брюшина оленя. Способъ отопленія жилыхъ помѣщеній самый первобытный: здѣсь пользуются лучистой теплотой отъ комелька и только изрѣдка, люди побогаче, устраиваютъ въ своихъ домахъ русскую печь или голландку. Жителей въ городѣ, мужчинъ и женщинъ, считается 480 человѣкъ. Главный элементъ населенія — казаки; за ними слѣдуютъ мѣщане, купцы и нѣсколько человѣкъ ссыльныхъ. Съ 1879 года сюда стали присылать подъ надзоръ полиціи государственныхъ преступниковъ (такъ на оффиціальномъ языкѣ называются административно-ссыльные); ихъ въ настоящее время здѣсь 8 человѣкъ. Безъ средствъ, безъ занятій, они поселены въ такой глуши, гдѣ даже не съ кѣмъ слова сказать разумнаго... Главное занятіе горожанъ — рыбный промыселъ, но это лѣтомъ, а зимой, когда рѣки и озера покроются льдомъ, дѣлать положительно нечего, только развѣ изрѣдка понадобится съѣздить на рѣчку за водой, или въ лѣсъ за дровами. Для обыкновенной ѣзды и перевозки тяжестей употребляются здѣсь собаки: ихъ запрягаютъ въ нарту до 8 штукъ, и онѣ возятъ отъ 6 до 8 пуд. клади. Вообще Колымскъ скорѣе, мнѣ кажется, можно назвать собачьей псарней, нежели городомъ, потому что при абсолютномъ покоѣ и безмолвной тишинѣ, только эти животныя своимъ, ни на минуту неумолкаемымъ воемъ и визгомъ даютъ знать о присутствіи чего-то живаго. Безотрадную и безобразную по истинѣ картину представляетъ жизнь этой леденѣющей трущобы! Отдаленность оть цивилизованнаго міра, — отдаленность отъ всего живаго и разумнаго, при мертвящемъ однообразіи суровой природы, создала здѣсь и жизнь какую-то однообразную, монотонную, и людей какихъ-то холодныхъ, апатичныхъ. Здѣсь вы не встрѣтите веселыхъ лицъ; здѣсь умъ и чувства людей въ какой-то спячкѣ, — движенія ихъ тяжелы и неловки, рѣчь однозвучна и протяжна. Здѣсь движутся только однѣ желчныя страсти — корысть, зависть, тщеславіе, злоба. Все, что течетъ съ кровью, мерзло и безжизненно. Единственное развлеченіе горожанъ — вино и карты. Человѣку болѣе или менѣе развитому пребываніе въ Колымскѣ равняется нравственной смерти. Эта безразсвѣтная глушь, эти люди полуживотные, наконецъ, вся эта гадкая, отталкивающая жизнь съ массой нелѣпыхъ суевѣрій и предразсудковъ, — все это, говорю я, можетъ довести человѣка до полнаго одурѣнія, до умопомѣшательства и изступленія!
Теперь нѣсколько словъ о состояніи народнаго здравія. Господствующей въ колымскомъ округѣ болѣзнью, безъ сомнѣнія, слѣдуетъ считать сифилисъ во вторичныхъ и третичныхъ формахъ; ядомъ его заражено почти все населеніе здѣшняго края. Медико-полицейскія и терапевтическія мѣры, хотя и были не разъ предпринимаемы, съ цѣлію искорененія этой страшной заразы, но всегда оставались безплодными. При суровыхъ климатическихъ условіяхъ, при бѣдности населенія и крайней его невѣжественности, сифилисъ не поддается никакому леченію. Съ каждымъ годомъ районъ его растетъ и съ каждымъ годомъ погибаетъ сотни новыхъ жертвъ. Изъ міазматическихъ болѣзней корь не страшна, но періодически повторяющаяся оспенная эпидемія, или, какъ ее называютъ якуты, — «бабушка», ужасающимъ образомъ сокращаетъ населеніе. Эпидемія эта свирѣпствуетъ преимущественно между инородцами, которые все еще, какъ огня, боятся прививки оспы предохранительной. Катаральныя болѣзни и глисты составляютъ неотъемлемую принадлежность почти каждаго обитателя. Изъ болѣзней случайно эпидемическихъ можно указать на эпидемическое воспаленіе легкихъ и вѣтвей дыхательнаго горла, а также на гриппъ. Затѣмъ колымскій округъ замѣчателенъ еще по существующей въ немъ болѣзни, извѣстной подъ именемъ проказы (lepra), преимущественно бугорчатой. По разсказамъ старожиловъ, эта страшная болѣзнь появилась около 1765 года, преимущественно между инородцами верхнеколымской части округа, откуда, за непринятіемъ своевременно мѣръ, распространилась далѣе. Причины этой страшной болѣзни, какъ утверждаютъ бывшіе здѣсь врачи, заключается вообще въ мѣстныхъ климатическихъ и жизненныхъ условіяхъ здѣшняго обитателя. Хотя Колымскъ, какъ городъ, и имѣетъ право на пользованіе постоянной врачебной помощью, однако-же врача въ немъ нѣтъ съ 1878 года, и въ качествѣ «хранителей народнаго здравія» по настоящее гремя фигурируетъ здѣсь два, вѣчно пьяные, фельдшера, которые, конечно, не могутъ приносить никакой пользы. Но будемъ все-таки надѣяться, что правительство позаботится командировать сюда опытнаго медика прежде, чѣмъ развитіе какой-либо опустошительной эпидеміи потребуетъ принятія не всегда достигающихъ цѣли экстра-ординарныхъ мѣръ.
Торговля и промышленность считаются неразлучными спутниками соціальной жизни; по нимъ, какъ извѣстно, всегда представляется возможность судить болѣе или менѣе безошибочно о положеніи страны и ея обитателей, въ смыслѣ ихъ главнымъ образомъ экономической жизни; а потому посмотримъ на условія существованія и степень развитія той и другой въ описываемомъ нами краѣ. При суровыхъ климатическихъ условіяхъ, культура хлѣбныхъ растеній въ колымскомъ краѣ немыслима; альфу и омегу всей промышленности этого забытаго края составляютъ рыбный и звѣриный промыслы. Рыбный промыселъ, начинающійся здѣсь обыкновенно съ послѣднихъ чиселъ іюня, напоминаетъ собою «страдную пору». Все въ это время просыпается здѣсь отъ долгой зимней спячки и спѣшить воспользоваться дарами непродолжительнаго лѣта. Первая, съ наступленіемъ лѣта, забота колымскихъ жителей — приготовить лодки и починить сѣти и невода: потомъ, когда все это приведено въ порядокъ, они разъѣзжаются по заимкамъ, расположеннымъ почти вдоль всей рѣки Колымы. Начинается ловля. Все лѣто, вплоть до самой осени, люди ловятъ рыбу, а осенью, въ сентябрѣ мѣсяцѣ, возвращаются домой. Въ это время они поражаютъ наблюдателя своей непринужденной веселостью. «Рыбы мы наловили страсть!, — хвалятся они другъ передъ другомъ, — а есть рыба, мы, глядишь, сами зимой сыты будемъ, да и собакъ прокормимъ»... Сравнивая однако теперешніе результаты улова съ предыдущими годами, всѣ говорятъ, что рыба въ Колымѣ стала переводиться. Отчего-бы это? Одни говорятъ, что на рыбу пошла какая-то болѣзнь, другіе — что рыба въ Колымѣ, не находя для себя въ настоящее время достаточнаго питанія, перешла въ другія рѣки, наконецъ, третьи — недостатокъ рыбы приписываютъ бѣдности самихъ жителей, которые, постоянно перебиваясь изъ копѣйки въ копѣйку, не могутъ завести достаточнаго для лова ея количества сѣтей и неводовъ. По моему, каждое изъ этихъ объясненій имѣетъ свое основаніе. Нужно замѣтить, что колымскій округъ славился въ прежнее время по обилію въ немъ рогатаго и коннаго скота; но съ 1869 года началась эпидемія (сибирская язва и сапъ), продолжавшаяся около десяти лѣтъ, такъ что напослѣдокъ считавшіе себя богачами превратились въ нищихъ. До эпидеміи скота (рогатаго и коннаго) въ округѣ считалось болѣе 7000 головъ; послѣ-же эпидеміи, къ концу 1879 года его уже насчитывалось только 1045 головъ. При отсутствіи скота, при страшной дороговизнѣ хлѣба (пудъ ржаной муки въ настоящее время стоитъ здѣсь 5 р. 50 к., а немного раньше платили 3 р.), жителю колымскаго края, вольному и подневольному, приходится питаться одной рыбой, а рыбы, надо правду сказать, едва только хватаетъ до марта мѣсяца; съ марта-же мѣсяца наступаетъ поголовная голодовка. Такимъ образомъ, въ настоящее время колымскій округъ представляетъ собою удѣлъ плача и печали: всѣ иллюзіи на счетъ будущаго благосостоянія этого края разбиваются при соприкосновеніи съ суровой дѣйствительностію его настоящаго. Посмотримъ однако еще на другой промыселъ — звѣроловство; этотъ промыселъ процвѣтаетъ главнымъ образомъ въ сѣверной и сѣверовосточной части округа, между ламутами, чукчами и тунгусами; добыча звѣря вмѣстѣ съ оленеводствомъ составляетъ ихъ спеціальное занятіе; что-же касается до якутовъ, то послѣдніе на добычу звѣря смотрятъ, какъ на второстепенный промыселъ, — подспорье; главный-же предметъ ихъ труда — рыболовство.
Ловля звѣрей по большей части производится разными самодѣльными ловушками и капканами; затѣмъ, для добычи звѣря, практикуется еще винтовка, — стрѣльба-же изъ лука уже вышла изъ употребленія На какую сумму ежегодно добывается звѣря во всемъ колымскомъ округѣ, опредѣлить трудно; но, судя по ужасающей бѣдности здѣшняго обитателя, видно, что и этотъ промыселъ вмѣстѣ съ рыбнымъ не даетъ ему mіnimum'а средствъ къ жизни. «Звѣря нѣтъ, звѣрь ушелъ куда-то»! — жалуются инородцы, и съ ними соглашаются здѣшніе купцы, которые, въ свою очередь, жалуются на упадокъ обмѣнной торговли. Изъ всѣхъ инородцевъ болѣе зажиточными можно считать только однихъ чукчей; ихъ богатство — олени, которыми они благодѣтельствуютъ край. Ежегодно, съ наступленіемъ зимы, чукчи гонятъ изъ тундръ своихъ оленей въ г. Средне-Колымскъ; часть этихъ оленей они распродаютъ дорогой, а болѣе значительную часть доставляютъ въ Колымскъ. Къ г. Средне-Колымскѣ ежегодно распродается оленей до 500 штукъ, по цѣнѣ отъ 4 до 6 руб. за штуку. Во все время пребыванія своего въ городѣ, съ января мѣсяца до конца марта, чукчи пьютъ спиртъ, пьютъ безобразно, не зная границъ умѣренности, до тѣхъ поръ, пока водятся деньги; а какъ скоро распроданы олени и пропиты деньги спѣшатъ возвратиться въ свои завѣтныя тундры.
Начало торговлѣ положено здѣсь еще первыми пришельцами въ половинѣ XVII столѣтія; побудительной-же причиной къ завоеванію колымскаго края, безъ сомнѣнія, послужило обиліе въ немъ разнаго рода пушнаго звѣря. Вскорѣ послѣ завоеванія, сюда была проложена дорога, и съ этого времени уже началась здѣсь постоянная торговля. Колымскій округъ когда-то славился своими соболями; разсказываютъ, что въ прежнее время ихъ ловили даже въ самомъ городѣ, но теперь соболи перевелись, и обмѣнная торговля вообще близится къ концу. Въ настоящее время торговля въ Колымскѣ сосредоточивается главнымъ образомъ въ рукахъ братьевъ Бережковыхъ и купцовъ Соловьевыхъ. Всего товаровъ въ колымскомъ округѣ въ теченіе года расходится, приблизительно, на 100,000 руб., считая по стоимости ихъ въ Колымскѣ. Товары для Колымска закупаются на якутской ярмаркѣ, бывающей ежегодно въ іюлѣ мѣсяцѣ. Закупленные въ Якутскѣ товары отправляются въ Колымскъ вьюками на лошадяхъ, часть этихъ товаровъ распродается дорогой, часть въ самомъ Колымскѣ и затѣмъ часть на ярмаркѣ въ Анюйской крѣпости, куда съѣзжаются чукчи, ламуты и тунгусы для обмѣна своего нужнаго на табакъ, чай и др. нужныя имъ вещи. Всѣхъ въ крѣпости собирается до 600 человѣкъ. Ярмарка начинается съ 26 марта и продолжается всего 4-5 дней.
Торговля на ней производится въ присутствіи исправника и вообще полицейской стражи. Здѣсь-же производится сборъ ясака съ чукчей и ламутовъ. Съ непокоренныхъ чукчей, живущихъ на Чукотскомъ носу, сборъ ясака производится особеннымъ образомъ, въ видѣ взаимныхъ подарковъ: изъ якутскаго областнаго правленія ежегодно присылается съ этой цѣлью: табакъ, чай, сахаръ, пшеничные сухари и желѣзныя издѣлія. Съ этими вещами колымскій исправникъ отправляется въ Анюйскую крѣпость, встрѣчаетъ тамъ чукотскихъ «тьёковъ» и родовичей, угощаетъ, дѣлаетъ имъ подарки, а они доставляютъ, тоже въ видѣ подарковъ, различнаго рода пушное. Торговля въ Анюйской крѣпости производится исключительно обмѣнная. Изъ товаровъ привозятся главнымъ образомъ табакъ (листовой), чай (кирпичный) и желѣзныя издѣлія. Табакъ особенно любятъ чукчи: чукча начинаетъ курить и жевать табакъ, будучи еще ребенкомъ. Мы не ошибемся, если скажемъ, что для покупки главнымъ образомъ табаку они только и ѣздятъ на ярмарку. За пудъ табаку купецъ получаетъ отъ чукчей 10 красныхъ лисицъ, или 5 бобровъ, или 10 куницъ. Моржевый зубъ вымѣнивается обыкновенно на желѣзныя издѣлія. О ходѣ торговли исправникъ Анатовскій, бывшій на Анюйской ярмаркѣ, пишетъ слѣдующее: «Въ день, назначенный для открытія ярмарки, чукчи собираются утромъ къ крѣпости, привозя съ собою на санкахъ чемоданы съ пушнымъ товаромъ; санки эти ставятся на льду р. Анюя, одни подлѣ другихъ, образуя кругъ, и каждый владѣлецъ своего товара сидитъ на чемоданахъ, ожидая мѣновщика—покупателя. Русскіе, въ свою очередь, поклавъ въ крѣпости на юрты котлы и сумы съ табакомъ, вывозятъ ихъ также на ледъ; потомъ, собравшись въ кучу, снявъ шапки и перекрестившись, начинаютъ мѣну, обходя ряды чукчей со своими товарами. Но чукчи не со всякимъ производятъ мѣну, а только съ тѣмъ купцомъ, съ которымъ уговорились ранѣе. Въ этихъ-то предварительныхъ условіяхъ происходитъ много такого темнаго зла, которое всегда вредитъ общему ходу торговли, и кто ловкій торгашъ, тотъ всегда промѣняетъ больше табаку и получить больше звѣриныхъ шкуръ; другой-же, кто понимаетъ правила чести и совѣсти, остается ни съ чѣмъ». (Пам. кн. Якутск. обл. на 1869 г.) Всего товаровъ во время ярмарки расходится болѣе, чѣмъ на 10 т. р., считая, разумѣется, по стоимости ихъ въ Колымскѣ. Съ ярмарки вывозятся бобровые мѣха, бѣлые и голубые песцы, куницы, лисицы, бѣлки, горностаи, моржевый зубъ и мамонтовая кость, которые идутъ потомъ для сбыта въ г. Якутскъ и далѣе. Въ г. Средне-Колымскѣ торговля производится приказчиками купцовъ на дому. Чтобъ дать читателю нѣкоторое понятіе о здѣшней дороговизнѣ, перечислю цѣны на нѣкоторые товары постояннаго потребленія въ г. Колымскѣ и цѣны на тотъ-же самый товаръ, существующій въ г. Якутскѣ.
Страшная дороговизна на предметы постояннаго потребленія фактъ, безъ сомнѣнія, вопіющій, — ничѣмъ инымъ, кромѣ безсердечной эксплоатаціи, его не объяснишь; только одна грубая, не знающая границъ, эксплоатація здѣшнихъ купцовъ, при полномъ отсутствіи конкуренціи съ ними, и могла вызвать столъ пагубное, въ экономическомъ смыслѣ, явленіе. Напрасно стали-бы мы оправдывать установившіяся здѣсь безнравственныя цѣны значительными расходами, какіе вообще сопряжены съ доставкою сюда товаровъ. Расходы эти, правда, значительны, но все-же еще не даютъ права честному торговому человѣку брать на копѣйку около двухъ копѣекъ чистаго барыша. Провозъ съ лошади отъ Якутска до Колымска, на которую обыкновенно навьючивается 6 пуд. клади, стоитъ, самое большее 30 р., слѣдовательно 5 р. съ пуда. Вычитая стоимость провоза и разныя путевыя издержки, въ количествѣ напримѣръ 8 р. съ пуда, получимъ чистой прибыли на всѣ товары minimum 100%. Это еще хорошо, а то часто приходится здѣсь платить за листъ простаго табаку 20—30 к.. за кирпичъ чая 5—6 р. Итакъ, скажемъ мы въ заключеніе своей короткой характеристики колымскаго края, скудость средствъ къ существованію, умаленіе пушнаго звѣря и рыбы, ужасающее развитіе эпидемій и эпизоотій, и особенно сифилиса, наконецъ хищничество русскихъ торговцевъ, все это, какъ мы уже видѣли, тяжело обрушилось на голову несчастнаго инородца и умертвило въ немъ «духъ добра». «Нѣтъ звѣря, нѣтъ рыбы, — нѣтъ пищи, а нѣтъ пищи, умирать надо», — стонетъ порой обездоленный инородецъ и покорно, безъ протеста ждетъ послѣдней своей минуты. Эта минута имъ понята инстинктивно. Смерть, вымираніе племени, вымираніе цѣлаго края — исходъ, разумѣется, не желательный, но при настоящихъ условіяхъ — неизбѣжный. И это, замѣтьте, читатель, судьба почти всѣхъ окраинъ забытаго сибирскаго сѣвера!...