Голубиныя общины на дальнемъ востокѣ. *)
(Очеркъ религіозной, общественной и экономической жизни
въ скопческихъ поселеніяхъ Якутской области)
Lasciate ogni sреranza vоі ch' entrate.
А. Dante.
Иллюзіи гибнутъ — факты остаются.
Д. Писаревъ.
I.
«Недовольство міромъ также-же старо, какъ и самъ міръ», сказалъ какой-то мудрецъ. И, дѣйствительно, со временемъ глубокой сѣдой древности передъ нами проходитъ длинная вереница реформаторовъ-мечтателей, пытавшихся пересоздать людскія отношенія и осчастливить міръ. Но на пути ко всеобщему благоденствію былъ камень преткновенія, о который разбивались всѣ ихъ усилія, передъ которымъ разрушались всѣ иллюзіи. Этотъ камень — семья. По мнѣнію однихъ она слишкомъ приковывала людей къ матеріальнымъ интересамъ и мѣшала всецѣло отдаться высшей созерцательной жизни; другіе-же находили, что она порождаетъ эгоизмъ, приводитъ къ неравенству и дѣлаетъ невозможнымъ счастье на землѣ. Отсюда происходитъ съ одной стороны стремленіе къ безбрачію, съ другой — рядъ попытокъ реформировать или даже совсѣмъ уничтожить семейную жизнь. Эти попытки красною нитью тянутся черезъ всю исторію человѣческихъ заблужденій. Италіанскій монахъ Компанелла, напримѣръ, въ своемъ «солнечномъ государствѣ» мечтаетъ о такой организаціи семьи, гдѣ дѣти не знали-бы родителей, а родители дѣтей, гдѣ любовь и эгоизмъ были бы неизвѣстны. Габріель Фуэньи идетъ дальше и рисуетъ намъ утопическое государство на одномъ изъ острововъ Южнаго океана, въ которомъ семейства вовсе нѣтъ, такъ какъ и мужчины и женщины совмѣщаются въ одномъ лицѣ. Но не древнимъ философамъ, не средневѣковымъ писателямъ, не современнымъ европейскимъ мыслителямъ, а русскому безвѣстному бродягѣ, невѣждѣ, познавшему грамоты, каторжнику, высѣченному кнутомъ, суждено было найти практическое рѣшеніе этого вопроса. Матеріализируя аскетизмъ и сводя его на простую хирургическую операцію, онъ изъ безнравственной практики восточныхъ гаремовъ создалъ религіозно-моральную систему и положилъ начало чудовищной сектѣ скопцовъ.
Бѣглому очерку возникновенія и развитія этой секты мы и посвятимъ слѣдующую главу.
*) Небольшіе отрывки изъ послѣднихъ главъ предлагаемой статьи были помѣщены въ 22-мъ №-рѣ «Церковнаго Вѣстника» за прошлый годъ и оттуда перепечатаны многими газетами. Въ виду интереса возбужденнаго ими, мы и помѣщаемъ настоящую статью.
Прим. ред.
II.
Въ мрачную эпоху патріарха Никона, когда церковная распря раздѣляла всю Россію на два враждебныхъ лагеря, когда масса темнаго люда спѣшила укрыться въ дремучихъ лѣсахъ отъ мнимаго приближенія антихриста, когда сотни людей добровольно сожигались въ глухихъ скитахъ, чтобы только не даться въ руки враговъ, — въ костромской сторонѣ жилъ богобоязливый старецъ Даніилъ Филипповичъ. Преданіе говоритъ, что онъ собралъ старыя и новыя книги въ одинъ большой куль, утопилъ ихъ въ Волгѣ, людямъ-же сказалъ, что ни новыя, ни старыя книги къ спасенію не ведутъ, что для этого нужна
Книга золотая,
Книга животная,
Книга самъ Сударь Духъ Святой.
Покончивъ съ церковными книгами, Даніилъ Филипповичъ далъ своимъ послѣдователямъ тринадцать заповѣдей, въ которыхъ училъ вести жизнь тихую, трезвую, трудолюбивую, избѣгать ссоръ и свары, дѣлиться другъ съ другомъ послѣдней рубашкой и распространять новую вѣру, не смотря, ни на какія гоненія; но на первомъ мѣстѣ былъ поставленъ принципъ безбрачія. «Холостые не женитесь, а женатые разженитесь и живите съ женами, какъ съ сестрами», говорилъ онъ своимъ ученикамъ. Шли годы, ученіе Даніила Филипповича, получившее названіе хлыстовщины, широко распространилось и по крестьянскимъ избамъ, и по монастырямъ и даже по петербургскимъ великосвѣтскимъ салонамъ; но чѣмъ шире разливались волны хлыстовщины, чѣмъ многочисленнѣе становились ея послѣдователи, тѣмъ болѣе искажались первоначальныя вѣрованія. Безбрачіе смѣнилось разнузданнымъ развратомъ. Для возстановленія первоначальной чистоты хлыстовскаго ученія нуженъ былъ человѣкъ съ непреклонною желѣзною волею. Такимъ человѣкомъ явился крѣпостной крестьянинъ князя Кантеміра — Кондратій Селивановъ, урожденецъ села Столба, Орловской губерніи. Ясно сознавая, что человѣческая природа не можетъ долго бороться съ физіологическими потребностями, Селивановъ пришелъ къ заключенію, что только одно оскопленіе можетъ привести къ безбрачію. Переходя изъ города въ городъ, изъ села въ село, голодая, ночуя на голой землѣ, ежеминутно рискуя жизнью, онъ всюду несъ проповѣдь огненнаго крещенія. Въ Тамбовской губерніи скопческая пропаганда достигла неимовѣрнаго изувѣрства: здѣсь было положено начало оскопленію женщинъ. «У нихъ вырѣзывали одну правую грудь или обѣ, иногда до самыхъ костей» *). Оскопляли и малолѣтнихъ дѣтей. Наказаніе Селиванова кнутомъ и ссылка его въ Сибирь въ 1774 году не ослабили этихъ изувѣрствъ, онѣ только подлили масла въ огонь, окруживъ ересіарха ореоломъ мученичества.
*) Реутскій «Люди божьи и скопцы» стр. 131.
При вступленіи на престолъ Императора Павла Петровича Селивановъ былъ привезенъ изъ Иркутска въ Петербургъ. При Императорѣ Александрѣ Селивановъ съумѣлъ понравиться статсъ-секретарю Трощанскому и добился сочувственнаго доклада, послѣдствіемъ котораго явилось Высочайшее повелѣніе о переводѣ его изъ цухтъ-гауза въ богадѣльню *). Затѣмъ, благодаря все болѣе усиливающейся популярности «старца Божія» среди лицъ высшаго петербургскаго круга, Селивановъ 23 іюля 1802 года былъ освобожденъ на поручительство статскаго совѣтника Алексѣя Михайловича Елянскаго и поселился въ Петербургѣ.
*) В. Н. Майновъ «Скопческій ересіархъ Кондратій Селивановъ» «Истор. Вѣстн. » № 4 за 1880 г.
Послѣ освобожденія Селиванова скопцы стали называть Петербургъ «Новымъ Іерусалимомъ» и «Горнимъ Сіономъ» и сотнями потянулись на поклоненіе «живому Богу». Въ домѣ ересіарха не смолкали стоны и вопли оскопленныхъ жертвъ фанатизма, а передъ домомъ тянулись ряды каретъ именитыхъ вельможъ, пріѣзжавшихъ отнести удрученную душу въ спасительной бесѣдѣ со «старцемъ Божьимъ».
III.
На первый взглядъ можетъ показаться страннымъ увлеченіе довольныхъ, сытыхъ, богатыхъ людей основателемъ мрачнаго ученія, порожденнаго безнадежностью и отчаяніемъ. Это явленіе можно, впрочемъ, сравнить съ изверженіемъ вулкана. Близкія мѣста подвергаются потрясеніямъ и лава заливаетъ ихъ; въ болѣе же отдаленныхъ мѣстностяхъ изъ той же лавы выдѣлываютъ игрушки и мелкія, изящныя бездѣлушки. Рядомъ съ фанатическими поклонниками скопчества, въ которыхъ эта доктрина производила цѣлый переворотъ, мы встрѣчаемъ великосвѣтскихъ людей, забавляющихся ею, какъ предметомъ моднымъ, отвѣчающимъ всеобщему настроенію данной минуты. Восемьдесятъ лѣтъ спустя Кондратій Селивановъ былъ забытъ и на смѣну ему выступило увлеченіе Пашковымъ, лордомъ Редстокомъ и графомъ Львомъ Толстымъ.
Но и среди лицъ большаго петербургскаго свѣта были люди, глубоко преданные новой вѣрѣ. Къ числу такихъ людей принадлежалъ и поручитель Селиванова — Елянскій. Послѣ третьяго раздѣла Польши Елянскій, бывшій раньше камергеромъ короля Станислава-Августа Понятовскаго, вступилъ въ русскую службу, принялъ сначала православіе, а потомъ скопчество. Неизвѣстно, когда именно онъ принялъ оскопленіе; но въ восьмисотыхъ годахъ онъ уже всею душою былъ преданъ скопцамъ и игралъ не послѣднюю роль въ средѣ руководителей петербургскаго скопческаго корабля *). Поселившись въ Александро-Невской лаврѣ, Елянскій, въ тиши своей кельи, мечталъ сдѣлать Кондратія Селиванова и другихъ лже-пророковъ фактическими распорядителями судебъ Россійской Имперіи, и этимъ осуществить мнимую миссію ихъ лже-искупителя: оскопить всю Россію, и за нею и другія государства. Съ этою цѣлью онъ выработалъ проектъ скопческо-теократическаго правленія. По проекту Елянскаго во всякій городъ, въ каждый полкъ и на всякій корабль слѣдовало назначить скопца-іеромонаха и скопца пророка, но такъ, чтобы ни свѣтское, ни духовное начальство не знало, что они скопцы. Затѣмъ, начальники полковъ, городовъ и кораблей не должны были предпринимать ничего, не посовѣтовавшись предварительно съ такимъ іеромонахомъ. Послѣдній же, узнавая волю Божью черезъ пророка, долженъ былъ направлять дѣятельность начальниковъ, согласно этому высшему указанію. Самъ Елянскій съ двѣнадцатью пророками хотѣлъ состоять, для той же цѣли при главной арміи. Селивановъ же долженъ былъ находиться при особѣ самого Государя, секретно руководя высшими правительственными распоряженіями. Къ этому проекту Елянскій присоединилъ краткую записку подъ заглавіемъ: «Извѣстіе на чемъ скопчество утверждается». Но въ августѣ 1804 года Елянскій заключенъ въ Суздальскій монастырь.
5) Реутскій стр. 126.
Рухнула химерическая затѣя и золотой вѣкъ скопчества сталъ быстро склоняться къ упадку. Какъ ни терпимо относилось правительство Императора Александра I къ скопческому ересіарху, но постоянно возрастающая дерзость его вынудила принять рѣшительныя мѣры. Селивановъ былъ арестованъ и отвезенъ въ г. Суздаль, въ Спассо-Евѳиміевъ монастырь, гдѣ и кончилъ свою бурную, полную заблужденій жизнь.
Но примириться со смертью его скопцы не могутъ и съ часу на часъ ожидаютъ, что
Господь Саваоѳъ своего сына прославитъ,
Всѣ тюрьмы и темницы отставитъ
И вновь всѣ законы уставитъ.
Тогда и Селивановъ
Въ Россіюшку придетъ,
...................
И всѣ короли
Будутъ втораго Бога и страдальца славить.
Но однимъ прославленіемъ лже-искупителя дѣло не кончится, такъ какъ
Короли будутъ съѣзжаться,
Въ Москвѣ будутъ утверждаться.
Возвратившись абсолютнымъ властелиномъ всего земнаго шара, лже-искупитель не принесетъ людямъ оливковой вѣтви мира. Нѣтъ, съ его приходомъ
Страшный cудъ начнется,
Вся вселенная качнется!..
Начнутся поиски невѣрующихъ.
Я всѣ дѣла ваши отъищу,
Чья жизнь не чиста;
......................
Послѣ этого
Много будетъ убіенныхъ
Всему міру на удивленіе.
Многіе будутъ дивоваться
Въ батюшку увѣряться... *)
*) «Скопческія пѣсни», «Русская Старина», за 1878 г.
Дальше, кажется, не можетъ идти и самая разнузданная фантазія. А люди вѣрили въ эти мечты, во имя ихъ переносили жестокія истязанія кнутомъ, отказывались отъ семьи, отъ родины, искажали человѣческую природу, отказывались отъ всего, чѣмъ красна жизнь, и безспорно шли въ ссылку и на каторгу. Да и теперь еще находятся десятки, даже сотни легковѣрныхъ людей, ежегодно умножающихъ собою скопческую секту, мечтающихъ въ отдаленной якутской тайгѣ о кровавой расправѣ съ врагами на Красной площади въ Москвѣ, о безпечальномъ житьѣ подъ скипетромъ царя-искупителя.
* *
*
Если мы бросимъ хотя бѣглый взглядъ на исторію борьбы правительства со скопчествомъ, то невольно поразимся отсутствіемъ всякой руководящей идеи въ этой борьбѣ. Скопцамъ то предоставлялась широкая свобода, то противъ нихъ поднимался рядъ безпощадныхъ гоненій, и трудно сказать, что больше содѣйствовало распространенію ихъ изувѣрствъ. Только въ началѣ пятидесятыхъ годовъ преслѣдованіе послѣдователей Кондратія Селиванова становится на раціональную почву, и сектантовъ начинаютъ ссылать въ безлюдный Туруханскій край.
Жутко пришлось поселенцамъ въ этой полярной пустынѣ: суровый климатъ, непривычныя условія жизни и страшная отдаленность отъ всего живаго вынудили ихъ просить о переводѣ въ другое мѣсто, гдѣ можно было бы заняться земледѣльческимъ трудомъ. Ходатайство это было уважено, и скопцы получили разрѣшеніе переселиться въ Якутскую область; туда же стали ссылать и новыхъ сектантовъ.
Мы познакомили читателей, насколько позволяютъ тѣсныя рамки газетной статьи, съ возникновеніемъ и распространеніемъ секты скопцовъ, постарались выяснить ихъ идеалы; теперь посмотримъ на религіозную и гражданскую жизнь въ скопческихъ колоніяхъ Якутской области.
Н. Емельяновъ.
(Окончаніе будетъ. )
Голубиныя общины на дальнемъ востокѣ.
(Очеркъ религіозной, общественной и экономической жизни
въ скопческихъ поселеніяхъ Якутской области)
Lasciate ogni sреranza vоі ch' entrate.
А. Dante.
Иллюзіи гибнутъ — факты остаются.
Д. Писаревъ.
(Окончаніе, см. № 105.)
IV *).
Близъ Якутска, на рѣкѣ Мархѣ, находится большое скопческое селеніе, ничѣмъ не уступающее городу. Въ немъ около тысячи оскопленныхъ мужчинъ и женщинъ. Подлѣ города Олекминска водворено до 300 скопцовъ, въ 15 верстахъ отъ него поселено еще около 70 человѣкъ. На пустынномъ берегу Алдана, въ большой скопческой колоніи — Чаранъ живетъ до 200 скопцовъ. Въ селеніи Чурапча, Батурусскаго улуса, ихъ отъ 50 до 60 семей. Скопческія поселенія встрѣчаются также въ Намскомъ улусѣ, по безлюдному Аянскому тракту и даже въ Верхоянскомъ округѣ.**)
*) Матеріаломъ для слѣдующихъ главъ послужили, главнымъ образомъ, неизданныя записки одного ссыльнаго скопца «Неизданныя записки».
**) «Сибирь», № 37 за 1877 г.
Грустное впечатлѣніе производятъ эти мрачныя селенія съ высокими, просторными избами въ ярославскомъ стилѣ. Въ нихъ царитъ вѣчная тишина, лишь изрѣдко нарушаемая унылымъ воемъ собакъ. Не слышно говора беззаботныхъ дѣтей; съ улицы не долетитъ веселая пѣсня, не услышишь пьянаго крика. Такъ и чудится, что находишься въ заколдованномъ царствѣ Кащея-безсмертнаго, о которомъ когда то давно читала старая няня.
Не разсѣетъ этой иллюзіи и видъ хозяевъ домовъ. Вотъ они съ мертвенною блѣдностью лица, съ робкимъ поникшимъ взглядомъ, съ длинными, рѣдкими волосами, неслышно, какъ призраки скользятъ по жарко натопленнымъ комнатамъ, безпрестанно вздрагивая отъ холода, не смотря на то, что закутаны въ длинные шарфы и одѣты въ ватныя панталоны и въ такіе же жилеты со множествомъ кармановъ *). А рядомъ безжизненныя, анемичныя фигуры «сестеръ» въ темныхъ платьяхъ и въ бѣлыхъ платочкахъ. Это скопческая семья!
*) При оскопленіи теряется масса крови и всѣ скопцы страдаютъ анеміей.
Организація такой семьи на столько своеобразна, что на ней нельзя не остановиться. Обыкновенно нѣсколько скопцовъ берутъ къ себѣ «сестру», иногда двухъ. Выборъ ихъ обусловливается или кровнымъ родствомъ, или землячествомъ, или же простымъ знакомствомъ. Зачѣмъ же стараться создавать семью, когда женщина въ ней не можетъ быть ни женою, ни матерью? На этотъ вопросъ, обыкновенно, отвѣчаютъ, что женщина нужна скопцамъ, какъ хозяйка, какъ извѣстная рабочая единица; но мы думаемъ, что здѣсь кроются иныя, болѣе глубокія причины. Дѣло въ томъ, что оскопляя женщинъ, подвергая ихъ мучительной операціи, доморощенные хирурги все таки не могутъ лишить ихъ способности къ брачной жизни. Отсюда происходятъ вѣчныя опасенія, какъ бы «сестра» не увлеклась неоскопленнымъ и, увлекшись, не измѣнила бы вѣрѣ братьевъ.
Эти опасенія имѣютъ свой raison d'être. «Женщины сектантки почти всѣ, сколько я видѣлъ ихъ въ Туруханскомъ краѣ, говоритъ г. Кривошапкинъ, изъ развратныхъ домовъ и продолжаютъ распутничать на глухомъ сѣверѣ» *). При такихъ условіяхъ надзоръ за цѣломудріемъ «сестеръ» является далеко нелегкимъ, хотя шпіонство и доведено въ домашнемъ быту скопцовъ до высокой степени совершенства; но шпіонство плохая основа семьи: поселяя взаимное недовѣріе, оно также безсильно предохранить женщину отъ паденія, какъ и жестокая кара, рано или поздно постигающая виновную. Много мрачныхъ легендъ разсказываютъ въ Якутской области о кровавой мести скопцовъ, о безслѣдно пропавшихъ беременныхъ сектанткахъ; но, не имѣя фактическихъ данныхъ, мы ихъ повторять не будемъ...
*) Кривошапкинъ «Енисейскій округъ и его жизнь», стр. 346.
V.
Изъ всѣхъ заповѣдей лже-искупителя скопцы свято чтутъ только одну: «вести жизнь трезвую и трудолюбивую». И, дѣйствительно, нелегко встрѣтить болѣе неутомимыхъ работниковъ. Въ долгія зимы они занимаются производствомъ сыромятныхъ, подошвенныхъ и черныхъ кожъ; шьютъ сапоги и сбрую; столярничаютъ и дѣлаютъ дуги; ведутъ обширную торговлю съ якутами, а на Чаронѣ и съ тунгусами. Они настроили вѣтряныхъ и водяныхъ мельницъ, развели огороды и скотъ улучшенной породы; но главное ихъ занятіе — хлѣбопашество. Непостоянный якутскій климатъ съ ранними морозами, истребляющими посѣвы, способный раззорить другихъ колонистовъ, только способствуетъ быстрому обогащенію скопцовъ. Щедрыя пособія, получаемыя изъ Европейской Россіи *) даютъ имъ возможность не торопиться сбывать земледѣльческіе продукты и, выждавъ неурожайнаго года, продать ихъ въ десять разъ дороже. Въ 1886 году, напримѣръ, цѣна на ячмень колебалась между 4 и 4½ рублями, стоимость же пшеницы доходила до 8 руб. за пудъ; между тѣмъ, какъ въ урожайные годы ячмень продается по 40, а ярица по 60—70 коп. пудъ. Продажа табаку и водки инородцамъ, ростовщичество и замѣченное въ послѣдніе годы укрывательство краденыхъ вещей тоже даютъ порядочный доходъ. Вообще они всѣми правдами и неправдами стараются сколотить копѣйку. Деньги же, разъ попавшія въ руки скопцовъ, никогда ужъ не выходятъ изъ ихъ общины. Да это и понятно: деньги являются слишкомъ сильнымъ факторомъ въ борьбѣ со старымъ міромъ для того, чтобы передавать ихъ въ руки враговъ. А врагами скопцы считаютъ всѣхъ людей, не принявшихъ ихъ «чистоты», не увѣровавшихъ въ батюшку царя-искупителя. И нужно сознаться, что къ своимъ врагамъ они относятся съ безпощадною жестокостью.
5) Для распредѣленія этихъ пособій существуютъ двѣ агентуры въ Олекминскѣ и на Мархѣ.
«Имъ нѣтъ дѣла, чтобы не дѣлалось съ другимъ человѣкомъ; тони онъ или гори. При отправленіи ими почтовой гоньбы по Туруханскому краю, они даже являлись опасными для проѣзжающихъ, такъ какъ не оказывали никакой помощи сбившимся съ дороги» *). Впрочемъ, въ этомъ человѣко-ненавистничествѣ повинны не одни только скопцы — всѣ фанатическія секты, всѣ крайнія политическія партіи, дѣлящія міръ на «своихъ» и «чужихъ», — въ большей или меньшей степени грѣшатъ тѣмъ-же недостаткомъ. Для насъ гораздо интереснѣе другой вопросъ: какія отношенія существуютъ внутри общины? какъ распредѣляются въ ней доходы? интересно узнать способствовало-ли полное уничтоженіе семьи, купленное дорогою цѣною искаженія всей человѣческой природы, развитію альтруистическихъ чувствъ? Привело-ли оно, наконецъ, къ болѣе равномѣрному распредѣленію богатства среди сектантовъ.
*) Id.
Увы! и въ скопческихъ селеніяхъ есть богачи и бѣдняки, крупные собственники и батраки. И въ «голубиныхъ общинахъ» царятъ аграрное неустройство, эксплуатація и кабала. Надѣлы не уравнены; богатые владѣютъ участками земли въ 30—40 десятинъ, тогда какъ на долю бѣдныхъ едва приходится по 4—5 десятинъ. Но лучше всего взаимныя отношенія сектантовъ рисуетъ слѣдующій случай. Нѣсколько лѣтъ назадъ мархинскіе скопцы взялись поставить въ казну 10,000 пудовъ хлѣба по 1 р. 85 к. за пудъ, на базарахъ-же въ это время цѣна на хлѣбъ не превышала 1 р. 55 к. Желающихъ участвовать въ подрядѣ явилось очень много, слѣдовательно оставалось только собрать сходъ и сдѣлать разверстку подряда; но тутъ явилось новое препятствіе: казна нуждалась только въ 10,000 пудахъ, а предложеніе дошло до 15,000 пудовъ. Долго судили, рядили скопцы на сходѣ и, наконецъ, рѣшили устранить отъ подряда бѣдняковъ, желавшихъ поставить по 50—100 пудовъ, такъ какъ хлѣбъ у нихъ мерзлый. И въ скопческихъ селеніяхъ на пашни богачей солнышко не жалѣетъ лучей.
Тоже самое безцеремонное отношеніе къ неимущимъ обнаруживается и при распредѣленіи пособій, присылаемыхъ изъ Минусинска, Европейской Россіи и даже изъ Румыніи.
VI.
Существуетъ-ли по крайней мѣрѣ духовный миръ въ скопческихъ общинахъ? Къ сожалѣнію, и на этотъ вопросъ приходится дать вполнѣ отрицательный отвѣтъ. Религіозныя распри, нетерпимость и вѣчная подозрительность въ отступничествѣ всецѣло царятъ у «бѣлыхъ голубей» и, нужно сознаться, передъ ними блѣднѣютъ даже экономическіе раздоры. Какъ ни терпѣливы скопцы, но и между ними нашлись люди, которыхъ смутило долгое отсутствіе батюшки-искупителя и его безучастное отношеніе къ дѣтушкамъ. Разъ зародившіяся сомнѣнія росли, крѣпли и скоро перешли въ увѣренность, что Селивановъ умеръ и не воскреснетъ вновь. Тяжело было сознаніе, что жизнь разбита даромъ, что безцѣльно искажена человѣческая природа, — для утѣшенія нужна была какая-нибудь новая иллюзія. И вотъ часть скопцовъ нашла себѣ искупителя въ лицѣ Козьмы Лисина, выходца изъ Галаца, нынѣ сосланнаго въ Якутскую область, впрочемъ, большинство скопцовъ считаетъ Лисина самозванцемъ и остается вѣрнымъ Селиванову. Уличая Лисина въ самозванствѣ, селивановцы, между прочимъ, указываютъ своимъ противникамъ на то обстоятельство, что истинный искупитель долженъ происходить изъ царскаго рода, а Лисинъ простой мужикъ. Какъ будто Кондратій Селивановъ не былъ крестьяниномъ, да еще крѣпостнымъ! Съ появленіемъ Лисина, скопцы въ Россіи раздѣлились на два враждебные лагеря, которые ведутъ между собою непримиримую войну, изъ которой побѣдителями всегда выходятъ капиталисты селивановцы.
Эта борьба еще болѣе обострилась въ 70-хъ годахъ, когда между скопцами самобытно выработалась третья фракція. Послѣдняя группа отрицаетъ какъ Селиванова, такъ и Лисина, себя же признаетъ ангелами, сверженными съ седьмаго неба за возстаніе противъ Творца. Цѣлые вѣка, цѣлыя тысячелѣтія длилось ихъ ослѣпленіе; но теперь, раскаявшись въ своемъ безуміи и оскопившись, они сдѣлались храминою Христа. Послѣдователи этой фракціи думаютъ, что души ихъ преемственно переходили изъ плоти въ плоть, начиная съ Адама, который вовсе не первый человѣкъ, а только первый познавшій себя, жена его Ева — не просто жена, а жизнь духовная; дѣти-же Авель и Каинъ — не дѣти плоти, а добродѣтель и порокъ, изъ которыхъ послѣдній побѣдилъ первую. Развивая далѣе свое ученіе, они доходятъ до утвержденія, что Пресвятая Богородица въ сущности не дѣва, но дѣвственная душа, родившая Христа т. е. вѣру. Эта группа сектантовъ признаетъ каждаго скопца способнымъ сдѣлаться пророкомъ, трубою Архангела, и тѣмъ отличается отъ послѣдователей Селиванова и Лисина, которые даръ пророчества допускаютъ только въ своихъ наставникахъ.
Непризнаніе Селиванова и Лисина, относительный демократизмъ и крупицы раціонализма въ ученіи третьяго толка дѣлаютъ его ненавистнымъ для всѣхъ остальныхъ скопцовъ и вызываютъ противъ реформаторовъ всевозможныя оскорбленія, жестокія гоненія и даже «заушенія». Ненависть къ нимъ возможно сравнить развѣ только съ ненавистью къ, такъ называемымъ, «духовнымъ скопцамъ», которые подъ оскопленіемъ понимаютъ воздержаніе силою воли отъ половой жизни и безусловно отрицаютъ кастрацію.
Глухой, часто кровавой борьбы между этими группами сектантовъ полна жизнь «голубиныхъ общинъ». О мирѣ, о духовномъ единеніи при такихъ условіяхъ, само собою понятно, не можетъ быть и рѣчи.
Вмѣсто братской любви, завѣщанной основателемъ скопческаго ученія, мы видимъ у его послѣдователей вражду, неправду, и насиліе; вмѣсто взаимной помощи — батрачество, кабалу и угнетеніе бѣдняковъ; вмѣсто семьи — какую-то жалкую пародію на нее, основанную на подозрѣніи, обманѣ и жестокой мести. И надъ всѣмъ этимъ царитъ вѣчное шпіонство, страхъ передъ измѣною и ренегатствомъ.
Таковы невеселые итоги религіозной, общественной и экономической жизни въ «голубиныхъ общинахъ». Жить при такой тяжелой, угнетающей обстановкѣ возможно только закрывши глаза. Ну, а если человѣкъ прозрѣетъ, если онъ пойметъ всю глубину своихъ заблужденій, что ему останется дѣлать тогда? «Малая» или «царская» печать, исказившія организмъ, какъ клеймо Каина, будутъ служить причиной постояннаго отчужденія отъ людей. Позднее раскаяніе не возвратитъ невозвратнаго, не вернетъ ни молодости, ни потерянныхъ силъ.
Остается только вмѣстѣ съ Данте повторить.
Nessun magior dolore
Che ricordorsi del tempo felice
Nella miseria...
Впрочемъ, не всѣ ограничиваются безплоднымъ сожалѣніемъ о счастливой порѣ. Одинъ изъ оскопленныхъ встрѣтилъ въ Якутской области своего оскопителя и убилъ его. За это преступленіе онъ былъ сосланъ на Быковъ носъ; но потомъ оказалъ существенную помощь американской полярной экспедиціи и былъ возвращенъ въ Якутскій округъ.
Къ счастью для скопцовъ до сознанія своихъ заблужденій доходятъ только немногіе; большинство-же продолжаетъ вѣрить въ свои химеры. Ихъ нервы слабѣютъ, раздражаются, является наклонность къ иллюзіямъ и къ галлюцинаціямъ, и несуществующее начинаетъ казаться существующимъ, тогда и жизнь въ «голубиныхъ общинахъ» становится сносною.
Картина печальная, но и поучительная для многихъ реформаторовъ.
Н. Емельяновъ.
