Якутскіе казаки.

(Письмо въ редакцію «С.-Петербургскихъ Вѣдомостей»).

На всемъ-ли пространствѣ Россiи уничтожено крѣпостное, закабаленное положеніе людей, или онo еще гдѣ-нибудь существуетъ? — Что за вопросъ? скажутъ мнѣ. Разумѣется, вездѣ; даже бывшіе когда-то замкнутыми, казачьи общества, и тѣмъ данъ свободный просторъ; казаки могутъ выходить изъ своихъ обществъ, жить и заниматься гдѣ и какъ угодно.

Господа, вы ошибаетесь, отвѣчая такъ. Я знаю одно населеніе, или общество, число членовъ котораго не велико (около 3.000), которые до настоящаго времени находятся въ крѣпостномъ, замкнутомъ и тяжеломъ состояніи de jure. Этихъ людей ни коснулась благодѣтельная реформа и они продолжаютъ находиться подъ тяжелыхъ гнетомъ Положенія, составленнаго еще въ началѣ нынѣшняго столѣтія.

Это общество или сословіе именуется якутскими городовыми казаками.

Прежде чѣмъ коснуться ихъ быта, считаю нужнымъ, для незнакомыхъ съ нашими окраинами, объяснить, что такое эти казаки, и какія ихъ обязанности.

Якутскіе казаки составляютъ якутскій городовой полкъ. Полка въ точномъ смыслѣ слова они не изображаютъ, хотя тамъ у нихъ есть и полковое правленіе, и полкъ дѣлится на 6 сотенъ. Какъ названіе, такъ и дѣленіе — фиктивныя. Казаки якутскаго полка разселились еще изстари, съ прошлаго столѣтія, по городамъ Якутской области и въ Камчаткѣ, и составляютъ въ городахъ часть городского населенія, отбывая военную и гражданскую полицейскую службы: они караулятъ остроги, препровождаютъ арестантовъ, конвоируютъ транспорты, содержатъ почту между Якутскомъ и отдаленными пунктами области, надзираютъ за порядкомъ на инородческихъ ярмаркахъ и на золотыхъ пріискахъ Олекминской системы. Они всѣ пѣшіе. Одежда ихъ — солдатскія шинели, да мѣстныя дохи: мундиры имѣютъ только офицеры. Вооруженіе заключается въ стародавнихъ пѣхотныхъ ружьяхъ (даже кремневыхъ), которыя по своимъ качествамъ могутъ быть употребляемы не какъ огнестрѣльное, а какъ холодное оружіе.

Казаки эти находятся въ вѣдѣніи гражданскаго начальства. Офицеры носятъ и военные и гражданскіе чины. Такъ, полковой командиръ подписывается вездѣ титулярнымъ совѣтникомъ, но онъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, надѣваетъ эполеты и именуется въ общежитіи войсковымъ старшиною.

Вотъ что такое якутскіе казаки. 4 сотни ихъ значатся расположенными въ Якутской области, а 2 сотни — въ Камчаткѣ, съ которыми полкъ не имѣетъ никакого сношенія съ прошлаго столѣтія.

Все сказанное, разумѣется, ничего не говоритъ про ихъ бытъ. Наши окраины такъ разнообразны по своимъ мѣстнымъ условіямъ, что отчего бы въ Якутской области и не быть казакамъ со своимъ особымъ устройствомъ для исполненія вышеупомянутыхъ обязанностей. Но дѣло-то въ томъ, что устройство и бытъ этихъ казаковъ очень ужъ архаическіе. Всѣ наши казачьи войска, даже на такихъ окраинахъ, какъ Уссури, Амуръ, получили положенія, болѣе или менѣе отвѣчающія современнымъ требованіямъ благосостоянія; одни якутскіе казаки, о которыхъ вообще мало заботились, остались при стародавнихъ порядкахъ. А порядки эти вотъ каковы.

Всѣ казаки обязаны служить съ 16-ти лѣтняго возраста до тѣхъ поръ, пока ноги носятъ. Избавляются oтъ службы только калѣки, да убогіе. Въ одной и той же командѣ можно видѣть стоящихъ рядомъ подъ ружьемъ 17-лѣтняго мальчика, физически неразвитаго, и 70-лѣтняго старца. Временное освобожденіе отъ службы предоставляется по усмотрѣнiю начальства, по законамъ опредѣленной казачьей льготы — нѣтъ. Въ дѣйствительности, никто льготой не пользуется. Якутскій казакъ никогда не можетъ выйти изъ своего сословія: онъ привязанъ къ нему съ пеленокъ и до гробовой доски, обязанъ жить либо въ Якутскѣ, либо въ томъ пунктѣ, гдѣ укажетъ начальство. Якутскій казакъ можетъ получить образованіе или въ мѣстной начальной школѣ или въ якутской прогимназіи. Далѣе ему хода нѣтъ. Якутскому казаку нельзя поступить даже въ иркутское юнкерское училище. Всѣ, и служащіе, и отставные казаки не могутъ отлучаться изъ мѣстъ своего жительства безъ разрѣшенія начальства.

Содержаніе казакамъ отъ казны — весьма ограниченное. Полковой командиръ получаетъ въ годъ всего 113 рублей, безъ всякихъ столовыхъ, добавочныхъ и квартирныхъ денегъ; офицеры младшіе получаютъ въ извѣстной уменьшающейся пропорціи, такъ что хорунжій получаетъ около 50 рублей. Нижніе чины получаютъ провіантъ въ натурѣ, затѣмъ, жалованье и аммуничныя деньги — по старому армейскому окладу. На заведеніе одежды ничего не отпускается.

Затѣмъ, казаки надѣлены землею, но заниматься ею имъ некогда. Занимается землею самая незначительная часть болѣе зажиточныхъ казаковъ. Надо замѣтить, что цѣнность земли въ Якутской области заключается въ сѣнокосѣ, а не въ хлѣбопашествѣ. Сѣнокосныхъ же земель у казаковъ мало. Лучшія сѣнокосныя мѣста находятся у якутовъ (мѣстныхъ инородцевъ), а казакамъ, покрайней мѣрѣ около Якутска. Олекминску и Вилюйску отмежевано значительно менѣе той пропорціи, которая имъ слѣдуетъ по закону. Вмѣсто 15 десятинъ, они пользуются не болѣе какъ 5—6 десятинами на душу^*). Большинство казаковъ продаетъ свои участки на скосъ, и, разумѣется, не выручаетъ и 1/4 части того, что бы можно было получить при собственной уборкѣ. Хлѣбопашество не прививается у казаковъ собственно потому, что времени нѣть, а между тѣмъ, эта отрасль могла бы идти очень хорошо, судя потому, что въ скопческихъ селеніяхъ, около Якутска и Олекминска, хлѣбопашество доведено до высшаго развитія, и урожаи бываютъ баснословные.

*) Томъ 2, часть 2. кн, VI, ст. 1.227, 1.237, 1.245, 1.252, 1.227 и прочія объ якутскихъ казакахъ. Авт.

Изложеннаго, безъ сомнѣнія, достаточно, чтобы обрисовать безотрадное состояніе якутскихъ казаковъ. Есть, безспорно, и между якутскими казаками люди зажиточные, но не слѣдуетъ забывать общій законъ, что какъ бы ни были стѣснительны условія существованія извѣстнаго общества, въ этомъ обществѣ всeгда отдѣлятся единицы, пользуюшiяся лучшимъ матеріальнымъ обезпеченіемъ. Родство, кумовство, свойство вліятельныхъ лицъ, всегда и вездѣ, а въ особенности въ малочисленныхъ обществахъ, выдѣляло счастливцевъ въ особую касту, пользующуюся наслѣдственно своими привилегіями. Не легко только отъ этого остальнымъ.

Тѣмъ не менѣе, какъ довольные, такъ и обдѣленные, одинаково тяготятся своимъ закрѣпощеннымъ состояніемъ, и чаютъ реформы, какъ манны небесной.

Якутскіе казаки не разъ обращали на себя вниманіе губернаторовъ и высшей власти Восточной Сибири, но вяло составлялись мѣстнымъ начальствомъ соображенія объ улучшеніи быта этихъ казаковъ. Соображенія зачастую касались мелочей, а не общаго строя. И только въ 1876 г., генералъ губернаторъ Восточной Сибири, баронъ Фридериксъ, нашелъ нужнымъ составить новое положеніе для якутскихъ казаковъ. Съ этой цѣлью, было послано на мѣсто особое довѣренное лицо, трудами котораго и составленъ былъ проектѣ полнаго переустройства якутскихъ казаковъ^**). Проектъ этотъ былъ одобренъ генералъ-губернаторомъ и съ нѣкоторыми дополненіями отправленъ въ Петербургъ. Но тамъ онъ найденъ быль неполнымъ, такъ какъ въ немъ ничего не было сказано о камчатскихъ казакахъ, которые, какъ я выше сказалъ, еще съ прошлаго столѣтія, никакой связи съ якутскими казаками не имѣютъ. Проектъ былъ возвращенъ въ Иркутскъ. Затѣмъ былъ посланъ особый чиновникъ въ Камчатку. Что сдѣлалъ этотъ чиновникъ? — неизвѣстно; но только проектъ объ якутскихъ казакахъ, какъ слышно, сгорѣлъ въ Иркутскѣ, при пожарѣ, бывшемъ въ 1879 году, и затѣмъ болѣе нѣтъ рѣчи объ улучшеніи быта якутскихъ казаковъ.

**) По проекту, предполагалось назначить казакамъ 10-ти лѣтній срокъ службы, Авт.

И за что такой фатумъ тяготѣетъ надъ якутскими казаками?...

Терпѣливо несутъ они свое положеніе, и пока ихъ чаянія ограничиваются скромнымъ желаніемъ: во 1-хъ, чтобы имъ опредѣленъ былъ извѣстный срокъ службы, и вo 2-хъ, чтобы уничтожена была замкнутость ихъ сословія, какъ это сдѣлано въ прочихъ войскахъ. Казалось бы, что пока составится и обдумается для якутскихъ казаковъ новое положенiе, на что при нашихъ канцелярскихъ порядкахъ требуются годы, можно бы было и удовлетворить пока ихъ скромное желаніе.

Л. Н.

ЯКУТСКІЕ КАЗАКИ.

«Восточное обозрѣнiе» №14, 4 апрѣля 1885

Не разъ приходилось мнѣ встрѣчать въ литературѣ факты, касающіеся исторіи завоеванія казаками Якутскаго края; есть даже цѣлыя монографіи объ этомъ предметѣ (см. въ „Памятной книжкѣ Якутской области на 1871 годъ“, 3-е изданіе якутскаго областнаго статистическаго комитета, Спб. 1877 г., статья Н. Матюнина: „О покореніи казаками Якутской области и о состояніи Якутскаго казачьяго пѣшаго полка“). Однако, я не встрѣчалъ нигдѣ указаній на тѣ формы общежитія, въ которыя выливалась въ нашемъ краѣ жизнь казаковъ, поскольку они составляютъ одно цѣлое — полкъ. И потому не лишенными интереса, можетъ быть, окажутся тѣ немногія свѣдѣнія, которыя мнѣ удалось собрать по данному вопросу и которыми я на этотъ разъ хочу подѣлиться съ читателями.

Извѣстенъ общій типъ русскихъ колонизацій. Колонистъ-крестьянинъ „садится“ на новыхъ мѣстахъ и начинаетъ переложное хозяйство. Земли вволю, сосѣди не стѣсняютъ другъ друга. Колонистъ идетъ, „куда соха и топоръ ходятъ“, по стереотипному выраженію памятниковъ. Но съ теченіемъ времени населеніе разростается, необходимо потѣсниться. Прежде всего сказывается недостатокъ въ пахатной землѣ, и она-то первою подвергается процессу передѣла. Населеніе продолжаетъ увеличиваться въ численности, прибываютъ новые колонисты. Судьбу пашни наслѣдуютъ луга, много лѣтъ спустя — выгоны и, наконецъ, промысловыя угодья. Но еще задолго до того, какъ общинные порядки охватятъ собою весь этотъ раіонъ, начинается разложеніе самой общины. Населеніе продолжаетъ плодиться и множиться, „подсусѣдки“ все увеличиваются въ числѣ и предъявляютъ все большія требованія, народившіеся промышленные центры притягиваютъ къ себѣ отдѣльныхъ членовъ общины, и эти послѣдніе требуютъ полнаго выдѣленія своей доли, а выдвинувшіеся общинники тяготятся своими обязательными отношеніями къ общинѣ, въ родѣ круговой поруки, и община медленно разрушается, уступая свое мѣсто индивидуальной собственности ¹⁾.

1) См. монографіи Щапова, Соколовскаго, г-жи Ефименко и другихъ; а по общимъ вопросамъ: М. Ковалевскій, Мэнъ, Лавелэ, Мауреръ, Лучицкій и др.

Но жизнь казаковъ слагалась при исключительныхъ условіяхъ. Съ одной стороны, они фактически не могли тотчасъ по осѣданіи пользоваться полною свободою въ распоряженіи землею, какъ бы обширна она ни была. Кругомъ враги, и даже за крѣпостной частоколъ не всегда безопасно было выходить. По необходимости приходилось потѣсниться, и именно въ началѣ, когда другіе колонисты пользуются неограниченною свободою. Но, съ другой стороны, впослѣдствіи ихъ община должна быть, какъ кажется, устойчивѣе. Изъ казачьихъ земель непремѣнно отводится участокъ каждому вновь вступающему въ службу казаку. Объ окончательномъ раздѣлѣ земель никто и не подумаетъ, потому что онѣ принадлежатъ, какъ собственность, не наличному составу полка, въ рукахъ котораго находятся во временномъ владѣніи, а самому полку, и должны существовать нераздѣльною собственностью до тѣхъ поръ, пока будетъ существовать единственный ихъ собственникъ — полкъ. Въ покоренныхъ краяхъ (мы говоримъ преимущественно о Якутской области) и до сихъ поръ нѣтъ промышленныхъ центровъ; и уходить далеко и надолго на звѣриный промыселъ нельзя, казакъ службой прикрѣпленъ къ одному мѣсту. Къ окончательному выдѣленію изъ общины пути отрѣзаны: выходить изъ казачьяго сословія нельзя. Наконецъ, вначалѣ грабежи и поборы, а затѣмъ казенный паекъ и жалованіе обезпечиваютъ колонистовъ-казаковъ до нѣкоторой степени помимо земли, хотя и далеко не вполнѣ. Рядомъ со всѣмъ этимъ надо поставить и тотъ фактъ, что обработка земли не восходитъ въ здѣшнемъ краю дальше начала нынѣшняго столѣтія ²⁾.

2) Въ Олекминскомъ округѣ. Н. Щукинъ, «Поѣздка въ Якутскъ». Изд. 2-е, Спб., 1844 г., стр. 243. — Н. Щукинъ говоритъ, что въ самомъ Якутскѣ хлѣбъ впервые посѣянъ въ 1835 г. По собраннымъ мною свѣдѣніямъ, гораздо раньше этого года сняли въ Якутскѣ хлѣбъ купецъ Леонтьевъ и какой-то донской казакъ, переведенный сюда на службу.

Къ сожалѣнію, однако, немногія свѣдѣнія, собранныя мною, не проливаютъ свѣта на вопросъ съ этой стороны.

Комплектъ Якутскаго казачьяго пѣхотнаго полка — 500 человѣкъ ³⁾. Число это распредѣляется между областнымъ городомъ и окружными такъ, что въ первомъ квартируетъ большая часть (около половины). Командируются казаки и на пріиски, гдѣ они играютъ роль полицейскихъ агентовъ. Мы будемъ говорить только о казакахъ города Якутска, называя ихъ для удобства, Якутскими, въ отличіе отъ Вилюйскихъ, Колымскихъ и др.

3) Колебанія въ комплектѣ читатель найдетъ въ названной выше статьѣ г. Матюнина, стр. 175 и слѣд., «Памятн. кн. Якутской области на 1871 г.».

Якутскіе казаки живутъ частью въ самомъ городѣ Якутскѣ, частью на „заимкахъ“, за городомъ, причемъ большая часть приходится на эти послѣднія ⁴⁾. Происходитъ это отъ того, что не всѣ казаки ведутъ хозяйство. Очень многіе, по бѣдности, или потому, что имѣютъ въ рукахъ какое нибудь ремесло, живутъ и лѣтомъ, и зимою въ городѣ. Даже изъ тѣхъ, кто живетъ на заимкахъ, не всѣ занимаются сельскимъ хозяйствомъ.

4) «Заимка» — загородный домъ городскихъ жителей у пашни и луговъ.

Все казачье населеніе несетъ, конечно, службу. По 17-му году молодые люди приносятъ присягу и, пробывши одинъ годъ на волѣ („льготный годъ“), вступаютъ 18-ти лѣтъ на дѣйствительную службу, которая продолжается 25 лѣтъ. Дѣти офицеровъ, произведенныхъ до 1845 (1843?) года, пользуются правами потомственнаго гражданства и могли вступить въ ряды прямо въ качествѣ пятидесятниковъ; дѣти же другихъ офицеровъ никакими преимуществами не пользуются и раздѣляютъ участь дѣтей обыкновеннаго рядоваго казака.

Вновь поступившій прямо назначается въ караулы: никто ничему его не учитъ. За то же якутскіе казаки — не войско, даже не иррегулярное войско: это просто якутъ-якутомъ. Наружное проявленіе дисциплины весьма слабо, знаніе фронтовой службы блещетъ полнымъ отсутствіемъ. И во всемъ этотъ казакъ — якутъ: говоритъ онъ во всякомъ случаѣ по-якутски лучше, чѣмъ по-русски, или, вѣрнѣе, по-якутски онъ говоритъ, какъ на родномъ языкѣ, а по-русски едва-едва склеитъ 2—3 фразы, и то въ случаѣ крайней необходимости, или какъ если бы мы съ вами пожелали блеснуть въ обществѣ нѣсколькими французскими или англійскими фразами, и притомъ какимъ-то отчаянно варварскимъ нарѣчіемъ. Ходитъ постоянно въ якутской обуви и съ якутской шапкой на головѣ, переступаетъ съ ноги на ногу также тяжело, какъ якутъ, пьетъ, ѣстъ, напивается, бранится — по-якутски, лукавъ, грубъ, трусливъ, выносливъ, жаденъ, какъ якутъ. Таковы и всѣ казаки Якутской области. Исключеніе составляютъ колымскіе казаки: тѣ остались русскими, и, какъ объясняютъ, это произошло вслѣдствіе того, что въ Колыму казаки пришли раньше якутовъ. Этимъ же объясняютъ и другой фактъ, единственный въ своемъ родѣ: колымскіе якуты вполнѣ обрусѣли, въ особенности въ Нижне-Колымскѣ ⁵⁾.

5) См. Д. Павлинова «Брачное право у якутовъ», въ указанной выше «Пам. книжкѣ», стр. 97; тоже о Шорохинскомъ родѣ якутовъ Туруханскаго края пишетъ кн. Костровъ («Очерки юридич. быта якутовъ», стр. 43).

У якутскихъ казаковъ около 8,000 десятинъ земли. Изъ этого числа на долю пахатной приходится около половины. Пользующихся этою землею надо исчислять болѣе, чѣмъ въ 250 человѣкъ, такъ какъ отставные казаки также владѣютъ землею; да, кромѣ того, нерѣдко въ видахъ обезпеченія семьи умершаго казака ей оставляютъ въ пользованіе тотъ надѣлъ, который обработывался главою семьи, независимо отъ той земли, которою надѣленъ состоящій на службѣ членъ семьи. Предположимъ, что число пользующихся приблизительно равняется 400. Въ такомъ случаѣ на каждаго общинника—казака придется по 20 десятинъ удобной и неудобной земли съ покосомъ, а пахатной — по 10 десятинъ ⁶⁾.

6) Въ изданіи якутскаго областнаго статистическаго комитета «Статистическія свѣдѣнія Якутской области за 1879 г.», Якутскъ, 1879, показано иррегулярныхъ войскъ, т. е. казаковъ, 304 д. муж. пола и 293 д. женск. пола. (См. табл. 1).

Цифры эти приблизительно вѣрны, потому что каждому казаку, вступающему въ службу, нарѣзывается именно по 10 десятинъ пашни и около того же количества покосу.

Казаки, живущіе въ городѣ, пользуются городскими выгонами на основаніяхъ, общихъ для всѣхъ горожанъ ⁷⁾; а тѣ казаки, что живутъ на своихъ „заимкахъ“, выпускаютъ скотину каждый на свой выгонъ.

7) А именно, — можетъ быть, не безъинтересно знать, — пастуху платитъ хозяинъ скотины 6% ея стоимости, а пастухъ городу — 1% со своихъ доходовъ. Но можно скотину пустить на выгонъ подъ надзоръ отдѣльно нанятаго пастуха; въ такомъ случаѣ въ городской доходъ ничего не платится.

Здѣсь кстати замѣтить, что казаки и селятся даже по-якутски: у нихъ нѣтъ деревень. Много-много, если вы встрѣтите въ одномъ мѣстѣ 5—6 домовъ. По большей же части, живутъ они семьями. Правда, природа не особенно благопріятствуетъ разселенію деревнями. Но сильное желаніе, вытекающее изъ потребности жить скученно, недолгіе поиски и немного труда — и больше ничего не нужно, чтобы поселиться деревней. Примѣромъ тому могутъ служить русскіе крестьяне (Амга), скопцы и, отчасти, поселенцы. Говорятъ, существуетъ проектъ поселить казаковъ двумя деревнями. А пока казакъ — якутъ прежде всего.

Я не могъ доискаться, существуютъ ли какія нибудь правила, регулирующія пользованіе выгономъ на „заимкахъ“. Обыкновенно говорятъ: попроситъ себѣ казакъ неудобной земли подъ выгонъ у своей избы — и дадутъ, онъ огородитъ ее и пасетъ тамъ свою скотину. Однако, интересно отмѣтить тотъ фактъ, что всѣ казаки пускаютъ свой скотъ на острова р. Лены, служащіе въ качествѣ покосовъ, и скотъ пасется тамъ до тѣхъ поръ, пока не подростетъ новая трава, послѣ чего скотъ сгоняется каждымъ хозяиномъ въ свой выгонъ у избы, а траву на островахъ берегутъ для сѣна.

Не таково отношеніе казаковъ къ покоснымъ угодьямъ. Прежде всего въ пользованіи ими замѣчаются болѣе строгія ограниченія; тутъ же свиваетъ себѣ и гнѣздо начало индивидуализма.

Какъ сказано, на душу приходится около 10 десятинъ покосу. Качество участковъ колеблется въ довольно значительныхъ предѣлахъ: на однихъ накашиваютъ всего до 50 возовъ сѣна, тогда какъ другіе даютъ 100, 150 и болѣе возовъ. Черезъ каждые 10 лѣтъ происходитъ уравненіе участковъ. Для этой цѣли выбираютъ депутатовъ на сходкѣ всѣхъ казаковъ — 10 рядовыхъ казаковъ и 2 урядниковъ. Депутаты эти разъѣзжаютъ отъ хозяина къ хозяину и приказываютъ каждому приготовить сѣно къ опредѣленному сроку. Объѣзжая вторично всѣ участки, депутаты уравниваютъ ихъ, и затѣмъ приступаютъ къ жеребьевкѣ. Какъ кажется, уравненіе никогда не бываетъ полнымъ, казаки много надеждъ возлагаютъ на счастье. Впрочемъ, нужно замѣтить, что качество того или другаго участка можетъ съ годами значительно измѣняться, благодаря климатическимъ и почвеннымъ условіямъ. Дожди, весенніе разливы, большая или меньшая степень лѣтнихъ жаровъ — все это можетъ сдѣлать совершенно негоднымъ участокъ, который 2—3 года тому назадъ обогащалъ своего владѣльца.

Такимъ образомъ, каждый казакъ-общинникъ владѣетъ особеннымъ участкомъ покосной земли, и передѣлы между владѣльцами ихъ происходятъ каждыя 10 лѣтъ.

Культура злаковъ въ городѣ Якутскѣ не восходитъ далѣе начала нынѣшняго столѣтія. Какъ намъ говорили, однимъ изъ первыхъ сталъ сѣять хлѣбъ купецъ Леонтьевъ. Примѣру его начали слѣдовать, между прочимъ, и казаки. Очень можетъ быть, что юго-западъ не остался здѣсь безъ рѣшающаго вліянія. По крайней мѣрѣ, однимъ изъ первыхъ казаковъ, засѣявшихъ здѣсь хлѣбъ, по нашимъ разспросамъ, оказался донской казакъ, переведенный въ сословіе якутскихъ казаковъ для обученія ихъ фронтовой службѣ, что ли. Какъ бы то ни было, но среди казаковъ начинало развиваться земледѣліе. Когда казаки замѣтили, что владѣніе землей, удобной для хлѣбопашества, приноситъ значительныя выгоды, то потребовали раздѣла всѣхъ удобныхъ земель между всѣми казаками поровну. А выгоды эти являлись не только въ результатѣ обработки; гораздо болѣе выгоды приносила отдача хлѣбопахатной земли въ наемъ подъ посѣвъ поселенцамъ и другимъ лицамъ (впослѣдствіи — скопцамъ въ особенности). Вслѣдствіе этихъ требованій безземельныхъ казаковъ вся удобная земля была раздѣлена на участки соотвѣтственно числу всѣхъ казаковъ и роздана по рукамъ. Съ тѣхъ поръ каждый казакъ, поступающій на службу, получаетъ въ пожизненное владѣніе участокъ земли, равный приблизительно 10 десятинамъ. Это производится по приказанію атамана какимъ нибудь офицеромъ или чиновникомъ. Собираютъ справки, не было ли одинокихъ умершихъ, нѣтъ ли гдѣ свободной удобной земли, не владѣетъ ли кто слишкомъ большимъ участкомъ. Тутъ нерѣдко происходятъ столкновенія интересовъ, и недовольная сторона можетъ приносить жалобу на неправильныя дѣйствія атамана губернатору, но атаманъ обыкновенно до этого не допускаетъ, улаживая дѣло домашнимъ путемъ. Какъ видите, дѣло ведется крайне патріархальнымъ порядкомъ. Это не заставить ждать своихъ естественныхъ послѣдствій.

Дѣло въ томъ, что офицеры и самъ атаманъ не пользуются никакими преимуществами передъ рядовыми казаками по отношенію къ пользованію землею. Но офицеры обыкновенно выпрашиваютъ себѣ у казаковъ увеличенный надѣлъ и при этомъ, конечно, злоупотребляютъ своимъ вліяніемъ. Читатель понимаетъ, каковы должны быть результаты подобнаго порядка вещей. Но, къ сожалѣнію, дѣло однимъ этимъ не ограничивается: насиліемъ, хитростью или тайкомъ высшіе казачьи чины захватываютъ болѣе даже того, что имъ quasi—добровольно даютъ отъ своихъ щедротъ казаки. У атамана, напримѣръ, находится въ пользованіи 70 десятинъ дарованной казаками земли; но въ добавокъ онъ распахалъ 12 десятинъ земли, выпрошенной подъ выгонъ. Казаки смотрятъ на это сквозь пальцы. Но мало этого, еще оказалось будто бы, что атаманъ сдавалъ подъ посѣвъ скопцамъ до 500 десятинъ казачьихъ земель тайкомъ, частью лично, частью же при посредствѣ постороннихъ лицъ, между прочимъ, и преданныхъ казаковъ. Всѣ подобныя злоупотребленія со стороны отдѣльныхъ членовъ казацкаго круга вызвали ропотъ среди нищенствующей и зажиточной, но одинаково жадной массы рядовыхъ казаковъ. Жаловались сначала губернатору. Но оказалось, что жалоба эта попала какими-то судьбами подъ сукно. Тогда казаки пустились на хитрость (чѣмъ несказанно гордятся), обошли губернатора и довели о положеніи вещей до свѣдѣнія самаго генералъ-губернатора Восточной Сибири. Въ результатѣ: на будущій годъ назначена размежевка и передѣлъ пахатныхъ земель, чего до сихъ поръ не бывало.

Таковы въ общихъ чертахъ поземельныя отношенія якутскихъ казаковъ. Сознаемся: они не полны. Но это — городскія дѣла, и вѣдать ихъ должны горожане, а не вашъ покорный слуга.

Улусникъ.