Въ поискахъ за Андрэ.

ОГОНЕКЪ №16, 1901.

Андрэ все нѣтъ какъ нѣтъ. Отважный путешественникъ предпринялъ въ 1897 году смѣлый полетъ къ сѣверному полюсу на воздушномъ шарѣ и исчезъ въ полярныхъ странахъ. Погибъ-ли онъ вмѣстѣ съ своими товарищами по судьбѣ? Или, можетъ быть, онъ блуждаетъ гдѣ-нибудь въ глубинѣ арктическихъ пространствъ, тщетно пытаясь вернуться въ наши края, гдѣ ждутъ его семья, друзья и все цивилизованное человѣчество?

Какъ извѣстно, во слѣдъ за Андрэ было отправлено нѣсколько экспедицій. Одна изъ нихъ — экспедиція, предпринятая подъ покровительствомъ стокгольмскаго географическаго общества, при содѣйствіи знаменитаго путешественника Норденшильда, — ушла въ поиски за Андрэ къ берегамъ Сибири, увлеченная слухами о какихъ-то найденныхъ будто-бы тамъ слѣдахъ отважныхъ воздухоплавателей. Членами экспедиціи были: выдающійся шведскій ученый Нильсонъ, инженеръ Френкель, братъ одного изъ товарищей Андрэ, и Іонасъ Стадлингъ, которому и была потомъ присуждена „стипендія Веги“, увеличенная частной подпискою. Этотъ-то Стадлингъ составилъ весьма любопытныя записки о своемъ путешествіи. Для насъ онѣ представляютъ тѣмъ большій интересъ, что онѣ касаются Сибири, главнымъ образомъ ея сѣверныхъ окраинъ, представляющихъ для насъ еще и теперь во многихъ отношеніяхъ невѣдомую страну. Записки иллюстрированы множествомъ снимковъ, которые мы и воспроизводимъ въ настоящемъ нумерѣ нашего журнала.

Прибытiе экспедицiоннаго судна.

Стадлингъ начинаетъ записки съ того момента, когда онъ пріѣхалъ въ Булунъ, расположенный въ нижнемъ теченіи Лены, приблизительно въ разстояніи 125 миль къ югу отъ дельты этой рѣки. Дѣло происходило въ іюнѣ 1898 года. Туземцы, вернувшіеся въ апрѣлѣ съ Новосибирскихъ острововъ, сообщили что на этихъ островахъ не найдено никакихъ слѣдовъ Андрэ. Узнавъ затѣмъ изъ разныхъ достовѣрныхъ источниковъ, что такихъ слѣдовъ не было найдено также и на берегу Ледовитаго океана между Анабаромъ, къ западу отъ Лены, и Индигиркою, къ востоку отъ этой рѣки, на разстояніи 1,800 миль, экспедиція рѣшила направиться по дельтѣ Лены, а потомъ моремъ и полуостровомъ Таймуромъ къ устью Енисея; но такъ какъ путешествовать по тундрѣ нельзя было до того, какъ рѣки и озера замерзнутъ, экспедиція провела свободное время между туземцами нижняго теченія Лены.

По свидѣтельству Стадлинга изъ 277,835 жителей Якутской провинціи 93 процента туземцы, главнымъ образомъ, якуты (244,183). Тунгузовъ на огромномъ пространствѣ ея всего около 9,000, и число ихъ постепенно уменьшается. Ламутовъ, долгановъ и чувашей — очень мало. На разстояніи 700 миль къ сѣверу отъ Якутска, на западномъ берегу Лены, экспедиція нашла первое русское поселеніе Жиганскъ. По разсказамъ мѣстныхъ жителей, около 80 лѣтъ тому назадъ шайка разбойниковъ напала на это мѣсто и вырѣзала почти всѣхъ жителей. Тѣ, которымъ удалось спастись, поселились дальше къ сѣверу на разстояніи 500 миль и основали тамъ Булунъ, сдѣлавшійся потомъ административнымъ и торговымъ центромъ округа. Теперь въ Жиганскѣ только священникъ, дьяконъ съ ихъ семьями и два туземныхъ семейства.

Булунъ — деревня, насчитывающая 40 избъ и 200 жителей. Тамъ имѣются священникъ и нѣсколько торговцевъ, изъ которыхъ одинъ — И. Ф. Санниковъ — играетъ роль главы и начальника. Про него говорятъ въ околоткѣ: „Богъ на небѣ, Царь въ Петербургѣ, а Санниковъ — въ Булунѣ“. Бѣдное населеніе Булуна постоянно въ долгахъ у торговцевъ, которые обращаются съ ними, какъ съ рабами.

Между Булуномъ и дельтою рѣки Лены теченіе послѣдней весьма бурно. Берега — круты и скалисты. Суда, идущія въ этомъ мѣстѣ, неуклюжи и неудобны. Доски, изъ которыхъ они составлены, сколочены деревянными гвоздями. На возвышенныхъ мѣстахъ, недалеко отъ рѣки, видно много крестовъ, означающихъ кладбище. Туземное населеніе считается православнымъ, хотя оно таковымъ состоитъ только по имени, и языческіе похороны запрещены. Однако, на нѣкоторыхъ могилахъ члены экспедиціи видѣли слѣды язычества: черепа оленей, оружіе и остатки саней, на которыхъ покойный совершилъ свое послѣднее путешествіе. Около дѣтской могилы иногда попадались на глаза игрушки. Въ уединенныхъ мѣстахъ лѣсовъ или на отдаленныхъ тундрахъ найдены чисто языческія могилы. Язычники, особенно шаманы, хоронятъ своихъ мертвецовъ въ сторонѣ отъ дороги, и не столько потому, что они боятся властей, сколько потому, что, по ихъ мнѣнію, надъ этими могилами витаютъ злые духи.

Въ живописно расположенной тунгузской деревнѣ Кумачъ-Сэртѣ Стадлингъ встрѣтился съ якутомъ Андросовымъ, который въ 1881 году спасъ отъ смерти Ниндемана и Норо, членовъ экипажа „Жанетты“, погибшаго на пути къ сѣверному полюсу. Капитанъ этого судна Делонъ приказалъ въ октябрѣ 1881 года Ниндеману и Норо поспѣшить въ Кумачъ-Сэртъ, и они исполнили приказъ, но вслѣдствіе трудностей пути до того измучились и сдѣлались больны, что несомнѣнно погибли бы, если бы на помощь не явился якутъ Андросовъ и не доставилъ ихъ въ туземную деревню. Андросовъ, между прочимъ, разсказалъ, что, если капитанъ Делонъ и другіе чины его экипажа поплатились жизнью, то причиною этого была недогадливость туземцевъ, никакъ не понимавшихъ значенія знаковъ, которые имъ дѣлались. Если бы они поспѣшили на помощь, жертвъ не было бы. На груди у Андросова была серебряная медаль, полученная имъ отъ правительства Соединенныхъ Штатовъ.

Слѣдуя по теченію рѣки Лены, Стадлингъ натолкнулся на пень, и по тщательномъ осмотрѣ убѣдился, что слой земли, въ которомъ торчалъ этотъ пень, былъ толщиною въ 4—7 футовъ и лежалъ на сплошной массѣ льда. Позднѣе онъ нашелъ цѣлое дерево въ чистомъ слоѣ льда, и туземцы, къ которымъ Стадлингъ обратился съ разспросами по этому поводу, разсказали ему, что часто находятъ мамонтовые клыки и кости подъ деревьями этого рода въ ледяной почвѣ „боосъ-каіа“ (якутское слово, означающее „каменный ледъ“).

Познакомившись съ мѣстностью и ея населеніемъ, члены экспедиціи двинулись дальше по дельтѣ съ опасностью для жизни, такъ какъ на рѣкѣ поднялась буря, а дельта въ этомъ мѣстѣ имѣла въ ширину шесть миль. Послѣ долгихъ усилій имъ удалось, наконецъ, добраться до станціи Тора, гдѣ также не оказалось мужчинъ. Зато на этой станціи нашлось много продовольствія, и хозяйка юрты, куда члены экспедиціи попали, оказалась очень гостепріимною. По обыкновенію, намъ было предложено занять лучшій уголъ. Въ то же время хозяйка и ея дочь начали мести юрту и приготовлять ужинъ для гостей. Хозяйка принесла низенькій столъ и нѣчто въ родѣ рубанка, послѣ чего стала строгать рубанкомъ столъ, очищая его отъ грязи вмѣсто того, чтобы обмыть. Дочь въ то же время занялась нарѣзаніемъ со ствола дерева тонкихъ стружекъ, которыя должны были замѣнить салфетки. Наконецъ, столъ былъ поставленъ передъ гостями, и на него положены: вяленое оленье мясо, мороженный оленій мозгъ и мерзлая рыба — все это въ деревянныхъ чашкахъ. Въ свою очередь, гости предложили хозяйкѣ и всѣмъ женщинамъ и дѣтямъ подѣлиться ихъ заплесневѣлымъ хлѣбомъ, чаемъ и табакомъ.

Ночью опять разразилась буря, которая, однако, успокоилась къ утру. Начальникъ заявилъ, что продолжать путешествіе не можетъ, такъ какъ у него нѣтъ достаточно теплаго платья, и къ тому же онъ боится, что его жена можетъ страдать отъ недостатка пищи.

Отправившись на слѣдующій день дальше, путешественники очутились снова въ опасности: буря поднялась опять. Съ трудомъ имъ удалось добраться до Ютанга, гдѣ они нашли хорошія юрты и гостепріимное населеніе. Въ семьѣ, гдѣ они остановились, были двѣ миловидныя дочери, которыя вышли уже замужъ, но продолжали еще жить въ отцовскомъ домѣ, такъ какъ обычай мѣстный запрещаетъ молодой четѣ тотчасъ же послѣ вѣнчанія обзавестись отдѣльнымъ хозяйствомъ. Кстати о бракахъ туземцевъ. Когда отцу приходитъ въ голову женить сына, онъ поручаетъ свату подъискать подходящую дѣвушку. Если дѣвушка найдена, начинается торгъ между родителями о платѣ. Какъ только торгъ улаженъ, вносится первая часть суммы, вторая уплачивается въ день свадьбы, а третья и послѣдняя доставляется по окончаніи срока испытанія, т. е. черезъ 3 мѣсяца послѣ брачной церемоніи.

Стадлингъ разсказываетъ, что не разъ видѣлъ примѣры истинной привязанности между мужемъ и женою среди этихъ туземцевъ. Однако, участь замужней женщины далеко не завидная. На ней лежать обязанность не только заботиться о дѣтяхъ, но также выдѣлывать оленьи шкуры, обшивать всю семью, чинить и пропитывать смолою палатки изъ оленьей кожи, рубить дрова, доставать ледъ и растворять его для варки пищи и для другихъ домашнихъ нуждъ, приготовлять пищу и помогать мужу въ разныхъ затруднительныхъ случаяхъ. Мужчины, въ свою очередь, занимаются охотою, рыбной ловлею и т. п. Находясь дома, они только ѣдятъ и спятъ.

Утромъ слѣдующаго дня начальникъ заявилъ, что дошелъ до границы своего округа, а потому долженъ вернуться домой. Послѣ завтрака онъ произнесъ торжественную рѣчь, обращаясь къ Стадлингу — „великому и ученому начальнику, посланному великимъ бѣлымъ далекимъ солнцемъ“ (т. е. царемъ), причемъ указалъ на опасности предстоящаго плаванія по дельтѣ, а потомъ моремъ въ такое время года (глубокой осенью). Затѣмъ онъ обратился къ якутамъ и сказалъ, что они должны „свято исполнять свою обязанность и сопровождать путешественниковъ „на жизнь и смерть“. Якуты — большіе любители рѣчей, и Винокуровъ не былъ исключеніемъ. Черезъ нѣкоторое время члены экспедиціи разстались съ начальникомъ, вручивъ ему подарки, и отправились въ дальнѣйшій путь.

Плаваніе и на этотъ разъ было трудное, но путешественники гребли неустанно, сгорая нетерпѣніемъ добраться до послѣдняго острова дельты, Хангалацкаго, откуда уже не трудно было бы поѣхать моремъ. Наконецъ, они очутились на этомъ островѣ, и нашли тамъ нѣсколько пустыхъ юртъ, изъ которыхъ, конечно, выбрали для себя самую большую и удобную. По примѣру якутовъ, они вставили кусокъ льда, вмѣсто окна, и, сложивъ импровизированную печку съ трубою, развели огонь, на которомъ начали варить чай и мясо. Нужно-ли прибавлять, что ужинъ вышелъ на славу. Только тѣ, которые путешествуютъ на крайнемъ сѣверѣ, могутъ, по словамъ Стадлинга, понять ихъ чувство удовольствія.

(OCR: Аристарх Северин)