Передо мной лежат несколько рукописных томов покойного якутянина учителя Прокопия Явловского (умер в 1910 г.). Принесла их больная старая женщина, его жена. Единственное что у нее осталось – рукописи мужа.

Из беглого ознакомления с их содержанием видно, что перед тобой большой кропотливый труд по истории Якутии за 300 лет.

Первая работа состоит из пяти томов (каждый в 300 страниц) под названием «Летопись г. Якутска от основания его до настоящего времени (1632-1910 г.).

Тут вы найдете справку о том, что в 1640 г. в «ясачную избу поступило 5429 соболей и 501 лисица и что только 3573 соболя поступило в казну, а остальное в собственность сборщиков», о том, что в 1651 г. «бит нещадно батогами промышленный человек Дениска Булыгин за утайку государевой пушнины», о том, что в 1681 г. в октябре привезли вождя-родоначальника З. Кангалазского улуса Дженника, раненого в бою 27 сентября около нынешнего Покровского селения. Под его руководством якуты сделали последнюю попытку свергнуть ненавистное иго опричников, но были разбиты и «подверглись целому ряду лютых казней», что в 1686 г. открыта в пяти верстах от Якутска железная руда, из коей казаками Хлекутиным и Борисовым выплавлено 47 пудов железа. Что привезен бывший вице-президент камергер коллегии опальный любимец Петра, швед Генрих Фик.

Десятки описаний экспедиций, людей и походов по усмирению чукчей, тунгусов и якутов, даурцев – и так до 1910 г.

Записи закреплены ссылкой на источники с указанием даты, архива и места печатания.

Вторая работа представляет не менее ценный для исследования Якутии руководство-справочник и называется «Погодный перечень книг, статей, корреспонденций, отчетов, заметок, рецензий и пр. за последнее столетие до 1910 г.».

Здесь собрано около тысячи наименований работ о Якутии, печатавшихся в России, заграницей и в Якутии.

Это путеводитель для разработки всевозможных вопросов, касающихся якутского края. Эта работа, как и летопись, сэкономит для будущих исследователей массу сил и даст ключ к многим потерянным и рассеянным по всему миру источникам.

П. Явловский 35 лет учительствовал и 30 лет кропотливо работал над этими трудами. Скромный труженик умер тихо и незаметно. Его престарелая подруга, сохранившая его громадную работу по изучению края, бедствует, голодает сейчас.

Некоторые аналогичные работы имеются. Заканчивает очень большой труд по библиографии материалов о Якутии Грибановский.

Но от наличия некоторых таких работ труд П. Явловского не обесценивается. Человек 30 лет с любовью к делу настойчиво собирал материалы по изучению края, бескорыстно сложил большой труд.

Скромный труженик умер незаметно. И теперь его жена старуха живет в нищете.

Такое небрежное отношение к исследователям, вложившим много труда в дело изучения края – наша общая вина. Поглощение общих сил вопросами революционного строительства вряд ли может полностью извинить этот грех.

Основная причина: мы слишком размениваемся на мелочи в культработе и не научились видеть далеко и ценить незаметную, но важную работу исследователей края.

Мы надеемся, что якутское правительство поможет семье П. Явловского. Покойный заслужил честно эту помощь от ЯАССР.

Научно-исследовательское общество только приступило к работе. Оно несомненно притянет к себе все ценные материалы и людей, действительно любящих свой край и серьезную работу.

Забота о заслуженных работниках и их семействах должна войти в круг задач нового общества.

Пестун

В сентябре 1876 г. Прокопий поступил в Якутское духовное училище, в 1890 г. успешно закончил духовную семинарию и получил аттестат. В том же году будущий автор “Летописи” поступил в Московскую духовную академию, которую закончил в 1894 г. со степенью кандидата богословия и был назначен епархиальным наблюдателем церковно-приходских школ и школ грамоты. С этого времени начинается трудовая жизнь Прокопия Прокопьевича Явловского.

С августа 1895 г. он работал учителем географии в Якутском епархиальном женском духовном училище. С февраля 1896 г. назначается на должность преподавателя теории словесности, истории русской литературы и русского языка в Якутскую духовную семинарию, где, кроме того, преподавал географию. С июня 1899 г. П. П. Явловский состоял членом Якутского епархиального училищного совета, а с января 1900 г. — членом Якутской церковно-миссионерской переводческой комиссии. С 15 июня 1900 г. по 1 февраля 1906 г. был редактором “Якутских епархиальных ведомостей”. В последние годы жизни П. П. Явловский преподавал греческий язык в Иркутском духовном училище [1]. В 1916 г. он вернулся на родину в г. Якутск.

Награжден орденами Св. Станислава 3-й степени (1901 г.), Св. Анны 3-й степени (1906 г.). Был женат на вдове чиновника Вере Александровне Егоровой, начальнице Якутского женского епархиального училища [2].

16 апреля 1887 г. вышел первый номер “Якутских епархиальных ведомостей”. В этом печатном органе Якутской епархии, в его неофициальной части, публиковались историко-этнографические материалы по Якутии. Для облегчения пользования этими материалами Прокопий Явловский составил “Систематический указатель статей, помещенных в неофициальной части “Якутских епархиальных ведомостей” за первое десятилетие издания (1887—1898 гг.)”. Эта работа Явловского была издана в 1898 г. [3]. Когда и как он начал собирать материал для своей “Летописи г. Якутска”, никаких сведений в документах Национального архива РС(Я) обнаружить не удалось.

После продолжительной болезни Прокопий Прокопьевич Явловский, статский советник, первый летописец г. Якутска, умер 25 апреля 1916 г. [1; 4].

Один из выпускников Якутской духовной семинарии начала XX в., историк Григорий Андреевич Попов, в своих воспоминаниях “Автобиографические записки” упоминает о П. П. Явловском: “Местный, из казаков. Кандидат Московской духовной академии. Преподавал географию в духовном училище. Мы его боялись.

По натуре своей он был груб, настоящий бурбон. Колы ставил немилосердно. Вызовет к карте. Ученик не знает или ошибся. Явловский грубо отчеканивает: “Пошел, убирайся!”. Объяснял предмет слабо. Больше по книжке: отсюда до сюда. По карте своей пятерней отмечал города, хотя эта пятерня охватывала целую губернию. После инцидента с Лебедевым**, он уехал на службу в Иркутск. Приехал незадолго до революции и умер в Якутске. Между прочим, после его смерти в рукописях остались солидные труды: “Летопись г. Якутска” и “Летопись Якутской епархии”[5].

** Об этом инциденте в “Автобиографических записках” Г.А. Попов пишет следующее: С. Н. Лебедев преподавал психологию и логику в Якутском духовном училище, был инспектором епархиального женского училища, где начальницей (директором) была жена П. П. Явловского. “В период революции [1905 г. С. Н. Лебедев] стал что-то настраивать учениц против режима епархиального училища. И за это был жестоко побит П. П. Явловским, который, говоря попросту, вечером во дворе училища вздул его. [С. Н. Лебедев] долго этим гордился, считая себя “мучеником революции”.

Обе рукописи, а также составленный П. П. Явловским “Погодный перечень книг, статей, заметок и проч. за 1891—1910 гг.” долгое время хранились у В. А. Егоровой—Явловской. Весной 1925 г. (в конце марта или начале апреля) на прием к секретарю Якутского обкома ВКП(б) Е. Г. Пестуну, в то время члену совета исследовательского общества “Саха кэскилэ” (“Якутское возрождение”), явилась вдова Прокопия Явловского с рукописями своего покойного мужа. Их было несколько томов:

1. Летопись города Якутска от основания до настоящего времени (1632-1910 гг.);

2. Летопись Якутской епархии (хронологический обзор церковно-исторических событий Якутского края от начала христианства в нем до 1905 г.);

3. Погодный перечень книг, статей, заметок и проч. за 1891—1910 гг.

Е. Г. Пестун поместил сообщение об этом в газету, где подчеркнул следующее: “Передо мной лежат несколько рукописных томов покойного якутянина учителя Прокопия Явловского. Принесла их больная, старая женщина, его жена. Из беглого ознакомления с их содержанием видно, что перед тобой большой кропотливый труд по истории Якутии за 300 лет. Первая работа состоит из пяти томов (каждый в 300 страниц) под названием “Летопись г. Якутска от основания до настоящего времени (1632—1910 гг.)”... [6].

Дальше, как в детективном сюжете, рукописи П. П. Явловского исчезли в недрах текущих архивов различных научных учреждений тех времен. Об этом автор книги “Якутия. Хроника. Факты. События. 1632—1917 гг.” А. А. Калашников пишет следующее: “Как нами установлено, в одно время они хранились в Якутском отделе Русского географического общества, затем они были переданы в историческую секцию научно-исследовательского общества “Саха кэскилэ” для использования по подготовке новой “Летописи Якутского края”, составителями которой были назначены члены общества М. А. Кротов и М. И. Ковинин. Однако начатая работа вскоре приняла затяжной характер, а затем в связи с изменением в составе общества и выездом ряда членов его за пределы республики она прекратилась. После ликвидации общества “Саха кэскилэ” его документы были переданы в Центральный государственный архив ЯАССР. Среди них находились и рукописи неизданных работ П. П. Явловского под общим названием “Летопись гор. Якутска с 1632 по 1914 год” [1].

Затем о “Летописи” надолго забыли, и большой неожиданностью для всех явилась публикация сокращенного варианта этой рукописи в 90-х гг. XX в. в газете “Якутск вечерний”. В газетных публикациях автором “Летописи” первоначально был назван историк Г. А. Попов, в личном архиве которого рукопись была обнаружена. Ошибка была допущена из-за того, что на рукописи не была указана фамилия автора. Помог исправить ошибку историк-архивист А. А. Калашников.

Как оказалась рукопись П. П. Явловского в личном архиве его бывшего ученика? Кандидат богословия Г. А. Попов после окончания Якутской духовной семинарии закончил в 1917 г. Казанскую духовную академию и с 1924 г. был председателем Якутского отделения Русского государственного географического общества. Именно сюда секретарь Якутского обкома ВКП(б) Е. Г. Пестун передал рукописи П. П. Явловского. С 1925 г. Г. А. Попов работал научным секретарем и товарищем председателя научно-исследовательского общества “Саха кескиле”, где планировалась подготовка новой “Летописи Якутского края”с использованием материалов П. П. Явловского. После того, как подготовка новой “Летописи Якутского края” не состоялась по указанным выше причинам и общество “Саха кескиле” было ликвидировано, рукописи Явловского, как выяснил А. А. Калашников, были переданы в ЦГА ЯАССР. Вероятно, Г. А. Попов вновь держал в руках “Летопись” Явловского в 1930 г., когда поступил архивистом исторического отдела в Якутский Центральный архив после нескольких “чисток” госаппарата, в результате которых был отстранен от педагогической и воспитательной работы.

Вполне вероятно, что какие-то данные “Летописи” были использованы Г. А. Поповым при составлении “Краткого очерка истории г. Якутска (1632—1932 гг.)”, написанного к 300-летнему юбилею столицы республики. В октябре 1932 г. в своих “Автобиографических записках” он писал: “300-летие г. Якутска. Это важное событие отмечено лишь моей статьей в местной газете “К 300-летию г. Якутска”. Больше ничего не было. Как-то обидно. Моя работа о городе не печатается за отсутствием бумаги, вследствие кризиса ее вообще” [5]. Эта работа Попова “Краткий очерк истории г. Якутска” еще не опубликована.

Впоследствии после ряда репрессивных мер Г. А. Попов был арестован и погиб в ГУЛАГе в 1942 г. В письмах из лагеря он обращался к жене, учительнице начальных классов М. Я. Поповой, с просьбой беречь его рукописи и весь личный архив, надеясь после освобождения продолжить работу. Так рукопись П. П. Явловского “Летопись города Якутска от основания до настоящего времени (1632-1910 гг.)” хранилась с 1930-х гг. в семье историка Г. А. Попова вместе с его рукописным наследием.

В 1996 г., в канун 365-летия столицы, хранившие наследие Г. А. Попова его внучка Л. Н. Жукова и ее супруг О. С. Чернецов обратились в редакцию газеты “Якутск вечерний” с предложением опубликовать на страницах газеты “Летопись города Якутска” первоначально под авторством Г. А. Попова, а затем, как было отмечено выше, с помощью архивных работников и записей самого Г. А. Попова был установлен истинный автор “Летописи”.

В течение нескольких лет О. С. Чернецов, геолог по образованию, филолог и поэт по призванию, работал над рукописью, составлявшей три а не пять, как писал Е. Г. Пестун увесистых тома [7]. Разбирая записи почти вековой давности, заметки на полях и между строк, он переписал “Летопись” набело с учетом современной орфографии, расположил статьи, где это было необходимо, в хронологической последовательности; составил перечень использованных П. П. Явловским первоисточников. Оказалось, что последние записи “Летописи” датируются не 1910 г., как указано на титульном листе, а 1914 г. О. С. Чернецов подготовил “Летопись города Якутска” к печати не только в газетном варианте, причем дополнил ее комментариями и ссылками на более поздние исследования, но и полный текст “Летописи” и часть комментариев для монографического издания. Его труд энтузиаста вдохновляла любовь к истории Отечества, истории освоения русскими землепроходцами, казаками, торговыми и промышленными людьми огромной территории Северо-Восточной Азии, по масштабам, природным богатствам и значимости не уступающей истории освоения Нового Света. Им была проделана основная работа по подготовке рукописи П. П. Явловского к изданию.

В 1999 г. острый сердечный приступ оборвал жизнь О. С. Чернецова, завершала публикацию в газете его жена, к. и. н, доцент ЯГУ Л. Н. Жукова. В настоящее время она готовит монографическое издание “Летописи” в двух томах. Первый том охватывает события с 1632 по 1800 гг., второй — с 1801 по 1914 гг. Огромный труд по подготовке к изданию полного текста “Летописи города Якутска” к 370-летию столицы РС(Я) взяло на себя издательство “Якутский край”, директор которого Л. И. Левин еще в середине 90-х гг. поддержал инициативу О. С. Чернецова.

Якутск — один из древнейших городов Сибири имеет славную историю, и, отдавая должное его истории, следует запечатлеть ее на улицах, площадях, скверах и в их названиях. Здесь бывали все известные землепроходцы, руководители и участники экспедиций, открывшие Берингов пролив, моря и острова Ледовитого и Тихого океанов, ссыльные сподвижники Петра I, духовенство, многие ученые. Надо воздать дань уважения первому летописцу города П. П. Явловскому, который вслед за вице-губернатором Якутской области В. Л. Приклонским, автором первой “Летописи Якутского края” (издана в 1896 г.), собрал и систематизировал огромный материал по истории родного города, вписав тем самым свое имя в число славных сынов Земли Олонхо.

 

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

1. Калашников А. А. Якутия. Хроника. Факты. События. 1632—1917 гг. — Якутск, 2000. — С. 11—12.

2. НА РС(Я), ф. 283 и, оп. 1, д. 459, л. 8 об.; д. 1537, 1 об. - 5; д. 906, л. 22, 22 об.

3. Якутские епархиальные ведомости. — 1899, — № 1. — С. 18—23.

4. Там же. — 1916, — № 9. — С. 164.

5. Попов Г. А. Автобиографические записки. Рукопись. Семейный архив Л. Н. Жуковой.

6. Пестун. Не было заботы (о трудах П. Явловского) // Автономная Якутия, — 1925. — 12 апр.

7. Якутск вечерний. — 1987, — 18 апр. - 2000, - 25 февр.

Введён в оборот новый источник. На коленкоровой твёрдой обложке - золотое тиснение: "Явловский П.П. Летопись города Якутска от основания его до настоящего времени (1632-1800гг.). - М.: ТОО "Якутский край". Том I. 1632-1800 гг.". Странно, но особых откликов в местной прессе совершенно не последовало, несмотря на отгремевшей юбилей 370-летия Якутии в составе России. Фолиант напечатан в Москве - шикарно, с размахом. Даже не углубляясь в содержание, хочется держать руках сей шедевр полиграфического искусства, с трепетом перелистовать хрустящие мелованные страницы, рассматривать, разглядывать, вчитываться и - получать эстетическое удовольствие, помноженное на познавательный интерес. Честь и хвала предпринимателям из частного товарищества, проявившим отрадный пример бескорыстного служения общему делу, взявшим на себя почётный груз организационных и коммерческих рисков по изданию книги. Манускрипт снабжён изысканными красочными гравюрами, чертежами, репродукциями картин художников и иконописцев, картами с маршрутами передвижений первопроходцев, фотографиями их памятников, изображениями гербов сибирских городов.

Редактура "Летописи", понимая великую ответственность, не считала возможным хоть как-то вторгаться в оригинальный текст автора - Прокопия Явловского (1868-1916 гг). Единственная допустимая степень свободы редакторов заключалась в трёх направлениях: 1) в подготовке дополнительного справочного материала; 2)  в эстетике оформления; 3)  в специальном введении, посвящённом краткой биографии П.П. Явловского, а также в изложении почти "детективных" мытарств рукописи, коя ждала опубликования 88 лет: то она томилась в архивной пыли, то оказывалась в частных руках. Оно и понятно: наверняка, советской историографии не было особых резонов популяризировать штудии какого-то там дореволюционного краеведа, статского советника, преподавателя епархиальных духовных заведений Якутска и Иркутска. Рукопись при Советской власти заведомо обрекалась на забвение. В самом деле: дореволюционный период российской истории - с её воеводами, губернаторами, начальниками областей, губернаторами, градоначальниками, дворянством, тойонатством, казачеством - была "не в чести", т.к. господствовал "классовый подход".

Издание 1-го тома "Летописи" Явловского - долгожданное событие. Просто удивительно, почему у историков никогда не возникало подобного замысла - составить обширный летописный компендиум по Якутску и Якутии (пожалуй, публикация уже устаревшего трехтомника "История ЯАССР" - отрадное исключение из правил). Или хотя бы переиздали самую первую "Летопись Якутского края" вице-губернатора Якутской области Василия Приклонского (Красноярск, 1896г.). Профессиональные историки оказались к подобной затее безразличными, невосприимчивыми, отдав на откуп дело популяризации прошлого Ленского края энтузиастам-непрофессионалам.

Таким энтузиастом и являлся Олег Чернецов (1943-1999) - один из ответредакторов "Летописи". О.Чернецов - геофизик по специальности, поэт по призванию, стал инициатором публикации "Летописи". Он подготовил рукопись к печати. Пишу об Олеге не без удовольствия. Разносторонний, невероятно скромный и чрезвычайно ироничный. Как-то раз он пришёл ко мне домой, достал "беломорину", закурил и стал читать стихи, от которых я пришёл в восторг, т.к. давно разыскивал крамольного сочинителя дерзких виршей, смутивших в своё время (кажется, в 1996 г.) всю президентуру и органы правопорядка: "Вот вам Правителя, портрет: курчавый с проседью брюнет, по-брежневски пусторечист, глобальных мыслей реалист. - Мы иностранцев бросим в жар, - мечтает пост-ветеринар…". Но это так, к слову, ибо ясно, что речь идёт о первом президенте Якутии М.Е. Николаеве (1991-2002).

Чтобы понять, кто такой Олег Чернецов, достаточно прочесть эпитафию, которую этот "бродяга тайги" измыслил для себя незадолго до своей смерти:

Под камнем сим - скелет,

людской судьбы осколок,

Душой он был поэт

а плотию геолог,

России он служил

без пафосного треска,

Порой он водку пил

и выражался резко

Его рабочий пыл

толкал науку в двери

Он Дьявола забыл,

а в Бога не поверил

Теряя свой живот,

не изменил он взгляда,

Душа его живёт

поблизости от Ада

Прохожий,

В нужный срок,

Хотя б на миг короткий,

Присядь на бугорок

И выпей рюмку водки.

Первоначально "Летопись" в её двух частях получила апробацию: в газете "Якутск Вечерний", где систематически на протяжении 1997-2000г. текст "Летописи" выходил небольшими кусками в рубрике "Старый Якутск", которую и вёл О.  Чернецов. Он творчески подходил к публикациям: адаптация текстов Явловского к требованиям еженедельника и особенностям восприятия читательской аудитории потребовала существенных дополнений и компиляций из Карамзина, Соловьева, Ключевского.

Как бы вдогонку трехгодичному проекту "Вечёрки", в качестве некоей альтернативы опубликована книжка составителя-архивиста Александра Калашникова "Якутия. Хроника. Факты. События. 1632-1917 (Якутск, Бичик, 2000г.), коя также во многом перекликалась с публикациями в "Вечерке". Так что, на наш взгляд, приоритет, общая идея, а также летописная структура подачи материала, остаётся за первоисточником - "Летописью" Явловского. А совсем недавно переиздана книжка В. Пестерева "История Якутии в Лицах" (Якутск, Бичик, 2002), снабженная также справочным материалом "Руководители Якутии" (1632-2001 гг.), в чём-то "конкурирующем" с публикациями О. Чернецова в "Якутске Вечернем" и "Хроникой" А. Калашникова.

Сделаем некоторые критические замечания. Вчитываясь в "Летопись" невольно ловишь себя на ощущении некоторой неполноты текстов. Отсюда - желание в чем-то их усовершенствовать. Возникает убеждение, что за каждым скупым событием, датой - калейдоскопическая мозаика людских судеб, обращающихся к нам сквозь века забвения. В принципе, некоторые сюжеты и фрагменты следовало бы развернуть в отдельные тематические исследования. С момента написания рукописи прошло много лет. Естественно, представления на те или иные события за период с 1910 по 2002 г. в чём-то изменились. Требуются дополнения и уточнения. Попытка редколлегии оформить справочный материал заслуживает внимания. Книга снабжена: 1) Примечаниями и комментариями к каждой главе, 2) Персоналиями, 3) Списком первоопроходцев, имена которых отсутствуют в "Летописи". Всё это требует основательной доработки, по всем перечисленным позициям требуются дополнения и уточнения. Список персоналий неудовлетворителен, отсутствует исчерпывающая полнота. Нет многих имен, упоминающихся по тексту. Недостаток легко устраним при последующем переиздании.

По многим воеводам уместно подготовить справочный отсылочный материал. Например, сравнительный анализ имеющихся в научном обороте источников, включая и "Летопись", показывает разночтения в датировках пребывания якутских воевод на должности (не говоря уж о точном написании их имён). Мелкие ляпы присутствует во многих местах. Необходимы ёмкие лаконичные комментарии, с учетом требований внимательного отношения к хронологии, генеалогии, ономастике. Полагаем, в принципе, "Летопись" просто провоцирует исследовательские учреждения на изыскания в сфере истории властного истеблишмента Якутии: уточнение датировок, должностных функций, анализ трансформации и динамики институтов управления.

Как видно из "Летописи", в одном только Якутске ушли в мир иной воеводы Василий Пушкин (1649), Иван Голенищев-Кутузов (1667), Фома Бибиков (1681), Никита Лосев (1719), Трифонов Степан (1724), Иван Жеребятников (1745), Федот Амосов (1747), Даниил Озеров (1783). Спрашивается, где их могилы? Места их захоронений выкорчеваны из памяти города. Факт, согласитесь, весьма позорный.

Сопоставляя различные источники можно убедиться: неизвестно, по какой причине забыты отчества некоторых якутских воевод XVII века: Ракитина Ивана (1716-20), Лосева Никиты (1719), Трифонова Степана (1724-25), Середина Бориса (1733-34), Кузьмы Дуреева (1764). Если обратиться к "Летописи, а также книгам Калашников А. А. ("Хроника. События. Факты") и В. Пестерева ("История Якутии в лицах"), то картина получается странная. Создаётся впечатление, что на протяжении последних ста лет историография в нашем крае безмятежно спала.

Легко прослеживаются несоответствия, свидетельствующие о небрежности переписчиков. Приведём обойму наших критических замечаний.

1) По Явловскому, воевода Мирон Мартынович носит фамилию "Черкашинников" (1764-1766), а, по Калашникову, тот же воевода фигурирует как "Черкашенинов".

2) По Явловскому, воевода Иларион Черемисноков покинул свою должность 15 "июля" 1774 г. По Калашникову и Пестереву, упомянутый воевода покинул должность 15 "июня" 1774 г., т  е. на месяц раньше. И звали воеводу не "Иларион", а "Ларион". Да и фамилия его была не "Черемисноков", а "Черемиснов".

3) Аналогичное несоответствие по воеводе Добрынину: по Явловскому, он назначен на должность 3 "июля" 1766 г., по Калашникову - 3 "июня" 1766 г.

4) По Явловскому, Барнешлев воеводствовал с 5 "июля" 1675 по 3 "июля" 1678; напротив, по Калашникову, Барнешлев воеводствовал с 5 "июня" 1675 по 3 "июня" 1678. Известно, что "июнь" - это не "июль". Барнешлев слыл не ангелом: "чинил налоги и обиды, имал дочерей и девок, и от живых мужей жен имал себе, и взятых дочерей силой замуж выдавал". Вот, вероятно, в наказание за столь нарочитый сексуальный терроризм - пришло ему от благодарных потомков возмездие путем забвения исторических дат? Он девок "имал" - в ответ, "имают" его небрежением?

5) О воеводе Фоме Бибикове - то же самое: Явловский пишет: заступил на должность 3 "июля" 1678 г. Калашников пишет: заступил на должность 3 "июня" 1678  г.

6) О воеводе Иване Полуэктове - то же самое: дата окончание воеводства - 28 "июля" 1730г. (Явловский). Нет, не так: было сие 28 "июня" (возражает Калашников).

7) С первым якутским городничим Иваном Кардашевским вновь "смех да грех": назначен 1 "июня" 1800 (Явловский). Нет: 1 "июля" 1800 г. (противоречит Калашников).

8) Особенно не повезло воеводе Петру Афанасьевичу, фамилию коего склоняют все, кому не лень: то он "Налтанов" (по Явловскому), то "Немчинов" (по Калашникову), "Немтинов" (по Пестереву). Можно подумать, что сей коллежский асессор-воевода "Налтанов-Немчинов-Немтинов" жил и творил в юрский период, а не в Петровские времена.

9) В свете публикаций "Летописи" (Явловский) и её вторичного спутника "Хронологии" (Калашников) слабо смотрится юбилейная книжка В. Пестерева ("История в лицах"), в которой автор призывает юношество к "изучению истории родного края". А что творит сам? Отмечаем его "новацию": Петр Мальцефельцей - заместитель ("товарищ") воеводы (1771-73) нарекается им "Малтефельцеем". Понятно, что если назвать автора книги не В. Пестеревым, а скажем, "В. Пасторовым", он не согласится. И будет прав: имя - неотъемлемый атрибут личности. История должна быть представлена не только в теории, но и "в лицах". Впрочем, "пробуждать интерес подрастающего поколения к дальнейшему изучению истории " можно и с помощью суррогатов типа "Малтефельцея-Мальцефельцея". Была бы выявлена проблема, решение коей потенциально будет "пробуждать" к поиску, дальнейшим изысканиям.

10) "Летопись Явловского" не идеальна, идя по тексту, видим купюры. Автору не хватило материалов, он не смог закрыть по XVII веку (47, 48, 55, 57, 58, 60, 61, 62, 69, 70, 94 гг.), и по XVIII веку (1751 и 1781гг.). Всего - 13 пропусков. Вот тут бы редакции "Летописи" уместно бы сделать приложения с отсылками на "Хронологию" Калашникова. Кстати, более информированный Калашников с высот историографии конца XX века, идя по следам опубликованной в "ЯВ" пересказа "Летописи", почему-то тоже проигнорировал события 1664, 1665, 1703, 1721, 1756, 1758, 1772 гг. Вероятно, никаких особых оказий в упомянутые годы в Якутском Воеводстве не происходило? Но почему Явловский с низин XIX - начала XX века не пропустил именно этих дат? Вероятно, ему, несмотря на дефицит источников на рубеже XIX-XX вв., было что сказать. Вот он и сказал. Почему же современные авторы допускают купюры?

11) Хотелось бы защитить династию Романовых против непреднамеренных ошибок, допущенных редколлегией "Летописи". Получилось так, что поставлен рекорд: одним ударом - четыре ляпсуса. В "Летописи" читатель видит врезку изображения портрета Петра I, сопровождаемую надписью "Император Пётр I (1972-1725 гг.)". Во-первых, досадная опечатка создаёт комичный эффект "машины времени": монарх умер, не успев родиться. Опечатка - опечаткой, с кем не бывает. Разумеется, Пётр не родился в "1972г.", а немножко раньше - в 1672 г. Но, во-вторых, поскольку редакция пишет "Император", следует указать даты правления императора: 1721-25 гг., т. к. известно: с 1682 - Пётр со-царь в номинальном триумверате с Софьей и Иваном; с 1696 - со-царь в диумвирате с Иваном (Софью постригли в монастырь); с 1696 (по смерти Ивана) - самодержавный царь; и лишь с 22 октября 1721 - император. В-третьих, злочастный портрет размещён в главке "1719 г." (стр.92), хотя уместно бы это изображение отнести к главке "1721 г." (стр.94). Что же имеем на упомянутой стр.94? Там верстальщик почему-то разместил картинку "Рыбный промысел в Сибири. С гравюры XVII в.". Картинка неуместна, т.к. текст на этой странице уже посвящён XVIII, а не XVII веку.

12) Портреты династии Романовых (с 1613 по 1800 г.) приведены в "Летописи" почти все, но не все. Нарушен принцип непрерывности: "не повезло" цесаревне-правительнице Софье  I Алексеевне (1682-89), Ивану V Алексеевичу (1682-96) и Ивану VI Антоновичу (1740-1741). Зато, есть портрет Яшки Тургенева - шута, и три портрета самого Петра Великого.

13) Отсутствие портрета-иллюстрации малолетнего Ивана VI не совсем логично, т.к. в период его номинального правления в империи произошло три дворцовых переворота (Миниха против Бирона, Остермана против Миниха, Елизаветы Петровны против Остермана), благодаря коим Якутия получила возможность гостеприимно принять "опасных преступников", их родственников и челядь: графа Михаила Головкина, княжну Екатерину Головкину (урожд. Ромодановская), графиню Анну Бестужеву-Рюмину (в девичестве Головкина), княжну Софью Лилиенфельд (урожд. Одоевская), князя Ивана Путянина, поручика Ивана Мошкова, гардемарина Александра Зыбина и др. В тексте эти персоны получили своё отражение.

Итак, неточности имеются во многих местах, датировка пляшет, доказывая незрелость исторической памяти: некритически глотаем то, что предлагают. При всех указанных и иных промахах оформления, необходимо отметить: издание осуществлено впервые, что само по себе замечательно, ибо свершившееся - событие общественно-культурной жизни. "Летопись", наверняка, обретёт заинтересованного читателя ввиду острейшего дефицита литературы по истории края. "Летопись" стимулирует на дальнейшие изыскания в сфере генеалогии по таким, скажем, категориям как дворянство, духовенство, казачество, купечество, тойонатство, а равно же генеалогии простых жителей республики. История Якутии пронизана захватывающим духом авантюризма и огромным массивом информации, побуждающим к дальнейшему творчеству. По её сюжетам из реальных личных судеб многих потенциальных персонажей можно (при желании) писать бестселлеры, увлекательнейшие сценарии пьес, кинофильмов, театральных постановок и т.д.

Книге Явловского угрожает участь библиографического раритета: тираж незначителен (2500 экз.). Требуется переиздание - что возможно: каждый год мы являемся свидетелями многих вымученных помпезно-офицозных публикаций, достойных лишь мусорной корзины. Почему бы не переиздать что-то стоящее, долговечное? В случае дотиража "Летописи", а также выхода в свет второго её тома (1800-1914), особую научную и популярную ценность должны составить системно оформленные пояснительные комментарии, справочно-библиографический, архивный, источнико-историографический материал, персоналии (с отсылочной пагинацией), хронологические и генеалогические таблицы правителей Сибири и Якутии.

Виктор СКРИПИН.

[ИСТОЧНИК: Летопись города Якутска: критические заметки

// Туймаада, №44(149), 15.11.02, с.7].