1975
ПОКОРЯЮЩИЕ СЕВЕР
Интервью с пятью отступлениями
Фото Г. Розова.
В канун Нового года корреспондент «Огонька» Б. Сопельняк беседовал с первым секретарем Якутского обкома КПСС Гавриилом Иосифовичем Чиряевым и попросил его рассказать о людях Якутии.
Когда на западе нашей страны поднимают новогодние бокалы, в Якутии уже начинается первый день трудового нового года. О суровом этом, счастливом, изобильном крае читаешь в народных сказаниях—олонхо: «Кругом величавые горы, необозримые поля, живописные леса, полноводные реки. Солнце светит круглые сутки. Птицы поют без устали. На лугах пасутся бесчисленные стада коров и табуны лошадей... А живет здесь благородный и мужественный народ — народ-созидатель, народ-воин, смелый защитник мира и счастья».
Почему в легендах наша Якутия встает именно такой? Ведь это край лютых морозов и свирепых ураганов, короткого жаркого лета. Нигде в мире нет такого места, где лето и зима имели бы разницу температуры около ста градусов.
Не в морозах, видимо, дело, не мрак полярной ночи вдохновлял сказителей, выражавших мечты и чаяния народа. Сейчас солнце, озаряющее бескрайнюю Якутию, это солнце свободы, это символ дружбы с народами всей нашей великой Родины — Союза Советских Социалистических Республик.
Якуты — народ любознательный. Они пасли стада оленей, табуны лошадей, ставили капканы на песца, стреляли белку и еще занимались земледелием, правда, в ограниченных масштабах. Ну что, казалось бы, можно найти в вечной мерзлоте? А вот находили. Первооткрыватель алданского золота — охотник Михаил Тарабукин. Якутское стекло — слюду обнаружил охотник Виктор Захаров. Молодой геолог Юрий Хабардин сообщил по радиотелефону: «Закурили трубку Мира, табак отличный».
13 июня 1955 года началась новая глава в истории Якутии. Ведь «табачок», найденный в недрах вечной мерзлоты, был очень нужен стране, необходим для технического прогресса, для пополнения валютного фонда. А Всемирный алмазный синдикат напрочь отказался продавать нам этот твердейший минерал. Когда стало известно об открытии Ю. Хабардина, одна из буржуазных газет писала: «Якутские алмазы залегают в совершенно недоступных местах. Ни зверь, ни птица не могут добраться до кимберлитовых трубок ни зимой, ни летом».
А вот советские люди не только добрались, но и начали добычу алмазов, построили обогатительные фабрики и возвели теперь уже всем известный город Мирный, Вилюйскую ГЭС.
Раз уж я буду рассказывать о тружениках Якутии, о людях, которые сумели победить морозы, пургу, вечную мерзлоту и сделали явью вековечную мечту народа, то пусть и они сами скажут свое слово.
Одним из первых приехал в Мирный экскаваторщик Н. В. Титов — ныне Герой Социалистического Труда.
ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
— Моя палатка, — рассказывает Н. Титов, — стояла на месте нынешнего Дворца спорта. Рядом еще десятка два таких же «зданий», а вокруг — тайга. Получил я железную печку системы «буржуйка», сколотил из досок топчан, вкопал стол, для дочек соорудил тахту из ящиков, на оконца жена повесила занавески — чем не дом?! Да мне и не привыкать обживать новые места. В Мирный приехал с Урала, а там с самого нуля осваивал Волчанское угольное месторождение. А еще раньше...
На фронт я попал в сорок третьем. Тогда мне едва стукнуло восемнадцать. Направили в полковую разведку. Всю войну провел либо на «ничейной» земле, когда выслеживал фашистов, либо в их тылу, когда добывал «языков». В марте сорок пятого в Восточной Пруссии мне поручили уничтожить засевший на высотке минометный расчет. Взял пятерых ребят, и ночью мы высоту захватили. А утром на нас бросили роту автоматчиков, усиленную танком и бронетранспортером. Я взял на себя танк, а ребятам велел отсечь пехоту. Пополз вперед, а танк в последний момент свернул в сторону. Тогда я швырнул гранату под бронетранспортер. Танк развернулся — и на меня. Выждал я немного и метров с десяти бросил сразу две гранаты — гусеницы как не бывало. Это последнее, что я запомнил...
Склеивали и сшивали меня в Москве, и ко Дню Победы я уже держался на ногах. Когда я бываю в Москве, то обязательно иду к школе на Бауманской улице, где в сорок пятом размещался наш госпиталь. Стою, вспоминаю своих товарищей. По именам. Тех, кто не вышел из этих классов... Честное слово, мне это не раз помогало, особенно когда начинали Мирный.
Родина высоко оценила труд передовиков Мирного — шестеро из них стали Героями Социалистического Труда, многие награждены орденами, награжден орденом Ленина и тогдашний трест «Якуталмаз», ныне объединение, а наш родной город, который мы поднимали с первой палатки, — орденом Трудового Красного Знамени.
Вилюй — одна из крупнейших рек Якутии. Семь месяцев он скован льдом, зато весной Вилюй страшен. С ревом и грохотом мчит он белопенные гребни через свои пятьдесят порогов. И один из них — «Эрбэйэк».
Изыскатели именно этот створ выбрали для сооружения Вилюйской ГЭС. И строить надо было быстро, очень быстро. Ведь каждый киловатт-час был на вес золота. Вопрос стоял так: не будет электроэнергии, не будет и алмазов.
ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ
— Я здесь с первого колышка, так что всякого насмотрелся, — вспоминает кавалер орденов «Знак Почета» и Октябрьской Революции электрослесарь В. В. Бакулин. — На берега Вилюя съехались гидростроители со всех концов страны. А река эта серьезная, да и холод стоял лютый. Бывало, термометры показывали минус пятьдесят девять! От такого мороза лопались стрелы кранов, рассыпались автомобильные шины, рвались тросы экскаваторов. Порой не выдерживали и люди. Мы их не осуждали: север по зубам далеко не каждому.
... Поначалу я плотничал, слесарил, долбил скалы, а потом, когда смонтировали дизельную электростанцию, стал работать по своей специальности: тянул линии передач к экскаваторам, буровым станкам, делал установки для прогрева земли... Через три года собрался в отпуск. Аэродром раскис, самолеты не летают. Что делать? Сколотили компанию из пяти человек и пошли в отпуск пешком. Три дня добирались до Мирного. Перед самой посадкой в самолет узнали, что Вилюй взбесился — вот-вот снесет плотину. Сдали мы билеты и за день добежали до Чернышевского — так называется наш поселок. Что тогда творилось! Работали по восемнадцать часов в сутки, без праздников и выходных, даже Первого мая. И Вилюй сдался, с паводком мы справились.
И вот вспыхнула первая лампочка! Мы ходили как шальные, смотрели друг на друга и удивлялись: неужели это мы, обыкновенные люди, смогли возвести такую плотину, заставили Вилюй вращать турбины и укротили «Эрбэйэк». Выходит, что мы. Кроме нас, некому...
«...В Москве 3 июня подписано генеральное соглашение о поставках из Советского Союза в Японию южноякутского угля и о поставках из Японии в СССР машин, материалов и других товаров для разработки Южно-Якутского угольного бассейна... Экспорт якутского угля в Японию к 1986 году превысит 5 миллионов тонн в год».
Это сообщение, напечатанное в «Правде», стало венцом работы многочисленных отрядов изыскателей под руководством главного геолога Южно-Якутской комплексной экспедиции С. С. Каримовой.
В Чульман она приехала двадцать пять лет назад, сразу после окончания Казанского университета. Некоторое время занималась поисками слюды, а потом «заболела» углем. Ее учителя Г. Ю. Лагздина и О. А. Трещалова «зацепились» за Нерюнгринское месторождение еще в пятьдесят первом году, а разведывать, определять границы и запасы довелось Сайме Сафиевне. Двадцать тысяч скважин пришлось пробурить, чтобы установить, что обнаружено крупнейшее месторождение коксующегося угля. Всего выявлено двадцать пластов, но королем среди них является «Мощный». Он залегает в виде чаши и так близко от поверхности, что практически представляет собой склад в миллионы тонн, из которого экскаваторы могут черпать уголь и ссыпать в кузова самосвалов. А всего в ста километрах от будущей столицы угольщиков Нерюнгры лежит Алданская железорудная провинция. Если же учесть, что скоро в Нерюнгре начнется строительство крупнейшей на востоке страны тепловой электростанции и совсем рядом пройдет стальная колея дороги Бам — Тында — Беркакит, входящая в систему БАМ, то нетрудно представить, что появится реальная возможность заложить здесь угольно-металлургический комплекс, тем более что вспомогательного сырья для выплавки чугуна и стали вокруг предостаточно.
ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
— Не думайте, что наша работа на этом закончилась, — улыбается Сайма Сафиевна Каримова. — Геологи, как известно, всегда в поиске, всегда в пути. А перспективы грандиозные. Чего только нет в Южной Якутии! Здесь огромная концентрация природных богатств. Но их надо найти, разведать, установить запасы. Этим мы и занимаемся. Теперь мне, правда, будет легче. Скоро появится мощная поддержка: заканчивают институты обе дочки и мечтают приехать в родные края, чтобы продолжить дело родителей. Что ж, мы ждем и их и их сверстников: кому-кому, а геологам работы хватит. И как знать, быть может, им тоже улыбнется счастье и через десяток лет в газетах появится сообщение о том, что на базе обнаруженного ими месторождения начато строительство нового города.
... Этих людей знает вся Якутия. Да что там Якутия! Было время, когда их имена гремели по всей стране. Полвека минуло с того дня, когда в верховьях ручья Незаметного встретились якут Михаил Тарабукин и латыш коммунист Волдемар Бертин. И хотя старый охотник нашел золото первым, он рассказал обо всем Бертину и показал свой золотоносный участок.
Теперь Тарабукин и Бертин, отлитые в бронзе, бок о бок стоят на главной улице Алдана — города, появившегося благодаря им.
ОТСТУПЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
— Я-то помню их живыми, — говорит старейший золотоискатель Якутии Абрам Петрович Алилуев. — С двадцать четвертого года «старался» в этих краях, но не так чтобы очень фартово. Артелишки-то были худые, инструмент — лопата, кайло да лоток. А тут клич бросили: кто возьмется по санной дороге дотащить разобранную драгу. Молодой я был, любопытный, хотелось узнать, что это за зверь, работающий лучше тысячи старателей. Восемьдесят верст от Томмота до Алдана тащили на себе разные железяки. А потом надо было их собрать, да так, чтобы друг к дружке подошли. 21 августа 1926 года привинтили последнюю гайку, и паровая драга отправилась в плавание! Да-да, денек, на всю жизнь памятный. Позже я монтировал все алданские драги, а такого праздника больше не было. Но мечту я имел другую: хотелось стать драгером и самому добывать золото. Не исполнилось... А вот сын зато намыл золота, как говорится, и за себя и за меня. Николая Алилуева знает весь Алдан. Ему орден Трудового Красного Знамени дали...
— Сперва я пошел по батиным стопам, — продолжает наш разговор уже Николай Абрамович. — Построил несколько драг, а когда закончил сорок первую, чувствую, больше не могу. Совсем извелся, но, чтобы стать драгером, надо закончить горный техникум. А я уже взрослый парень. Пришлось «садиться на стипендию», а через четыре года пришел на сорок первую драгу. Вышло бы что из меня — еще вопрос, но мне повезло на учителя. Им стал Федор Артемьевич Ощепков — старый, мудрый мастер. Самая большая ошибка, которую может допустить драгер, — это порвать черпаковую цепь. Весит она ни много ни мало сто пятьдесят тонн. Наскочишь на валун — ее как не бывало. Сутки надо, чтобы соединить черпаки. А стоит драга — не идет золото — убытки такие, что и подсчитать трудно. Рвал я эту цепь, и не раз. Прямо хоть подавай «по собственному». Тогда за меня взялся Федор Артемьевич! Он утверждал, что у драгера должен быть особый нерв, чувствующий всю в две с половиной тысячи тонн махину. И глаз нужен «с рентгеном» — видеть, что творится на восьмиметровой глубине, где черпаки скребут мерзлоту. Не верилось, что человек может учуять валун или кусок скалы. Оказывается, может. Но для этого нужен тот самый нерв... Вот такая наша работа, за которую комбинат «Алданзолото» отмечен орденом Октябрьской Революции.
Мы придаем большое значение интенсификации производства на основе достижений науки. Вот отдельные примеры. Холод доставляет неприятности не только людям. Он часто вызывает поломки техники. Обыденными у нас были до сих пор разрушения полуосей и рам автомобилей, лопнувшие стрелы и оборванные тросы экскаваторов, разваливающиеся пополам ножи бульдозеров. Рассыпались шины грузовиков, обрушивались сваи драг. Материальные убытки от всего этого трудно и подсчитать.
На помощь пришла наука. Промышленность, внедряя рекомендации ученых, начинает выпускать технику специально для Севера. Институт физико-технических проблем Севера, созданный у нас в составе филиала Сибирского отделения АН СССР, плодотворно ведет исследования, связанные с повышением работоспособности машин на Севере, с насущными проблемами горного дела и энергетики...
ОТСТУПЛЕНИЕ ПЯТОЕ
— Разработать пути наиболее оптимального энергообеспечения народного хозяйства республики, найти наиболее дешевые методы разработки полезных ископаемых на Севере, изыскать пути повышения хладостойкости материалов и конструкций — вот основные направления деятельности нашего института, направления, весьма важные для развития народного хозяйства не только Якутии, но и всего Севера, — говорит заместитель директора института, кандидат технических наук В. П. Ларионов. — Наши ученые изучили особенности поломок машин и механизмов и предложили методы предотвращения таких поломок. В частности, нами разработаны способы электросварки при пятидесятиградусном морозе. Наши рекомендации используются заводами при изготовлении машин, механизмов, которые будут действовать в суровые морозы.
Большим достижением якутских ученых является открытие существования твердого газа в земной коре, которого, кстати, гораздо больше, чем обычного. Трудность заключается в том, что его довольно сложно извлекать на поверхность с полукилометровой глубины, где он подобен льду. Нужно найти эффективные способы извлечения такого газа. Другие возможности таит искусственно создаваемый газогидрат. При его разложении, например, получается биологически активная вода. Политый ею, скажем, картофель созревает намного быстрее. Мне, выходцу из крестьянской семьи, это особенно близко. Лето у нас хоть и жаркое, но короткое, и я не раз видел, как весь ожидаемый урожай так и оставался в земле.
Меня, сына потомственного охотника, весьма беспокоят вопросы бережного отношения к природе. Особенно к северной, легко ранимой и трудно восстанавливаемой. Нужно сказать, что мы многим обязаны вечной мерзлоте. По количеству годовых осадков район Якутска — пустыня. А между тем город окружен тайгой. Оказывается, все дело в мерзлоте, которая не пропускает глубже двух метров то мизерное количество влаги, которое выпадает у нас: ее достаточно, чтобы росли деревья и травы. Но мерзлота весьма «капризна», ее надо беречь, особенно тщательно в тундре и лесотундре, где она укрыта тонким «одеялом» растительного слоя. Стоит пройти трактору, как это «одеяло» рвется, мерзлота обнажается и тает. Возникают огромные озера, а их у нас и без того свыше шестисот пятидесяти тысяч. Если же учесть, что сейчас в республике нет района, где бы не велись буровые и поисковые работы, то все острее встает вопрос о создании особого вида транспорта: я имею в виду экранолеты, дирижабли, суда на воздушной подушке.
* * *
Сегодня мы встретились здесь только с несколькими товарищами, которые, как вы видите, достойно представляют рабочих, строителей, геологов, работников науки Якутии. Но Север преобразуют все труженики, населяющие его. Это и работники транспорта, сферы обслуживания, это значительный отряд советской интеллигенции. Каждый на своем посту вносит посильный вклад в ускоренное развитие экономики и культуры республики. Все они полны решимости завтра работать еще лучше, чем сегодня, у всех у них конкретные планы-обязательства, рассчитанные на досрочное выполнение заданий завершающего года пятилетки, с тем чтобы в 1975 году сделать еще один широкий шаг на пути дальнейшего расцвета экономики и культуры социалистической Якутии.
(OCR: Аристарх Северин)