Два друга.
(Письмо изъ Якутска).
„Сибирскiе Вопросы“ №25. 8 iюля 1909 г.
Трогательное единеніе городского головы П. Юшманова и епископа Макарія долго не омрачалось ни однимъ пятнышкомъ. Оба работали въ полномъ согласіи на пользу общества, неизмѣнно подчеркивая связь мѣстной работы съ общегосударственной политикой.
Епископъ Макарій находилъ крамолу и въ городѣ, и въ предѣлахъ своей епархіи и боролся съ нею всякими средствами. Именно желаніемъ „вырвать корень зла“ и объясняются нѣкоторыя мѣста его отчета по послѣднему путешествію.
„Закрытіе второй Государственной Думы, — говоритъ онъ, — законъ о выборахъ 3-го іюня, созывъ состава третьей Думы не раньше 1-го октября минувшаго года породили не мало толковъ въ повременной печати, а въ обществѣ распространялись слухи о безпорядкахъ въ Россіи, объ усиленномъ стремленіи соціалъ-революціонеровъ произвести натискъ на правящія сферы и, если окажется возможнымъ, произвести политическій переворотъ“ (стр. 1).
Епископъ ѣдетъ черезъ годъ послѣ этихъ событій, и мы читаемъ въ отчетѣ:
„Но вотъ пароходъ 5 числа, въ 7 часовъ утра присталъ къ такъ называемой „колоніи“ политическихъ. На правомъ берегу Алдана показались два дома и другія невзрачныя убогія постройки. На длинной жерди болталась огромная красная тряпка съ печатнымъ девизомъ освободителей: „въ борьбѣ обрѣтешь ты право свое“ (стр. 4).
Еще дальше.
„Здѣсь (у Петропавловскаго селенія) жили двое (политическихъ), но одинъ изъ нихъ, услышавъ, что внизъ по Алдану идутъ въ Якутскъ паузки съ чаями, не долго думая, сѣлъ въ вѣтку-лодочку и поплылъ къ паузкамъ.
Когда его приняли на паузокъ, онъ объявилъ, что намѣренъ плыть въ Якутскъ, что здѣсь жить онъ не въ состояніи, и что онъ отсюда добровольно не сойдетъ, могутъ лишь выбросить силой за бортъ. Паузки остановились у берега и заночевали. Дали знать полицейскому уряднику для принятія мѣръ къ задержанію бѣглеца.
На требованіе прибывшаго урядника онъ отвѣтилъ отказомъ сойти съ паузка, угрожая, въ случаѣ насилія, броситься въ воду. Мы встрѣтили его недалеко отъ устья Алдана“. (Стр. 6—7).
Еще дальше.
„Около 8 часовъ утра подошли къ Охотскому берегу, а въ половинѣ девятаго остановились у колоніи „политическихъ“, откуда двое сѣли на пароходъ до г. Якутска“ (стр. 22).
Въ тѣхъ-же видахъ — очистить паству отъ крамолы — онъ „обличилъ“ врачебнаго инспектора.
Минуя его, епископъ Макарій пригласилъ въ епархіальное училище постояннаго врача. Однако, когда это обнаружилось, ни одинъ изъ врачей не согласился занять указанное мѣсто. Тогда епископъ написалъ иркутскому генералъ-губернатору „отношеніе“, указавъ, что иниціатива бойкота мѣста принадлежитъ врачебному инспектору Вангродскому.
Результатъ былъ такой, какого нужно было ожидать. Генералъ-губернаторъ Селивановъ запросилъ исправлявшаго обязанности губернатора Ващенко, приноситъ ли пользу Вангродскій, а Ващенко отвѣтилъ, что сомнѣвается въ полезности этого врача.
Лучшій въ области врачъ уже за предѣлами ея.
Затѣмъ епископъ Макарій обратилъ свое вниманіе на смотрителя тюрьмы, и вскорѣ общее присутствіе разсматривало документъ преосвященнаго, настаивавшаго на привлеченіи къ суду смотрителя за выдачу священнику денегъ за исполненіе требъ.
Словомъ, епископъ Макарій, стяжавшій себѣ громкую славу еще на Алтаѣ (исторія съ избіеніемъ калмыковъ), выдвинулся и занялъ почетное мѣсто среди охранителей Якутской области.
Не менѣе колоритной и яркой фигурой всегда являлся городской голова. Вышедшій изъ тайги, съ пріисковъ Бодайбо, пройдя весь курсъ пріискательской науки, начиная съ мальчика, онъ выдвинулся и занялъ высшую іерархическую ступень управляющаго. Затѣмъ — Якутскъ, и здѣсь бывшій пріискатель, сохранившій еще печать медвѣжатника, сталъ большой персоной. Рѣшивъ, что городской голова — лицо, которое всегда должно произносить спичи, онъ, не умѣющій связать двухъ-трехъ словъ, всегда произносилъ рѣчи... Правда, въ минуты откровенности, онъ самъ сознавался: „опять оскандалился! Въ пору хоть нанимать за себя оратора“. Полный невѣжда, онъ судилъ о вопросахъ государственной важности. По его мнѣнію, тактика Столыпина привлекла симпатіи всѣхъ партій, даже крайнихъ лѣвыхъ... Желая быть во главѣ общества, онъ бросалъ проектъ за проектомъ. И общественный банкъ, и электрическое освѣщеніе, и колонизація (канализація) города (по терминологіи город. головы) и т. д., и т. д. Самъ поставщикъ мяса на пріиски, онъ закупалъ мясо и для города... Само собой разумѣется, онъ особенно чутко относился къ дѣятельности администраціи и всегда старался уловить „курсъ“. Апологету черносотеннаго движенія, ему приписывали попытки организовать темныя силы, чтобы потушить общественное движеніе въ Якутскѣ. Онъ всегда гордился, что въ 1905 году не вошелъ ни въ одну изъ организацій, ни въ одинъ изъ союзовъ, даже чиновниковъ, которому втайнѣ сочувствовалъ. Съ момента предъявленія мелкими торговцами требованій о пониженіи цѣнъ на базарныя лавки (такъ называемое „вторженіе въ думу“) городской голова П. Юшмановъ закусилъ удила и окончательно сошелся съ заядлыми черносотенными элементами.
Вотъ два лица, относившіяся другъ къ другу безупречно... Одно дополняло другое. Юшмановъ у епископа, епископъ у городского головы — это была обычная картина...
Но вотъ скрѣпы этихъ столповъ лопнули и исчезли... И началась борьба. Въ средствахъ не стѣснялись. Епископъ Макарій ничего не имѣлъ противъ увольненія дочерей городского головы изъ епархіальнаго училища. Тогда городской голова рѣшилъ посчитаться съ недавнимъ другомъ.
Онъ написалъ въ видѣ частнаго письма якутскому губернатору, бывшему въ то время въ Петербургѣ, доносъ на архіерея... Написалъ и уже радовался... Но якутскій губернаторъ воспользовался этимъ „частнымъ“ письмомъ совсѣмъ не такъ, какъ ожидалъ П. Юшмановъ.
Якутскій губернаторъ Крафтъ представилъ это письмо синоду. Этотъ затребовалъ объясненій отъ епископа Макарія черезъ иркутскаго генералъ-губернатора. Письмо стало извѣстнымъ городу, и теперь предстоитъ интересный судебный процессъ. П. Юшманова привлекаютъ за клевету и лжедоносъ...
Приводимъ цѣликомъ этотъ любопытный документъ.
„Выписка изъ письма якутскаго городского головы П. А. Юшманова отъ 20 декабря 1908 г. на имя якутскаго губернатора Крафта.
„ ...Извѣстный Вамъ популярный дѣлецъ и главарь митинговъ и союзовъ 1905 г. въ Якутскѣ, Сабунаевъ и К° по приговору палаты посаженъ нынѣ въ тюрьму за дикое по выходкѣ вторженіе въ залъ засѣданія городской думы. По исполненіи этого приговора пришлось принять участіе и мнѣ, какъ директору по подготовкѣ этой милой компаніи помѣщенія. Обстоятельство это невольно навело меня на размышленіе, кто виноватъ въ допущеніи тѣхъ безобразій, какія происходили въ Якутскѣ въ 1905 г.
„По здравомъ и всестороннемъ обсужденіи этого вопроса, я отвѣтилъ себѣ: кто виноватъ въ этомъ попустительствѣ? высшія власти, какъ гражданскія, такъ и духовныя.
„Такой отвѣтъ явился, можно сказать, самъ собою.
„Бездѣйствіе и попустительство бывшаго губернатора Булатова дало возможность такимъ лицамъ, какъ Сабунаевъ, Оленинъ, Никифоровъ и др., собирать по собственной иниціативѣ митинги, постановлять на нихъ разнаго рода нелѣпыя резолюціи, составлять союзы (инородческій, мелкихъ торговцевъ и другіе), устраивать забастовки, учреждать милиціи для охраны города, отказываться отъ платы податей и пр. Всего и не перечтешь, — словомъ, населеніе г. Якутска въ массовой его части, а за ними и округа были возбуждены, взволнованы, не находили опоры ни въ комъ. Чины полиціи въ округахъ не пропускались, а священники на своихъ мѣстахъ во главѣ съ архипастыремъ бездѣйствовали, имѣя огромное пространство сравнительно съ гражданскими властями для проявленія своей дѣятельности путемъ увѣщеваній, наставленій, разъясненій, бесѣдъ, съ поясненіемъ поученій съ высоты церковнаго амвона.
„Что дѣлалъ въ это время нашъ богоспасаемый епископъ Макарій для успокоенія населенія, чѣмъ проявилъ свою дѣятельность? Да не дѣлалъ нечего, а обставивши себя въ духѣ времени, постарался.
„Отмѣнилъ провозглашеніе многолѣтія царствующему дому во время литургіи послѣ ектеніи протодіакона: „Господи, спаси благочестивыя и услыши ны“, затѣмъ пригласилъ къ себѣ домашнимъ врачемъ Сабунаева, сжилъ съ должности уважаемаго ректора семинаріи протоіерея Стукова, находящагося теперь въ Петербургѣ, и начальницу епархіальнаго училища Явловскую, покровительствовалъ начальницамъ и питомицамъ этихъ заведеній, устраивавшимъ безпорядки, принималъ, напримѣръ, въ семинарію, воспитанниковъ другихъ семинарій, выгнанныхъ за агитацію, заперся, наконецъ, у себя въ келіи подъ видомъ болѣзни и совершенно прекратилъ служеніе въ царскіе дни въ Соборѣ (что дѣлаетъ и сейчасъ), ведя въ то же время сношеніе черезъ Сабунаева съ его единомышленниками, въ результатѣ чего было даже предположеніе о выборѣ его въ члены первой Государственной Думы отъ Якутской области. Это краткая характеристика Макарія въ его, такъ сказать, общественной дѣятельности, а если заглянуть въ его домашнюю жизнь, закулисную, то это дастъ рядъ безнравственныхъ дѣяній его.
„Кто, напримѣръ, въ Якутскѣ не знаетъ его отношеній съ матерью, выписанной имъ, кажется, изъ Бійска, начальницы епархіальнаго училища Фроловой? Кто не знаетъ причинъ бѣгства этой начальницы и выхода ея замужъ за Глотова? Кому неизвѣстно, что maman этой начальницы, оставленная Макаріемъ временно за нее, удалена изъ училища распоряженіемъ Синода за близкія отношенія къ святому отцу, не ускользнувшія отъ синодальнаго ревизора. Кто не знаетъ, что эта г-жа Фролова въ августѣ этого года по удаленіи изъ епархіальнаго училища прожила 3—4 дня въ покояхъ владыки. Не секретъ въ Якутскѣ и то, что владыко, получивъ на поминовеніе душъ усопшихъ родителей священника Григорія Попова, не разъ штрафованнаго и бывшаго подъ слѣдствіемъ, возвелъ его въ санъ протоіерея и назначилъ настоятелемъ Верхоянскаго собора, не смотря на протестъ консисторіи, выраженный письменно. Кто не знаетъ участія въ хорѣ архіерейскомъ (безплатно) епархіалокъ и пр., прекращенное распоряженіемъ свыше результатомъ ревизіи синодальнаго чиновника? Много и много бы еще сказать, да не стоитъ: кто въ грѣхѣ, тотъ и въ отвѣтѣ, говоритъ народная мудрость.
„А вотъ вамъ и одно изъ позднѣйшихъ дѣяній нашего епископа Макарія. Бѣдный, больной, парализованный архимандритъ Іосафъ былъ заброшенъ въ своей келіи безъ всякаго призора, о чемъ появилась замѣтка въ „Якутской Жизни“, благодаря только которой бѣдный старецъ нынѣ помѣщенъ въ гражданскую больницу.
„А что это за монастырь у насъ — братія его: упомянутый старецъ и монахъ Венедиктъ, да полуженатый Алексѣй (выписанный владыкой изъ Бійска), вотъ и все. Самъ же владыко — настоятель этой общины, уже давно и получающій львиную часть доходовъ.
„Вотъ какія грустныя мысли навѣяло на меня устройство квартиры Сабунаеву и его компаніи, ваше превосходительство. Долго-ли будетъ просвѣщать насъ свѣтомъ истины епископъ Макарій? Не пора-ли уже ему убраться отсюда? Убрали же вскорѣ Булатова гражданскія власти подъ благовиднымъ предлогомъ отставки, не пора-ли и на Макарія возложить привычное ему настоятельство въ какомъ-нибудь монастырѣ (хотя въ родѣ Киренскаго).
Съ подлиннымъ вѣрно: якутскій губернаторъ Крафтъ.
Вѣрно: дѣлопроизводитель Сотниковъ.
Свѣрялъ: и. д. секретаря діаконъ Прокопій Лоптевъ“.
Пока результаты этого письма таковы: епископъ Макарій убрался на покой — въ Свіяжскій монастырь (Казанской губерніи), а противъ городского головы возбуждено дѣло по обвиненію его въ клеветѣ.
„Такъ кончился пиръ ихъ бѣдой! “
OCR: Аристарх Северин)