Из преданий происхождения якутов

ИЗЪ ПРЕДАНІЙ О ЖИЗНИ ЯКУТОВЪ
ДО ВСТРѢЧИ ИХЪ СЪ РУССКИМИ¹

Перевелъ Э. К. Пекарскій

1). Настоящая статья представляетъ собою буквальный переводъ разсказа, записаннаго въ 1893 году якутомъ Баягантайскаго улуса Пантелеймономъ Егоровичемъ Готовцевымъ*.

Якутскій текстъ этого разсказа, транскрибированный мною, напечатанъ въ приложеніи къ статьѣ акад. В. В. Радлова: Die jakutische Sprache in ihrem Verhältnisse zu den Türksprachen (Mèmoires de l’Acadèmie 1908, t. VIII, № 7).

Считаю не лишнимъ указать здѣсь главнѣйшія сочиненія, въ коихъ приведены легенды о происхожденіи якутовъ и нѣкоторыя данныя о ихъ прошлой жизни.

Щукинъ, Н. Поѣздка въ Якутскъ. Изд. 2. Спб. 1844.
Миддендорфъ, А. Путешествіе на сѣвер и востокъ Сибири. Часть II, Отд. VI. Спб. 1878.
Маакъ, Р. Вилюйскій округъ Якутской области. Часть III. Спб. 1887. 4°.
Приклонскій, В. Л. Три года въ Якутской области, Этнографическіе очерки («Живая Старина». 1890. Выпускъ II).
Худяковъ, И. А. Верхоянскій сборникъ. (Зап. Вост.-Спб. Отдѣла И.Р.Г.О. по этнографіи. Т. I, вып. 3), Иркутскъ, 1890.
Сѣрошевскій, В. Л. Якуты. Опытъ этнографическаго изслѣдованія. Томъ I. Спб. 1896.
(Пекарскій, Э. К. и Осмоловскій, Г. Ф.). Якутскій родъ до и послѣ прихода русскихъ (статья безъ подписи въ «Памятной Книжкѣ Якутской области на 1896 г.» Якутскъ, 1896). По поводу этой статьи см. статью В.С.Е.: «Якутскій родъ» (Изв. Вост.-Сиб». Отд. И.Р.Г.О., т. XXVI, №№ 4-5, 1895. Иркутскъ, 1896).
Овчинниковъ, М. Изъ матеріаловъ по этнографіи якутовъ. I. Легенды, сказки, преданія. Этногр. Обозрѣніе 1897 г., № 3 (кн. XXXIV).
Кочневъ, Д. А. Очерки юридическаго быта якутовъ. Казань, 1899.
Трощанскій, В. Ф. Эволюція черной вѣры (шаманства) у якутовъ. Казань. 1902. Стр. IV+185+13+II (отдѣльный оттискъ изъ «Ученыхъ Записокъ Казанскаго Университета»), Э.П.

*- Пантелеймон Егорович Готовцев, князец, потомок родоначальников Тандинского рода Кангаласского наслега, улусный писарь, секретарь Областного правления, который долгое время дружил с ссыльными – В.Л.Серошевским, Л.Гр.Левенталем. Помогал в работе Э.К.Пекарскому (прим. Администратора сайта)

Среди бурятъ Омогой, сынъ Каяранга, отличался большимъ умомъ и тяжелымъ, упрямымъ нравомъ. У него было три жены, четверо сыновей, двѣ дочери и много невѣстокъ. Враждуя и ссорясь со своими сородовичами, онъ сталъ думать о томъ, что хорошо было бы найти подходящее мѣсто въ какой-нибудь отдаленной землѣ и поселиться тамъ. И вотъ, посовѣтовавшись съ друзьями-сородовичами и домочадцами, онъ склонилъ ихъ на свою сторону, и они бѣжали, не зная даже, куда именно они направляются, угоняя съ собою свой скотъ. Идя такимъ образомъ, набрели они на большую рѣку (Лену), по теченію которой пошли дальше. Во время этого путешествія потеряли свои тогдашніе ученыя письмена.

- «Довольно далеко зашли мы, это - отличное мѣсто» - сказали они и основались, назвавши находившееся тамъ небольшое озеро именемъ Сайсары.

Живя въ этомъ мѣстѣ, начальникомъ-главою своимъ имѣли одного только Омогоя-богатаго-господина.

Въ то время, когда Омогой, отдѣлившись отъ своихъ сородовичей, пришелъ сюда, на родинѣ остался его младшій братъ по имени Эллей. Этотъ послѣдній, по мѣрѣ того какъ росъ, обнаруживалъ характеръ Омогоя: также враждуя съ сородовичами, онъ пустился въ путь одинъ, безъ опредѣленной цѣли, куда глаза глядятъ.

Отошедши далеко, онъ нашелъ старое огнище - мѣсто, гдѣ когда-то разводился огонь. Подумалъ: «если этимъ путемъ направились люди прежде, то и я пойду той же дорогой». Идя такимъ образомъ, нашелъ большую рѣку (Лену), по которой пришелъ къ Омогою-богатому-господину.

Находясь тамъ, Эллей надумалъ выбрать себѣ въ жены одну изъ двухъ дочерей Омогоя; спрятавшись, сталъ наблюдать, какъ мочатся обѣ дѣвушки, и замѣтить, что младшая дочь мочится съ пѣною, а старшая - безъ пѣны; лицомъ младшая дурна, старшая - красива. Вотъ Эллей такъ разсуждаетъ: та, у которой моча съ пѣною, будетъ дѣтной женщиной, а старшая будетъ бездѣтной. Поэтому проситъ у Омогоя младшую дочь, которую тотъ и даетъ Эллею въ жены. Впослѣдствіи, какъ и предположилъ Эллей, одна изъ нихъ оказалась дѣтною, а другая бездѣтною.

Въ теченіе долгихъ лѣтъ народившіеся дѣти не умирали, равно и воспитанный скотъ не издыхалъ, такъ что на равнинѣ Сайсары жилось чрезвычайно счастливо. Какъ Омогой, такъ и Эллей очень разбогатѣли, а потомки ихъ становились первѣйшими людьми.

На рѣкѣ, въ долинѣ озерца Сайсары, жилъ очень богато, со множествомъ дѣтей обоего пола и небольшимъ числомъ родныхъ, глава тогдашняго народа Тыгынъ, сынъ Дархана. Въ другихъ мѣстахъ народу въ то время было мало, и нынѣшніе населенныя мѣста были промысловыми землями, гдѣ промышлялись: соболь, лисица, бѣлка, олень, лось, также медвѣдь. Узнавъ отъ промышленниковъ о хорошихъ мѣстахъ, нѣкоторая часть народа жила вразбросъ; притомъ, бѣдные люди и жили въ то время ради возможности промышлять.

Такимъ образомъ, въ теченіе долгихъ лѣтъ живя-множась, совершенно забыли, откуда пришли, отъ какихъ народностей отдѣлились ихъ предки. По мѣрѣ размноженія населенія измѣнялась разговорная рѣчь, такъ что забыли даже, какимъ народомъ слѣдуетъ имъ именовать себя.

Въ то время очень уважали шамановъ, а также и боялись ихъ сильно, подобно тому какъ теперь почитаютъ духовенство. Когда шаманъ напѣвалъ: «люди сах-духа, помогите, спасите, сдѣлайте полезное! будьте солнцемъ и луною!» и затѣмъ, пошаманивши, разсказывалъ, что сах-духъ бываетъ во всемъ полезенъ и спасителенъ, то тогдашній народъ всему этому вѣрилъ; оттого въ разговорной рѣчи часто употребляли поговорку: «сах знаетъ», - примѣрно, вмѣсто теперешняго выраженія: «Богъ знаетъ»; въ злого духа, котораго шаманы называютъ сах-омъ, тогда вѣровали, чтили его; говорили о себѣ: «мы сах-ово племя, а потому и имя нашего народа пусть будетъ саха», и стали такъ называться, по-видимому, вслѣдствіе того, что позабыли прежніе названія своего племени.

Тѣмъ не менѣе тогдашніе якуты имѣли понятіе о богѣ, что явствуетъ изъ слѣдующаго. Назвавъ поименно: «Аар Тойон, Aйыы Тойон, Күн Күбэй Хотун, Дьөсүгэй айыы», стоя-прося по своему разумѣнію, обратившись въ восточную сторону, молились (кланялись), нагибаясь до самой земли; соотвѣтственно этому теперь называютъ поименно: Царь Небесный, Іисусъ Христосъ, Богородица, Никола-Батюшка.

Тогдашніе якуты называли родныхъ братьевъ и сестеръ - дьуорту; слово это теперь забыто, и потому мы говоримъ по-русски: братъ². Слово дьуорту немногіе, вѣроятно, знаютъ, или, если кто и знаетъ, то, вѣроятно, даетъ иное толкованіе. Тогда эти вмѣстѣ родившіеся (родные) дьуортулар³ не вступали другъ съ другомъ въ супружество, говоря: «грѣхъ будетъ». Изъ дальняго рода богатый человѣкъ бралъ себѣ трехъ женъ за крупный калымъ, средняго состоянія человѣкъ - двухъ женъ, бѣдный человѣкъ - одну жену. Сильный человѣкъ - тотъ, убивши мужа красивой женщины, бралъ ее вмѣстѣ съ богатствомъ. Обычай многоженства объясняется желаніемъ, чтобы родилось много дѣтей, и если помрутъ однѣ, то чтобы можно было замѣнить ихъ другими, уцѣлѣвшими женами, и такъ безпрерывно.

2). Заимствованное отъ русскихъ слово братъ употребляется безразлично и для обозначенія сестры. Э.П.

3). Множественное число отъ дьуорту. Э.П.

Далѣе, у тогдашнихъ людей былъ такой обычай: если отецъ или мать, сильно состарившись, впадали въ дѣтство, то имъ впихивали въ ротъ толстую и жирную лошадиную кишку (харта), чтобъ не могли произнести слова, и затѣмъ выполняли всѣ похоронные обряды. Самымъ первымъ кушаньемъ считалась тогда водяная крыса, а также послѣдъ⁴ отелившейся коровы или ожеребившейся кобылы; надѣвъ лучшія одежды, катались по послѣду и причитали: «Дьөсүгэй айыы⁵ далъ несомнѣнно! И впередъ продолжай давать намъ!» Послѣ этого, приплодъ коннаго и рогатаго скота не долженъ издыхать, - такъ полагали тогда, говорятъ.

4). Здѣсь мы видимъ подтвержденіе справедливости разсказа Гмелина о томъ, что у якутовъ существовалъ обычай ѣсть послѣдъ. Между тѣмъ, г. Кочневъ (стр. 4), приведя это сообщеніе Гмелина, въ пересказѣ доктора А.К. Белиловского, прибавляетъ отъ себя: «Здѣсь я могу только поставить рядъ???!!! Ничего подобнаго». Г. Кочневъ имѣетъ въ виду, вѣроятно, женскій послѣдъ, тогда какъ изъ сообщенія Гмелина - по крайней мѣрѣ, въ передачѣ г. Белиловского - этого вовсе не слѣдуетъ. Э.П.

5). Духъ, посылающій съ неба любимымъ, людямъ конный скотъ. Э.П.

И обыкновенные люди, не шаманы, умѣютъ произносить заклинанія: заклинаютъ-славословятъ по прибытіи новой невѣстки, по рожденіи ребенка, во время ысыах'ов (кумысныхъ праздниковъ), о скотѣ, а также въ тѣхъ случаяхъ, когда упромыслятъ (звѣря) или когда испугаются раскатовъ грома.

Примѣнительно къ теперешнимъ порядкамъ, роль улусныхъ головъ тогда исполняли самые богатые люди, а роль наслежныхъ старостъ - самые сильные люди: если они становились по отношенію къ кому-либо во враждебныя отношенія или если подвергался обидѣ кто-либо изъ ихъ друзей, то виновныхъ, вмѣсто суда, убивали или силою отнимали у него все, что только имъ нравилось. Сильный, но бѣдный человѣкъ, ради собственной выгоды, слушался и даже исполнялъ порученія богатыхъ людей; слабосильный человѣкъ сплошь жилъ въ страхѣ и раболѣпствѣ и, лишь подъ угрозою смерти, вступалъ въ борьбу даже съ богатыми и сильными.

Тогдашніе богатые люди, взявъ подъ себя трехъ верховыхъ лошадей, надѣвши бѣлую доху⁶, держа въ рукахъ бѣлый деревянный шестъ, гнали куда-нибудь далеко девять конныхъ скотинъ съ тѣмъ, чтобы и самимъ ихъ уже не брать. Это называлось: угонять скотъ въ жертву (кыйдаа); очень богатые люди дѣлали это три раза, люди средняго достатка - два раза и малосостоятельные - одинъ разъ. Такіе люди славились, подобно тому, какъ теперь дѣлаются извѣстными люди, получившіе много наградъ. Подражая имъ, даже бѣдные люди, изъ чувства хвастовства, угоняли въ жертву свой скотъ, и бывало немало такихъ, у которыхъ скотъ кончался, и сами они шли по міру.

6). Шуба мѣхомъ наружу. Э.П.

Вначалѣ, когда только нашли мѣстность Сайсары, серебряныхъ дѣлъ мастеровъ и кузнецовъ было мало, - примѣрно, одинъ-два. Мастерство не переходило отъ одного человѣка къ другому, и число мастеровъ не увеличивалось; такимъ образомъ, у однихъ, по мѣрѣ ихъ размноженія - орудій не хватало, а у другихъ они поломались; изготовляя сами для себя топоры, косы и другіе орудія изъ рога, кости и камня, едва удовлетворяли своимъ потребностямъ, благо были людьми сильными. Первый силачъ и самый ловкій человѣкъ, исходивши пѣшкомъ пятидесятиверстное разстояніе, упромысливши сорокъ зайцевъ, закинувши ихъ за плечи, а вмѣстѣ съ ними лукъ и десять самострѣловъ на зайцевъ, возвращался въ тотъ же день къ своему жилищу. Что касается работы, то главною было кошеніе сѣна, какъ ни мало его требовалось тогда; по-видимому, тогдашніе лѣто и зима были равны по продолжительности, но въ иной годъ зима была дольше обыкновеннаго, запасъ сѣна истощался и скотъ погибалъ; такимъ путемъ количество скота уменьшалось, или и вовсе скотъ переводился.

Однажды очень извѣстный у нихъ шаманъ, провидя, говоритъ:

- «Обличьемъ отличные отъ насъ люди, - съ глубоко впавшими глазами, съ высокими носами, съ волосатою нижнею частью лица, въ узкой, едва достаточной для корпуса, одеждѣ, - идутъ къ намъ въ большомъ числѣ. Настаетъ безвыходное бѣдствіе, неотвратимая напасть!»

Находившіеся тамъ люди, собравшись, учинили совѣтъ; богачи молятъ-просятъ шамана, даютъ ему плату, чтобы только онъ не приводилъ тѣхъ людей:

- «Гони ихъ назадъ, шаманъ!»

Въ виду этого, шаманъ въ теченіе нѣсколькихъ дней и ночей, безъ перерыва. шаманитъ, а затѣмъ - со словами: «не могъ я справиться!» - перестаетъ.

- «Тщетно пытался я заставить духовъ засыпать рѣку пескомъ, чтобы пріостановить ея теченіе; едва засыплютъ они рѣку до половины, какъ тотчасъ же является блуждающая душа (үөр) въ образѣ страшно сильнаго и свирѣпаго человѣка, подобнаго провидѣннымъ мною людямъ, и разоряетъ сдѣланное сооруженіе. Такимъ образомъ, впослѣдствіи когда-нибудь быть бѣдѣ, не миновать ея!»

Сказавъ это, заплакавъ отъ огорченія, шаманъ прекратилъ камланье. Тогдашній народъ, позабывъ объ этомъ, продолжалъ жить по-прежнему въ теченіе сколькихъ-то лѣтъ.

Среди якутовъ не было столь умнаго и столь богатаго человѣка, какъ Тыгынъ; поэтому, только у него была большая юрта. Разъ какъ-то вошли неизвѣстно откуда пришедшіе два человѣка такого вида: глаза - глубоко сидящіе, синіе, носы - высокіе, острые, лица - обросшія волосами, головы острижены, одежда - тѣсная, сжимающая подобно водоросли. Разговорной рѣчи они не понимали, а объяснялись посредствомъ движенія рукъ и путемъ догадокъ. Прожили они въ теченіе нѣсколькихъ сутокъ: по собственной мысли (иниціативѣ) помогали въ работѣ и вообще оказались очень трудолюбивыми и порядочными людьми. Пришедши лѣтомъ, остались на зиму. Какъ-то разъ Тыгынова старуха говоритъ:

- «Вотъ отыскали насъ, по-видимому, страшные люди; когда я отношу имъ въ кубкѣ кумысъ, то расплескиваю его, такъ какъ у меня появляется дрожь во всемъ тѣлѣ; это должно значить, что въ будущемъ потомки этихъ людей сдѣлаются главарями и господами якутскихъ родовъ (аймаковъ). А когда я всматриваюсь въ нихъ и вижу, что у нихъ предплечія и голени покрыты волосами, то я изъ этого заключаю, что они, по-видимому, принадлежатъ къ очень многочисленному племени. Старикъ! Ты этихъ людей непремѣнно вели умертвить!»

На это Тыгынъ-старикъ говоритъ:

- «Полно, старуха! Пока съ ихъ стороны никакого худа не видно, то предавать ихъ смерти грѣшно будетъ, и Бѣлый Господъ Создатель накажетъ насъ. Притомъ, кстати сказать, и польза, приносимая ихъ работой, много значитъ».

На этомъ основаніи Тыгынъ не соглашается послѣдовать совѣту жены.

Эти новые пришельцы, разговаривая между собою, постоянно, какъ слышалось якутамъ, говорили: «лутче - лутче»⁷ почему якуты и стали называть ихъ: «нуутча». А пришельцы изъ якутскихъ словъ уразумѣли: «дьa куот» (ну, бѣги) или «дьa куотта» (убѣжалъ, наконецъ), почему слово «якуты»⁸ для нихъ стало названіемъ нашего племени.

7). Т. е. «лучше - лучше». Э.П.

8). Слово «якутъ» произносится якутами: «дьокуут», которое только въ звуковомъ отношеніи сходно со словами дьэ куот, не имѣя съ ними никакого этимологическаго родства. Э.П.

Пришельцы жили въ теченіе двухъ лѣтъ, ничего не беря (за работу), и тѣмъ очень понравились. Разъ весною они попросили дать имъ двѣ бычьи шкуры. Тыгынъ далъ. Взявъ шкуры и разостлавъ на землѣ, они, видимо. просили себѣ ту землю. Предполагая, что они что-то затѣяли дѣлать, и желая увидать, что они станутъ дѣлать, Тыгынъ сказалъ:

- «Ну, возьмите!»

Обѣ бычьи шкуры русскіе разрѣзали на два ремня, тонкіе, какъ нитка, лишь бы только они не перервались, обтянули этими кожаными нитями поле и, отмѣтивъ границу вколоченными кольями, якобы сказали: «Пусть стоятъ!»

- «Ну, пусть!» - сказали якуты и не обратили на это никакого вниманія.

Въ то же лѣто оба русскіе исчезли.

Кое-кто изъ людей тогда же сообщили Тыгыну:

- «А вѣдь оба русскіе уплыли на югъ - чудной народъ!»

Скоро, однако, якуты объ этомъ забыли, а колья, которые вколочены были русскими, продолжали стоять: якуты не могли понять ихъ назначенія и потому не убирали.

На третій годъ, когда начала уже зеленѣть растительность, однажды утромъ обнаружились никогда невиданныя прежде зданія, построенныя изъ горизонтально положенныхъ бревенъ, высокіе и низкіе, которыя заполнили поле. Какъ внутри, такъ и снаружи, на томъ поле, на которомъ ранѣе были вколочены колья, ходило много, словно весенніе комары, людей, совершенно похожихъ на ушедшихъ русскихъ. Увидѣвъ это, якуты испугались и стали между собою совѣщаться. Порѣшили на томъ, чтобы перебить этихъ новыхъ пришельцевъ. Затѣмъ, собравшись, стали издали стрѣлять изъ якутскихъ луковъ, нисколько не приближаясь къ застроенному тѣми зданіями мѣсту и находясь подъ прикрытіемъ ближайшей сопки. Стрѣлы достигали зданія, падали, а изъ русскихъ ни одинъ не умиралъ. Якуты же, со своей стороны, слышали громкій звукъ, словно человѣкъ п...нулъ, и отъ этого звука якуты падали мертвыми. По этому поводу высказывали другъ другу удивленіе:

- «Чудеса, чертъ возьми! Стоитъ русскому п...нуть - и каждый разъ мы обязательно падаемъ мертвыми».

У Тыгына былъ сынъ, «Чаал-бас»⁹ по имени, человѣкъ очень сильный и съ умной головою. Онъ и говоритъ: - «На мой взглядъ, послѣ каждаго звука, прилетаетъ что-то въ родѣ ягоды, пронизываетъ человѣка насквозь, оттого и умираютъ».

9). Чаал-бас значитъ: 1) большеголовый и 2) осетръ. Э.П.

Самъ Чаал-бас ту ягоду отбиваетъ шапкой наотмашь, поэтому онъ не умираетъ. Не будучи въ силахъ продолжать борьбу, сидятъ въ теченіе сколькихъ-то сутокъ. А русскіе около своихъ домовъ разбрасывали разныя сладости, а также бѣлые и синіе корольки (бисеръ); якутскія дѣти, понасбиравши ихъ, приносили своимъ родителямъ, которые, попробовавши сладостей, нашли ихъ очень вкусными, а корольки - очень красивыми. И вотъ нашлись неосмотрительные и прямо глупые и безразсудные взрослые люди, которые, собравшись во множествѣ, также пошли подбирать, а русскіе опустили сверху на столпившійся народъ длинную лиственницу и, такимъ образомъ, передавили-перебили его. Въ виду этого, Чаал-бас, сильно огорченный и обиженный схватилъ лукъ и пошелъ къ служившей прикрытіемъ сопкѣ: увидавъ въ амбразурѣ высокаго зданія показавшееся красное лицо человѣка, выстрѣлилъ; стрѣла попала въ самый глазъ, и, такимъ образомъ, умеръ самый почетный среди русскихъ человѣкъ. Послѣ этого, Чаал-бас побѣжалъ и, намѣреваясь опрокинуть зданіе русскихъ, плечомъ толкалъ-напиралъ, и зданіе закачалось-задвигалось, грозя обрушиться. Тогда Чаал-бас’а схватили и связали желѣзной веревкой (цѣпью), но онъ разорвалъ ее. Послѣ этого, русскій начальникъ велѣлъ держать Чаал-бас’а, а самъ, срамною своею частью касаясь Чаал-бас’ова носа, заставилъ нюхать. Чаал-бас, взвизгнувши по-конски, умеръ. Это значитъ, что онъ не могъ пережить чувства брезгливости отъ такой пакости. Когда у умершаго Чаал-бас’а отрѣзали голову и взвѣсили ее, то оказалось въ ней вѣсу полтора пуда. Всѣ тогдашніе якуты, кто только слышалъ о смерти Чаал-бас’а, будучи сильно тронуты, жалѣли-оплакивали его. Неизвѣстно, родится ли еще человѣкъ, подобный Чаал-бас’у; на бѣду отъ него не осталось потомства, и потому якутамъ предстоитъ все уменьшаться въ ростѣ, мельчать.

Будучи не въ силахъ бороться, не смѣя ни въ чемъ противорѣчить побѣдителямъ, лишившись самостоятельности, якуты совершенно покорились русскимъ. Самые отважные изъ якутовъ, уводя за собою другихъ, изъ робости и страха передъ русскими, поселились кто далеко, а кто и ближе и продолжали множиться. Имена первыхъ, лучшихъ людей теперешнихъ Восточно- и Западно-Кангаласскихъ улусовъ были: сыновья Тыгына, затѣмъ, такъ называемые, Хаҥалас’ы, вмѣстѣ съ другими родовичами, отъ которыхъ и произошли оба улуса. Болотоі Оххон¹⁰ съ сыномъ Мэҥэ и большимъ числомъ людей жилъ тамъ, гдѣ теперь Мегинскій улусъ. Хаталамай¹¹ Бэргэн (мѣткій), у котораго былъ сынъ Баатыр (витязь) и много людей, найдя для себя подходящее мѣсто, проживали въ теперешнемъ Ботурусскомъ улусѣ. Далѣе слѣдуетъ Хордой Хойоҕос, у котораго былъ сынъ Бороҕон и также порядочно народа, - отъ нихъ произошли Борогонскій и Дюпсюнскій улусы. Аан Эрэсэ Ойуун (шаманъ), у котораго былъ сынъ Нам и немало народа, сталъ родоначальникомъ Намского улуса. Айыы Тайбыыр, вмѣстѣ съ сыномъ по имени Баай (богатый) и небольшимъ числомъ людей, проживалъ въ облюбованной имъ мѣстности; впослѣдствіи, когда Баай состарился, а отецъ его Айыы Тайбыыр умеръ, люди ихъ дали первому имя: Баай-аҕа (богатый отецъ), и отсюда произошелъ Баягантайскій улусъ. На Вилюѣ, Колымѣ, Янѣ и Олекмѣ сошлись и размножились поуходившіе изъ перечисленныхъ восьми улусовъ, образовавъ теперешніе Вилюйскій, Колымскій, Верхоянскій и Олекминскій округи. Потомъ народъ, добираясь отъ улуса къ улусу и отъ округа къ округу, сдружаясь между собою, оказывался все въ большемъ числѣ по каждой новой ревизской сказкѣ. Поуходившихъ тогда въ разныя мѣста якутовъ русскіе понаходили и въ теченіе двухъ поколѣній пріобщили ихъ къ православной вѣрѣ и обложили ясакомъ. Ознакомившись и свыкшись (съ новыми порядками), якуты нашли, что всё это хорошо, и потому были признательны и рады. Только, говорятъ, на протяженіи всего этого времени якуты серчали и обижались на тѣхъ русскихъ, которые были причиною смерти Чаал-бас’а. Покойнаго Чаал-бас’а долго не забывали якуты и очень сильно жалѣли...