Для образца
(очеркъ одного пріиска Олекминской системы*).
«Сибирь» №9, 2 апрѣля 1878
Строенія Н—скаго пріиска расположены на склонѣ горы: долина занимаемая пріискомъ довольно обширна; она окружена невысокими каменными утесами, покрытыми рѣдкимъ лиственичнымъ и частію еловымъ лѣсомъ. Замѣчательно, что здѣсь дуютъ постоянные вѣтры, которые, вѣроятно, происходятъ отъ окружающихъ пріискъ падей, или лежащихъ въ утесахъ ледниковъ. Пріисковыя зданія на видъ крайне убоги; нѣть ни одного дома, напоминающаго объ удобствѣ или архитектурномъ вкусѣ. Въ операцію 1876/7 года находилось на пріискѣ рабочихъ за 300 человѣкъ, не включая женъ и дѣтей ихъ; служащихъ 22 человѣка. Работы на пріискѣ производятся шахтовыя; въ минувшую операцію работалось до пяти шахтъ: глубина шахтъ доходитъ отъ 112 до 128 четвертей. Золотоносный пластъ идетъ отъ 10 до 12 четвертей. Добываемое золото очень мелкое, перетертое и низко-пробное. Въ прошлую операцію вынуто песковъ до 3½ милліоновъ пудовъ, изъ которыхъ получено золота 19 пуд. 18 фунт., сложное содержаніе около 1 зол. 80 дол. на 100 пуд. Промывкой песковъ занимались на двухъ машинахъ; одна изъ нихъ однобочечная, а другая двухъ бочечная; на первую машину вода проведена посредствомъ канавы и сплотокъ съ горнаго ключа. Здѣсь работы производятся только весною, а лѣтомъ за недостаткомъ воды прекращаются. На вторую машину вода взята тоже посредствомъ канавы и сплотокъ съ рѣчки X.; на этой машинѣ производится промывка песковъ втеченіи всего лѣта. Устройство машинъ и механизмъ ея старые и всѣмъ извѣстные. Шахты разрабатываются штольными корридорами; величиною до 4 кубическихъ аршинъ. Стѣны и штольни держатся крѣпями, имѣющими діаметръ отъ 3 до 4 вершковъ. Сверху корридоровъ дѣлается настилка изъ толстыхъ крѣпей, которыя держатся на балкахъ, толщиною отъ 6 до 8 верш. Балки эти укрѣплены на довольно массивныхъ столбахъ. При добываніи песковъ большой опасности для рабочаго нѣтъ, тѣмъ болѣе здѣсь земля мерзлая и таликовъ нѣтъ. Разрабатываемый золото содержащій пластъ земли каждую ночь оттаивается посредствомъ пожега. Пожегъ этотъ устраивается такъ: на стѣнѣ, предназначаемой къ оттаиванью, кладется сухое смолистое дерево, которое и поджигается. Когда нѣсколько разгорится пожогъ, то его засыпаютъ гашеными углями, и въ такомъ видѣ оставляется шахта до утра, съ открытымъ люкомъ, чрезъ который проходитъ дымъ и угольный газъ. Такимъ образомъ приготовляется талая земля для разработки на каждый день. Система эта очень непрактична и вредно дѣйствуетъ на рабочихъ. Развивающіеся отъ пожеговъ газы разрушительно дѣйствуютъ на дыхательные органы рабочихъ и они всегда страдаютъ малокровіемъ, одышкой и головными болями. Слѣдовало бы давно примѣнить болѣе легкій способъ, паръ или другой какой нибудь, тѣмъ болѣе, что при нынѣшнемъ способѣ оттаиваніи земли идетъ на одинъ забой до кубической сажени угля, не говоря уже о множествѣ зажигаемаго лѣса, который значительно истребляется, такъ что въ недалекомъ будущемъ странѣ угрожаетъ совершенное обезлѣсѣніе. Но наши „головотяпы“ глухи къ требованіямъ науки и не думаютъ о будущемъ обогатившей ихъ страны.
*) Въ настоящее время такъ мало публикуется свѣдѣній, даже оффиціальныхъ, о частныхъ золотыхъ промыслахъ, что, надѣемся, читатели наши не безъ интереса прочтутъ и настоящее, признаемся, слишкомъ бѣглое описаніе одного изъ олекмискихъ пріисковъ. Ред.
Пески изъ шахтъ поднимаются землеподъемной машиной въ желѣзныхъ или деревянныхъ, окованныхъ желѣзомъ, бадьяхъ, имѣющихъ вмѣстимость до 100 пуд. песку. Машины эти тоже стараго устройства. Всѣ работы производятся хищническимъ способомъ. Еще при старомъ хозяинѣ лучшіе пески были выхвачены; таже система продолжается и теперь, и недалеко время, когда работы надо будетъ бросить.
Перейдемъ теперь къ изображенію быта служащихъ и рабочихъ. Помѣщенія какъ для первыхъ, такъ и для послѣднихъ крайне тѣсны, содержатся очень грязно, вся обстановка убогая. Помѣщенія служащихъ очень холодны; окна въ домахъ стоятъ изъ одинарныхъ стеколъ (да и тѣ большею частію побиты); о помѣщеніяхъ рабочихъ нечего и говорить. Всѣ помѣщенія отапливаются или согрѣваются желѣзными печами, въ которыхъ нужно всегда поддерживать огонь; иначе можно замерзнуть. Температура въ домахъ крайне неровная, то невыносимо жарко, то очень холодно, такъ что втеченіи нѣсколькихъ минутъ вы переносите то жаръ въ 30° Р., то 10°-ный холодъ. Отъ этихъ рѣзкихъ перемѣнъ, почти всѣ служащіе страдаютъ головной болью и простудными болѣзнями.
Содержаніе служащихъ дѣлится на разряды (какъ будто на передъ положено, что не всѣ должны быть сыты) и на каждаго отпускается, смотря по разряду: отъ 1 п. 35 ф. до 2 п. 25 ф. говядины въ мѣсяцъ, 2 п. муки и 12—20 р. деньгами, на которыя онъ можетъ за страшно дорогую цѣну купить въ хозяйской лавкѣ, какой угодно приварокъ, закуску, сладость и горесть. Этотъ благородный грабежъ, терпится съ искони вѣковъ.
Для услугъ служащимъ дается одинъ человѣкъ на 6-ть или на 7; для мытья бѣлья полагаются особыя прачки, которыя обязаны мыть безъвозмездно, только отъ служащихъ выдается мыло, синька и крахмалъ. Въ помѣщеніяхъ служащихъ моется въ недѣлю по одному разу.
Стирка бѣлья и мытье половъ исполняется прачками только для виду. Посмотрѣли бы вы на наше бѣлье! Чернорабочіе бѣлье свое моютъ сами, даже казармы должны отапливать приносимымъ съ собою лѣсомъ.
На содержаніе рабочихъ отпускается ежедневно по 1½ ф. мяса и 4 хлѣба. По праздникамъ полагается по 1/100 полугара, разведеннаго изъ спирта. Остальное рабочіе должны имѣть свое.
Пища для служащихъ готовится въ общей кухнѣ и подается по два раза въ день. Въ обыкновенные дни подаютъ щи и жаркое, для послѣдняго масло выдается служащими. По праздникамъ для нихъ полагается крупяная каша. Отвѣдали бы вы здѣшняго супа или щей, пожевали бы нашей „жаровой подошвы", заглянули бы въ кашу, гдѣ крупа чуть не попаламъ съ мышинымъ пометомъ! Или не угодно ли полакомиться нашими праздничными пирожками, начиненными объѣдками стараго жаркаго, съ волосами, щепками и всякой дрянью. Попробуйте, если не боитесь, что васъ вырветъ! Изъ служащихъ только женатые пользуются лучшимъ столомъ, если только жена знаетъ толкъ и занимается хозяйствомъ. Но еслибы вы знали, съ какой неохотой принимаются на пріиски женатые служащіе! Мы думаемъ, что, кромѣ управляющихъ, едва ли во всей Олекминской тайгѣ наберется десятка 2—3 женатыхъ на 2 т. служащихъ!
Пища для рабочихъ готовится болѣе сносная, чѣмъ для служащихъ. Это происходитъ отъ того, что рабочіе сами артелью выбираютъ изъ среды своей кашевара, которому въ случаѣ неисправности могутъ задать своимъ судомъ хорошую встрепку. Пьянство вовсе не такъ развито на самыхъ пріискахъ, какъ на резиденціяхъ. Правда, спиртоносы дѣлаютъ свое дѣло, благодаря близости складовъ гг. Домбровскаго, Голдобина и прочихъ радѣтелей, отнимая у золотопромышленниковъ въ сложности до 20 п. золота въ лѣто; но во время самыхъ работъ рабочіе рѣдко пьянствуютъ. Да и когда тутъ пить рабочему, если съ 2 часовъ утра до 4 вечера, съ небольшими роздыхами, онъ, не разгибая спины долбитъ одну и ту же утомительную тяжкую работу? И надъ всѣмъ этимъ людомъ, заброшеннымъ въ глухую тайгу безконтрольно царитъ какой нибудь тотемскій мѣщанинъ, получающій десятокъ тысячъ на всемъ готовомъ содержаніи. И чего только не найдете вы на столѣ управляющаго! И свѣжая говядина, и сливочное масло и всякія вина и консервы. Катайся, какъ сыръ въ маслѣ. Не даромъ же, теперь полѣзли въ управляющіе люди съ очень крупными чинами и промѣняли на 3 года пріисковой службы радужную перспективу генеральства и губернаторства!
F.
«Сибирь» №40, 5 ноября 1878
Изъ ОЛЕКМИНСКОЙ ТАЙГИ пишутъ: На одномъ изъ богатыхъ золотыхъ промысловъ, въ іюнѣ нынѣшняго года появилась между рабочими—якутами сибирская язва. Сначала болѣзнь появилась на лошади, которую пріисковая администрація не позаботилась сжечь или зарыть. Трупъ отвезли неподалеку отъ жилья въ лѣсъ и бросили. Якуты обрадовались легкой добычѣ, начали ѣсть издохшую лошадь, кто — сырьемъ, кто вареную или жареную. Двое, ѣвшіе сырьемъ, въ тотъ же день умерли, и остальные пятеро заболѣло злокачественнымъ прыщомъ, троимъ произведена была операція, одинъ умеръ отъ задушенія. Пріисковой врачъ отъ прикосновенія съ больными, съ которыми онъ возился цѣлый день, къ вечеру заболѣлъ самъ, и, едва не сдѣлался жертвой той же болѣзни. Тогда только сосѣдніе пріиски, въ предупрежденіе заразы переносомъ яда, энергически потребовали, что бы разложены были на пріискахъ дымокуры, въ особенности у скотныхъ дворовъ и вообще приняты были карантинныя мѣры. Но таежные распорядители не обратили и на это требованіе должнаго вниманія и отнеслись къ нему крайне — индифферентно, не смотря на неоднократныя настоянія со стороны медицинскаго персонала. Вдругъ, на пріискѣ К°. А. одинъ изъ служащихъ, Р. И. Г. заболѣлъ злокачественнымъ прыщомъ на лѣвой щекѣ. Съ появленіемъ этой болѣзни на сказанномъ пріискѣ задымились дымокуры и начали приводить въ исполненіе требованія медицинскихъ чиновъ до того усердно, что, управляющій тѣмъ пріискомъ, въ предохраненіе могущей быть заразы, первѣе всего, за неимѣніемъ дегтя, вымазалъ себя, жену и дѣтей — смолой. Кстати — такъ какъ отсюда рѣдко доходятъ извѣстія до всеобщаго свѣдѣнія, дозволяю себѣ сказать нѣсколько словъ о „тайгѣ“. Тайга — это особый мірокъ, создавшій себѣ особые обычаи и нравы. Дѣйствующихъ пріисковъ въ олекминской системѣ, считая по фирмамъ, девять. На нихъ рабочихъ и служащихъ съ семействами числится до 3700 Человѣкъ. Каждый пріискъ, расположенъ станомъ, — состоящимъ изъ жалкихъ лачугъ, разбросанныхъ тамъ и сямъ по косогору или болоту и построенныхъ изъ чахлаго лѣса (за исключеніемъ зданій управляющихъ). Всѣ пріиска не вдалекѣ одинъ отъ другаго, а иные даже работами сходятся между собой. Но, разумѣется, частныя сношенія возможны только для служащихъ; рабочіе не имѣютъ для этого свободнаго времени. Если кому на пріискахъ хорошее житье — то это управляющему. Домъ его — по здѣшнему дворецъ; чего—чего въ немъ нѣтъ. Для поправокъ и пристроекъ — сколько угодно рабочихъ. Содержаніе — хозяйское. Прислуги — полонъ домъ. Такъ, напримѣръ, у одного управляющаго, семейнаго человѣка, состоитъ слѣдующій комплектъ прислуги: экономка, двѣ няньки, поваръ, два оффиціанта, коровница, курятница и три прачки. Какая — нибудь Ѳеклиста Ивановна, — это царица пріиска. Отъ ея каприза зависитъ вся судьба служащаго. Прогнѣвайся она — и онъ всего натерпится: и столъ у него будетъ отвратительный, и бѣлье не мыто, и насмѣшекъ натерпится отъ челяди управляющаго, словомъ хорошее житье управляющимъ. Но попробуйте попросить чего нибудь для больницы, въ которой свищетъ сквозной ветеръ, а чрезъ кровлю въ палатахъ — льется дождь, а кухни совсѣмъ нѣтъ, отъ чего нерѣдко встрѣчается затрудненіе имѣть даже горячую воду для перевязокъ. На это вамъ скажутъ: „да что вы лезете съ больницей? людей безъ того не достаетъ на дѣло; исправится въ свое время!“ Одному служащему, по недостатку въ комнатѣ свѣта, — приказано, напр., прорубить 2 окна. — Окна прорубили, по по неимѣнію рамъ заколотили ихъ досками — такъ одно окно и до сихъ поръ не вставлено. О помѣщеніи рабочихъ говорено было уже довольно. А между тѣмъ отъ лишеній и вѣчнаго недовольства служащихъ, у нихъ пропадаетъ энергія къ дѣлу, да и не многіе остаются на—долго — развѣ старики; ушедшіе замѣняются мальчиками. Понятно, какъ страдаетъ отъ этого самое дѣло.
«Сибирь» №21, 27 мая 1879
Изъ Олекминской тайги. 9 ч. апрѣля въ шахтѣ Николае-Иннокентіевскаго пріиска К° Перевалова и Борисова умерло двое рабочихъ отъ угара. Говорятъ, что они были посланы разгребать пожоги изъ углей, для очищенія мѣста для забоя. Не смотря на сильный угаръ, не позволившій даже горѣть свѣчѣ, несчастные эти спустились въ шахту, гдѣ вскорѣ и умерли. Посланные разыскивать ихъ другія рабочіе, такъ же чуть не поплатились жизнію: съ ними едва-едва отводились. Говорятъ, что вынутые трупы были найдены на пути къ выходу; — угаръ вѣроятно погасилъ свѣчи и чѣмъ безъ сомнѣнія еще болѣе замедлился ихъ выходъ... Намъ кажется, что бѣднягамъ этимъ, если бы и удалось добраться до лѣстницы, то не удалось выйти живыми, ибо лѣстницы эти такъ плохи, что не только больному, но и здоровымъ грозятъ не малой опасностію...
Такіе печальные факты, къ прискорбію, весьма не рѣдки въ промысловой жизни. Главныя причины: плохая вентиляція, неосторожность смотрителей и очень часто, — безчеловѣчное требованіе воротилъ, — „не терять времени“ и много другихъ второстепенныхъ обстоятельствъ.
Во избѣжаніе подобныхъ грустныхъ явленій, было бы крайне желательно, чтобъ они не проходили безслѣдно, при этомъ не мѣшало бы строго воспретить посылать рабочихъ, въ шахты безъ предварительнаго удостовѣренія въ чистотѣ воздуха. Не говоря о томъ, что вентиляція шахтъ заставляетъ желать многаго, не дурно бы обратить вниманіе и на лѣстницы, ходя по которымъ ежеминутно рискуешь сломать себѣ шею... Обычай запирать шахты въ свободное отъ работъ время практикуется далеко не на всѣхъ пріискахъ, а только на болѣе богатыхъ, и то намъ кажется, единственно съ цѣлію сохранить отъ хищничества; тогда какъ это слѣдовало бы примѣнить повсюду; ибо многіе изъ усердныхъ рабочихъ имѣютъ привычку приходить ранѣе опредѣленнаго времени на работу, чтобъ ранѣе окончить уроки и не рѣдко подвергаются опасности умереть отъ угара...
Отвѣтственнымъ лицомъ въ подобныхъ случаяхъ считается смотритель; — намъ кажется, что здѣсь онъ положительно лицо страдательное, вполнѣ лишенное всякаго голоса, ибо, по контракту, обязываясь отвѣчать за всѣ послѣдствія, могущія случиться при работахъ, онъ, въ тоже время, обязывается и полнѣйшимъ послушаніемъ управляющему; надъ нимъ постоянно виситъ дамокловъ мечъ, въ видѣ изгнанія со службы — за не послушаніе и отвѣтственность передъ закономъ — за недосмотръ... Болѣе цѣлесообразно было бы подвергать отвѣтственности управляющихъ, какъ лицъ, распоряженія которыхъ на пріискѣ исполняются безпрекословно. Отвѣтственность за смотрителей потому даже должна падать на управляющихъ, что они же избираютъ ихъ на эту должность; тогда, быть можетъ, и уничтожился бы обычай назначать смотрителями часто несовершеннолѣтнихъ мальчиковъ, безъ всякаго образованія и даже юридически не могущихъ быть отвѣтственными лицами.
По нашему мнѣнію, одной изъ болѣе практическихъ мѣръ наказанія было бы налагать крупные штрафы на лицъ, подъ управленіемъ которыхъ будутъ случаться подобныя обстоятельства и по крайней мѣрѣ, за смертные случаи, — навсегда лишать права поступленія на промысловую службу. Только болѣе или менѣе крутыя мѣры могутъ разсѣять богатырскій сонъ и черствую—безсердечную апатію, къ несчастіямъ пріисковыхъ рабочихъ*).
N. N.
*) Давненько ведется рѣчь о составленіи капитала для обеспеченія пріисковыхъ калекъ и семействъ рабочихъ, умершихъ на прiискахъ, но рѣчь эта, увы, заглушается звономъ золота. Ред.