«Восточное Обозрѣніе» №7, 10 февраля 1891
Намъ телеграфируютъ изъ Петербурга, что 1-го февраля выѣхалъ въ Иркутскъ извѣстный геологъ И. Д. Черскій, командированный Императорскимъ русскимъ географическимъ обществомъ для палеонтологическихъ изслѣдованій на крайнемъ сѣверѣ Сибири, въ долинахъ рѣкъ Яны, Индигирки и Колымы. И. Д. Черскій прежде много лѣтъ жилъ въ Иркутскѣ и былъ однимъ изъ дѣятельнѣйшихъ членовъ мѣстнаго отдѣла географическаго общества. Его труды по геологіи Сибири пользуются весьма почтенной и заслуженной извѣстностью, въ особенности обширное изслѣдованіе о геологическомъ строеніи озера Байкала, изданное на средства нашего отдѣла.
«Восточное Обозрѣніе» №11, 10 марта 1891
1-го февраля выѣзжаетъ изъ Петербурга въ Иркутскъ Ив. Дем. Черскій, извѣстный изслѣдователь береговъ Байкала въ геологическомъ отношеніи. Г. Черскій ѣдетъ въ сѣверо-восточную Сибирь на четыре года для геологическихъ же изслѣдованій. Вотъ предположенный порядокъ его будущихъ изслѣдованій. Первое лѣто онъ потратитъ на изслѣдованіе пространства между Якутскомъ и Верхнеколымскомъ; послѣ чего первую зиму проведетъ въ Верхнеколымскѣ. На второе лѣто онъ двинется внизъ по Колымѣ, выйдетъ на Индигирку и зазимуетъ въ Зашиверскѣ. Третье лѣто будутъ производиться изысканія внизъ по Индигиркѣ съ выходомъ на Верхоянскъ. Въ четвертое лѣто будетъ описана Яна и затѣмъ г. Черскій выѣдетъ въ Якутскъ. Задачи поѣздки г. Черскаго, намѣченныя академіей наукъ: 1) непрерывный геологическій маршрутъ, причемъ особенное вниманіе будетъ обращено на фауну послѣтретичныхъ отложеній и на климатическія условія послѣтретичнаго времени въ сѣверо-восточной Сибири; 2) собраніе зоологическихъ и по возможности ботаническихъ коллекцій; 3) барометрическая нивеллировка въ связи съ геологическими наблюденіями и метеорологическія наблюденія. Г. Черскаго будутъ сопровождать въ сѣверо-восточную Сибирь его жена и 12-ти лѣтній сынъ; кромѣ того съ нимъ будетъ стрѣлокъ, онъ-же и помощникъ по препарированію животныхъ. Жена г. Черскаго также будетъ помогать ему дѣлать чучела.
«Восточное Обозрѣніе» №13, 24 марта 1891
Въ субботу 16-го марта прибылъ въ Иркутскъ И. Д. Черскій, командированный Императорской Академіей Наукъ въ сѣверо-восточные округа Якутской области для палеонтологическихъ наслѣдованій. Въ Иркутскѣ И. Д. пробудетъ до открытія навигаціи по Ленѣ.
«Сибирскiй вѣстникъ» №14, 31 января 1892
По порученію академіи наукъ нынѣшнюю зиму проводитъ въ отдаленнѣйшей части Сибири ученый путешественникъ г. Черскій, на котораго возложено отыскиваніе уцелѣвшихъ въ промерзшей почвѣ труповъ мамонтовъ. Порученіе это было вызвано извѣщеніемъ иркутскаго генералъ-губернатора графа Игнатьева объ открытіи въ системахъ рѣкъ Анабары и Балахнеи двухъ труповъ мамонтовъ. Предположенныя академіей экспедиціи въ Сибирь не осуществились по разнымъ причинамъ, и дѣло изысканій было возложено на И. Д. Черскаго, какъ ученаго знатока диллювіальнаго періода и путешественника, работавшаго въ Сибири около 20 лѣтъ. Изслѣдователь прибылъ по Ленѣ до Якутска и отсюда съ казаками и вьючными лошадьми двинулся въ Верхне или Средне-Колымскъ. Лѣтомъ нынѣшняго года, по свѣдѣніямъ академіи наукъ, онъ предполагаетъ изслѣдовать въ геологическомъ отношеніи рѣку Колыму и вернуться для зимовки въ заштатный городъ Зашиверскъ. Но маршрутъ этотъ въ случаѣ находки трупа мамонта можетъ быть измѣненъ, сообразно съ обстоятельствами По пути г. Черскій ведетъ барометрическую нивелировку и собираетъ палеонтологическія, зоологическія и ботаническія коллекціи. Въ этомъ мѣсяцѣ, по предположенію, возможно ожидать отъ путешественника вѣстей изъ далекой Сибири въ Петербургъ.
«Восточное обозрѣнiе» №6, 9 февраля 1892
Нашъ путешественникъ г. Черскій, командированный съ ученою цѣлью въ Восточную Сибирь, посѣтивъ Иркутскъ, совершилъ плаваніе по рѣкѣ Ленѣ до Якутска, оттуда, въ сопровожденіи казаковъ и вьючныхъ лошадей, достигъ Верхне или Средне-Колымска. Лѣтомъ 1892 года путешественникъ обслѣдуетъ въ геологическомъ отношеніи р. Колыму до ея устья и вернется для зимовки въ заштатный городъ Зашиверскъ, на р. Индигиркѣ. Лѣто 1893 г. онъ посвятитъ изученію р. Индигирки и возвращенію въ Верхоянскъ (на зиму 1893—94 г.), откуда лѣтомъ 1894 года будетъ произведена И. Д. Черскимъ послѣдняя экскурсія по р. Янѣ до Усть-Янска.
«Восточное обозрѣнiе» №11, 15 марта 1892
Императорская академія наукъ на-дняхъ получила обстоятельныя свѣдѣнія о ходѣ экспедиціи И. Д. Черскаго въ долины рр. Колымы, Индигирки и Яны. Совершивъ чрезвычайно трудный переходъ, путешественникъ 28-го августа благополучно достигъ Верхнеколымска, гдѣ и устроился на зимовку. Письмо г. Черскаго появится скоро въ изданіяхъ академіи. Оно содержитъ весьма любопытныя свѣдѣнія о трудностяхъ встрѣченныхъ караваномъ экспедиціи при слѣдованіи по болотистымъ мѣстностямъ, которыми изобилуетъ путь между Якутскомъ и Верхнеколымскомъ. Г. Черскому удалось ознакомиться съ геологическимъ строеніемъ пройденной мѣстности вообще и Верхоянскаго хребта въ частности; во время продолжительной полярной зимы путешественникъ предполагаетъ вычертить геологическую карту своего пути и разработать дневники. Экспедиціею собраны, по мѣрѣ возможности, ботаническія и зоологическія коллекціи, которыя вскорѣ должны прибыть въ Петербургъ.
Некрологъ.
25 іюня настоящяго года скончался, въ пустынѣ глубокаго сѣвера, И. Д. Черскій.
Пишущему настоящія строки пришлось около восьми лѣтъ прослужить вмѣстѣ съ покойнымъ въ В.-Сибирскомъ отдѣлѣ И. Р. Географическаго Общества, въ которомъ И. Д. занималъ около десяти лѣтъ должность библіотекаря и хранителя музея послѣ А. П. Щапова.
Для почитателей памяти умершаго ученаго труженика постараемся указать главнѣйшіе факты его біографіи, на сколько сохранились они въ нашемъ воспоминаніи.
Иванъ Дементьевичъ происходилъ изъ извѣстной, когда-то богатой, но обѣднѣвшей семьи одной изъ сѣверо-западныхъ губерній. Кажется, онъ рано остался сиротой и воспитывался въ виленскомъ дворянскомъ институтѣ.
Шестидесятые годы застали его еще въ числѣ питомцевъ этого института и онъ, вмѣстѣ съ другими, увлеченъ быль въ возстаніе. Участвовалъ-ли онъ въ какихъ-либо дѣйствіяхъ, мы отъ него не слыхали: вообще покойный не любилъ говорить объ этомъ періодѣ своей жизни, равно какъ и о своихъ семейныхъ обстоятельствахъ и вообще о вещахъ, постороннихъ наукѣ. У него не было для этого и времени. Мы едва-ли ошибемся, когда скажемъ, что И. Д. постоянно работалъ не менѣе 12—16 часовъ въ сутки и не зналъ никогда отдыха.
По окончаніи возстанія, онъ отданъ былъ, по молодости лѣтъ, (17 л.) въ солдаты и посланъ въ Омскъ. Здѣсь онъ познакомился съ однимъ докторомъ, фамиліи котораго, къ сожалѣнію, мы не помнимъ. Докторъ былъ не просто врачъ, но и ученый человѣкъ. Онъ отнесся къ юношѣ съ глубокимъ сочувствіемъ и рекомендовалъ ему заниматься науками. Припоминается, что для большаго удобства въ научныхъ занятіяхъ докторъ взялъ Ч. къ себѣ въ деньщики; но за вѣрное этого не выдаемъ. Изъ всѣхъ отраслей естествовѣдѣнія, Черскому больше всего полюбилась геологія и онъ уже послѣ 4—5 лѣтъ занятій могъ написать замѣченную спеціалистами статью «объ ископаемыхъ раковинахъ окрестностей Омска». Кажется, за время пребыванія въ Омскѣ, онъ больше ничего не печаталъ.
Въ 1871 году И. Д. былъ вызванъ Сибирскимъ отдѣломъ въ Иркутскъ и тотчасъ сдѣлался ближайшимъ помощникомъ покойнаго А. Л. Чекановскаго въ его геологическихъ изслѣдованіяхъ. Въ томъ-же году стали появляться въ «Извѣстiяхъ» отдѣла его небольшія статьи по разнымъ отраслямъ геологіи, особенно по отдѣлу ископаемыхъ. Съ этого года и по 1882 годъ ни одинъ томъ «Извѣстій» отдѣла не обходился безъ статьи Черскаго.
Раіонъ его изслѣдованій постепенно расширялся и, начавшись отъ города Иркутска, окончился оз. Байкаломъ.
Такимъ образомъ съ 1872 г. помѣщены въ «Извѣстіяхъ» слѣдующія статьи Черскаго:
Очеркъ геологическаго строенія окрестностей Омска. (Изв. 1872 Т. III, № 2).
Нѣсколько словъ о вырытыхъ въ Иркутскѣ издѣліяхъ каменнаго періода (іbіd).
О формѣ переднихъ роговъ носорога (№ 5).
Случай уродливости поросенка (IV, 2).
Краткій отчетъ объ изслѣдованіяхъ въ китойскихъ и тункинскихъ альпахъ (іb.).
Нѣсколько словъ объ уклоненіяхъ въ зубной системѣ лисицъ. (т. V, 1).
Объ ископаемыхъ остаткахъ сѣв. оленя въ окрестностяхъ Иркутска (іb.).
Прибавленіе къ ископаемой фаунѣ окр. Иркутска (№ 3—4). Factorius vulgaris (ib.).
Замѣтка о возрастѣ породъ въ окрестностяхъ Омска (№ 2).
О предполагавшемся аксисѣ въ В. Сибири (іb.).
Ископаемые остатки съ Тихонозадонскаго пріиска (іb.).
Еловскій отрогъ, какъ связь между Тункинскіми альпами и Саяномъ (VI, 4).
Краткій отчетъ объ изслѣдованіи Нижнеудинской пещеры (№ 5—6).
Отчетъ (полный) о томъ-же (VII, 2, 3).
Предварительный отчетъ о геологическомъ изслѣдованіи береговой полосы оз. Байкала (Изв. Т. IX. 1—2 за 1877 г.).
Отчетъ таковой-же. (Т. IX, 5—6, за 1878 г.).
Отчетъ за 1879 г. (Т. XI, 1—2).
Отчетъ за 1880 г. съ картою (Т. XII, 2—3).
Геогностическая карта береговой полосы Байкала 1880 г.
Геологическая экскурсіи на высокое плоскогорье (система р. Селенги) и берегъ Байкала между уст. Селенги и Кики. (Изв. 1882 г. Т. XIII, 1—2).
По вопросу о слѣдахъ древнихъ ледниковъ въ В. Сибири. (Изв. 1882 XIII, 4—5).
Нѣкоторыя прибавленія къ описанію Байкала, К. Риттера. (іbіd.).
Естественно-историческія наблюденія, дѣланныя на пути отъ Иркутска до села Преображенскаго (Изв. 1886 г. Т. XVI).
Въ 1886 г. отпечатана 1-я часть «Отчета о геологическомъ изслѣдованіи береговой полосы оз. Байкала».
Въ 1881 г. Ивана Дементьевича постигла серьезная мозговая болѣзнь. И прежде во время своихъ многочисленныхъ странствованій, во всякое время года, И. Д. пріобрѣлъ жестокій ревматизмъ, причинявшій ему сильныя страданія. Съ нимъ онъ справлялся самыми героическими средствами: безъ бутыли іода онъ никогда не отправлялся въ экспедицію. Но съ пораженіемъ мозга шутить было нельзя, и доктора предписали Черскому абсолютный покой и положительно воспретили всякій умственный трудъ на цѣлый годъ. Оправившись нѣсколько, И. Д. засѣлъ въ мелочную лавочку въ Рабочей слободкѣ и этимъ разнообразилъ монотонную жизнь человѣка, осужденнаго на полное бездѣйствіе. Оправившись отъ болѣзни, въ 1882 г., И. Д. отправился по приглашенію Восточно-Сибирскаго отдѣла въ с. Преображенское для производства метеорологическихъ наблюденій. Онъ пробылъ тамъ болѣе года.
Въ краткомъ некрологѣ не мѣсто, конечно, заниматься оцѣнкою трудовъ покойнаго труженика науки. Русская академія, призвавъ его въ среду своихъ ближайшихъ сотрудниковъ, тѣмъ самымъ показала, что она высоко ставила знанія и трудъ И. Д. Здѣсь мы скажемъ только, что преданный своимъ спеціальнымъ задачамъ, И. Д. находилъ возможнымъ наблюдать не одну природу посѣщаемыхъ имъ мѣстностей, но и бытъ, и воззрѣнія обитателей этихъ мѣстностей. Меткія этнографическія замѣтки, искусно вставленныя во многія его статьи геологическаго содержанія, показываютъ, что онъ не былъ узкимъ спеціалистомъ и что его общее міросозерцаніе было широко и вполнѣ современно.
Да позволено намъ будетъ, въ виду свѣжей, далекой могилы самоотверженнаго труженика, указать на нѣкоторыя бросавшіяся въ глаза, при знакомствѣ съ покойнымъ, нравственныя черты его. Прежде всего поражала въ немъ необыкновенная скромность: въ теченіи десяти лѣтъ его службы отдѣлу, невозможно было убѣдить И. Д. записаться въ члены отдѣла; такъ онъ и скончался, не будучи членомъ ни географическаго общества, ни В. Сибирскаго отдѣла. Намъ иногда приходила даже мысль, не гордость-ли причиной этого постояннаго отказа; но при первомъ-же взглядѣ на милое лицо, полное искренности и добродушія, исчезала всякая мысль о гордости этого человѣка. Ни разу также и. д. не рѣшился самъ читать въ засѣданіяхъ отдѣла рефераты о своихъ путешествіяхъ; только въ средѣ распорядительнаго комитета, и то по настоятельнымъ просьбамъ, онъ рѣшался высказываться о своихъ планахъ и подробностяхъ экспедицій. Ни одного недоразумѣнія, ни одного спора ни разу не возбуждалось за все время его служенія въ отдѣлѣ, ни по поводу его трудовъ, ни по разсчетамъ съ нимъ въ издержкахъ и печатаніи его трудовъ.
Не менѣе поражало въ И. Д. его необыкновенное трудолюбіе. Онъ не имѣлъ никакихъ знакомствъ и велъ жизнь совершеннаго анахорета. Едва-ли онъ бывалъ у кого «въ гостяхъ,» да в къ нему никто не рѣшался заходить безъ дѣла. Вся жизнь его была вѣчнымъ трудомъ, и трудомъ безкорыстнымъ. До чего доходила его деликатность въ денежномъ отношеніи, видно изъ того, что получивъ, напр., отъ отдѣла авансомъ, при отъѣздѣ на Байкалъ, рублей двѣсти, онъ, по возвращеніи, представлялъ аккуратный счетъ своимъ издержкамъ и при этомъ непремѣнно «остатокъ». Онъ зналъ хорошо скудныя средства отдѣла и берегъ ихъ даже въ ущербъ самымъ необходимымъ расходамъ экспедиціи и придумывалъ дешевѣйшія средства путешествія: всѣ четырехъ-лѣтнія изслѣдованія береговъ Байкала онъ совершилъ на собственной лодкѣ, на которой самъ былъ и гребцомъ...
Какъ многіе изъ его соотечественниковъ, поселившихся въ Сибири, въ молодыхъ лѣтахъ, онъ женился на дѣвушкѣ изъ простого званія; но и при этомъ, какъ вездѣ, онъ оказался и гуманнѣйшимъ и высокоразвитымъ человѣкомъ: онъ сумѣлъ изъ дѣвушки простой и почти безграмотной приготовить себѣ прекрасную помощницу, умѣвшую и коллектировать, и производить наблюденія и переписывать безъ малѣйшей ошибки его сочиненія съ мудреными научными терминами и латынью.
Подруга великаго труженика осталась съ малолѣтнимъ сыномъ, по всей вѣроятности, безъ куска хлѣба, такъ какъ скромный гонораръ мужа едва-ли, за все пребываніе въ Иркутскѣ, превышалъ 600 р. въ годъ. Академія, навѣрное, не оставитъ вдову безкорыстнаго слуги науки безъ поддержки.
Миръ праху необыкновеннаго, самоотверженнаго мученика науки! Да послужитъ его жизнь примѣромъ для будущихъ дѣятелей! Вѣдь только такими людьми и движется впередъ наука, еще не завоевавшая правъ на почетное мѣсто въ государственныхъ бюджетахъ.
С. Грановское,
2-го сентября, 1892 г.
Мих. Загоскинъ.
Памяти Ивана Дементьевича Черскаго.
(Письмо изъ Якутска).
«Восточное обозрѣнiе» №40, 4 октября 1892
Печальное извѣстіе привезъ на этой недѣлѣ нарочный изъ Средне-Колымска.
Тамъ, въ глубинѣ колымской тайги, безжалостная смерть прекратила полныя глубокаго научнаго интереса изслѣдованія извѣстнаго палеонтолога Ивана Дементьевича Черскаго, отправившагося въ прошломъ году во главѣ экспедиціи отъ императорской академіи наукъ для изслѣдованія колымскаго края въ теченіи четырехъ лѣтъ.
Первое извѣстіе объ этомъ было получено колымскимъ исправникомъ г. Карзинымъ отъ супруги Черскаго съ Омолонской станціи, на Нижне-Колымскомъ тракту, гдѣ она намѣрена и похоронить своего мужа.
Покойный, прибывшій 11 іюня по водѣ изъ верхней части округа въ Средне-Колымскъ, былъ боленъ уже до того, что не могъ выйти изъ лодки на берегъ въ приготовленное для него помѣщеніе и все жаловался на болѣзнь.
Несмотря на увѣщанія г. Карзина остаться для поправленія здоровья въ Средне-Колымскѣ, гдѣ больному могла-бы быть оказана и медицинская помощь, Ив. Дементьевичъ стоялъ на своемъ намѣреніи продолжать изслѣдованія по р. Колымѣ и остался въ лодкѣ, между тѣмъ какъ семейство его расположилось палатками на лѣвомъ берегу рѣчки Анкудина, при впаденіи ея въ Колыму, у самаго Средне-Колымска. Простоявъ тутъ двое сутокъ, экспедиція, 13 іюня, тронулась изъ Средне-Колымска внизъ по Колымѣ для дальнѣйшихъ изслѣдованій по ней и, добравшись до Омолонской станціи, остановилась здѣсь, и начальникъ ея, здоровье котораго очень ухудшилось во время пути, 26 іюня мирно отошелъ въ вѣчность. Болѣзнь покойнаго, по его мнѣнію, заключалась, главнымъ образомъ, въ мучительныхъ спазмахъ, вызывавшихся суженіемъ кишечника и страданіемъ сердца. Кромѣ того, болѣзнь и научныя работы привели въ большой упадокъ силы покойнаго.
Подавляющее, грустное чувство овладѣло нами при полученіи этого печальнаго извѣстія. Да, такова злая насмѣшка судьбы, такова горькая участь человѣка, во имя науки стремившагося въ эти дебри азіатскаго востока, въ среду дикарей, гдѣ онъ рисковалъ каждую минуту своею жизнью, независимо отъ тѣхъ неизвѣстныхъ лишеній, съ которыми связано путешествіе по такой окраинѣ, какъ Колыма.
Нѣтъ сомнѣнія, что болѣзнь, сведшая въ могилу И. Д. Черскаго, была пріобрѣтена имъ среди этой, именно, трудовой, полной всевозможныхъ лишеній, кочевой жизни изслѣдователя. Давно-ли мы видѣли его бодрымъ, полнымъ энергіи и юношескихъ силъ, которыя онъ несъ на алтарь служенія человѣчеству? Въ нашей памяти теперь встаетъ этотъ свѣтлый образъ, окруженный ореоломъ самоотверженнаго подвижника науки. Смерть мало того, что разбиваетъ жизнь еще молодого человѣка, но, какъ мы сказали уже, въ самомъ разгарѣ работъ экспедиціи похищаетъ ея главнаго дѣятеля и тѣмъ, если не прекращаетъ начатое имъ дѣло, то, по крайней мѣрѣ, еще надолго останавливаетъ его. Многоинтересный сѣверо-востокъ Сибири лишается въ лицѣ И. Д. своего изслѣдователя, который, быть можетъ, не въ далекомъ будущемъ повѣдалъ-бы просвѣщенному міру объ этой terra incognita, окруженной даже для насъ, стоящихъ къ ней хотя относительно близко, какою-то туманною дымкою неизвѣстности, освѣтилъ-бы съ многихъ сторонъ этотъ загадочный край и вынесъ-бы изъ нѣдръ его снѣжныхъ пустынь на свѣтъ Божій много новаго и цѣннаго. Быть можетъ, смѣняясь поколѣніями, работая и трудясь, пройдетъ еще много изслѣдователей по колымской пустынѣ, внося въ нее благотворный свѣтъ цивилизаціи, сколько жертвъ, быть можетъ потребуетъ эта грозная полярная окраина, прежде чѣмъ она станетъ доступна познанію, но труды И. Д. помянутся всегда конечно доброю памятью на ряду съ именами другихъ тружениковъ науки, трагическая судьба которыхъ окружила ихъ ореоломъ мученичества. Придетъ время, быть можетъ, и отдаленная Колыма будетъ призвана къ болѣе дѣятельному участью въ міровой жизни, быть можетъ эти недоступныя дебри освѣтятся свѣтомъ цивилизаціи и имя И. Д. Черскаго встанетъ первымъ въ ряду другихъ именъ, такъ или иначе послужившихъ краю.
Супруга покойнаго, по словамъ г. Карзина (выѣхавшаго къ ней на Омолонъ), находится въ страшномъ горѣ. При прощаніи съ Карзинымъ, во время отплытія экспедиціи изъ Ср.-Колымска, послѣдними словами больнаго были, «что ему гораздо лучше на свѣжемъ воздухѣ и на работѣ, чѣмъ сидѣть сложа руки». Такова могучая сила энергіи въ умирающемъ страдальцѣ за интересы науки, которой онъ посвятилъ себя и на служеніи которой пріобрѣлъ недуги, сведшіе его въ преждевременную могилу.
Міръ памяти честнаго труженика, со знаменемъ науки въ холодѣющихъ рукахъ встрѣтившаго смерть въ пустынѣ. Міръ его праху, лежащему на далекомъ, безъизвѣстномъ Омолонѣ!
15 августа 1892 г.
В. Соловьевъ.
«Сибирскiй вѣстникъ» №128, 1 ноября 1892
Якутскъ, 12 сентября. Недавно получено изъ гор. Колымска оффиціальное извѣстіе о смерти палеонтолога Черскаго, между г.г. Нижне-Колымскомъ и Средне-Колымскомъ отъ простудной болѣзни. Г. Черскій проѣхалъ Якутскъ лѣтомъ минувшаго года, въ сопровожденіи жены, сына и препаратора г. Фонъ Дугласъ, полный силъ, здоровья и надеждъ. Г. Черскій командированъ въ Якутскую область академіей наукъ въ началѣ минувшаго года для изслѣдованія Якутской области. Не беремся описывать ту утрату, какая выпала наукѣ со смертью г. Черскаго, то безвыходное положеніе вдовы его и малолѣтняго сына, въ какомъ они остались на далекой окраинѣ сѣвера безъ друзей и родныхъ, но сонадѣемся на гуманное сочувствіе правительства къ сиротамъ.
Г. Дугласъ выѣхалъ изъ Колымска въ Якутскъ до смерти г. Черскаго, что, по всему вѣроятію, болѣе ухудшило положеніе сиротъ, лишившихся въ лицѣ г. Дугласъ единственнаго близкаго къ нимъ человѣка.
«Восточное обозрѣнiе» №46, 15 ноября 1892
Намъ передано письмо овдовѣвшей послѣ смерти извѣстнаго путешественника И. Д. Черскаго, Марѳы Павловны Черской, полученное на имя покойнаго Николая Ивановича Витковскаго, слѣдующаго содержанія:
«25-го іюня 1892 года, не доѣзжая 170 верстъ до Нижне-Колымска, мой мужъ скончался. Заболѣлъ онъ въ концѣ марта, на зимовкѣ въ Верхне-Колымскѣ, но къ сожалѣнію въ Колымскомъ округѣ не было доктора, такъ что ему нельзя было оказать никакой медицинской помощи. Не смотря на свою болѣзнь, онъ ни за что не хотѣлъ оставаться въ Верхне-Колымскѣ и рѣшилъ доѣхать съ работою до Нижне-Колымска. Въ дорогѣ болѣзнь ухудшилась и, не доѣзжая 170 верстъ до Нижне-Колымска, онъ скончался на реч. Прорвѣ.
Сама я нахожусь въ Нижне-Колымскѣ, такъ какъ желаніе мужа было доѣхать до Колымска и собрать коллекцію. Подробности писать не могу. Остаюсь преданная вамъ М. Черская. Мое здоровье совсѣмъ расшаталось; не знаю, удастся-ли мнѣ пережить это несчастье. Казенную сумму, состоящую изъ 2500 р., я передала колымскому исправнику В. Г. Карзину. Нижне-Колымскъ, 19-го іюля 1892 года».
Возвративъ 2500 р. казенныхъ денегъ, Марфа Павловна съ сыномъ осталась безъ всякихъ средствъ не только для того, чтобы выбраться съ далекаго дикаго сѣвера, но даже для существованія. Можетъ-ли быть болѣе трагическое положеніе женщины, потерявшей дорогого человѣка въ суровой скитальческой жизни для науки, вдали отъ культуры, отъ людей, въ дикой холодной пустынѣ, безъ средствъ къ существованію и пропитанію своего мальчика-сироту? Она и не говоритъ объ этомъ. Слишкомъ велико ея горе, чтобы распространяться еще о своемъ положеніи. Она не проситъ и помощи. Сообщивъ голый фактъ, она предоставляетъ близкому человѣку самому оцѣнить ея положеніе. И увы! этотъ близкій человѣкъ тоже въ могилѣ.
Помѣщая письмо М. П., мы надѣемся, что читатели наши окажутъ посильную помощь вдовѣ честнаго, безкорыстнаго труженика науки.
Прибавимъ, что въ колымскій край почта отправляется только три раза въ годъ.
Просимъ и другія газеты принять участіе въ судьбѣ вдовы и сына И. Д. Черскаго.
«Восточное обозрѣнiе» №47, 22 ноября 1892
Въ редакціи газ. «Вост. Об.» получено въ пользу семьи покойнаго И. Д. Черскаго отъ г. Щ—ва 15 руб., которые и будутъ переданы по назначенію при первой возможности.
«Гражданинъ» узналъ, что продолженіе экспедиціи покойнаго И. Д. Черскаго будетъ поручено одному изъ академиковъ при участіи спутниковъ погибшаго путешественника. Недоумѣваемъ! Геологовъ въ академіи два: Фридрихъ Богдановичъ Шмидтъ и Александръ Петровичъ Карпинскій. Трудно вѣрить, чтобы кто-нибудь изъ нихъ рѣшился на дальній вояжъ, да и они оба необходимы въ академіи. Изъ спутниковъ г. Дугласъ покинулъ экспедицію еще при жизни Ивана Дементьевича. Марфа Павловна Черская имѣетъ на рукахъ сына, близкаго къ школьному возрасту. Удобно-ли ей будетъ оставаться въ пустынѣ? Больше-же никакихъ спутниковъ у г. Черскаго и не было.
«Восточное обозрѣнiе» №50, 13 декабря 1892
Въ ред. газ. «В. Об.» получено въ пользу М. П. Черской отъ неизвѣстнаго 1 руб.
«Восточное Обозрѣніе» №51, 20 декабря 1892
По полученнымъ нами свѣдѣніямъ, продолженіе экспедиціи покойнаго И. Д. Черскаго поручено барону А. Толлю, извѣстному изслѣдователю крайняго сѣвера, и мичману Шелейко. Уже мѣстнымъ властямъ дано предписаніе объ оказаніи содѣйствія путешественникамъ.
Въ ред. «Вост. Обозр. » черезъ редакцію «Сибирскаго Вѣстника» получено въ пользу М. П. Черской отъ «неизвѣстнаго» 6 р.
«Восточное обозрѣнiе» №52, 27 декабря 1892
Въ редакціи «Вост. Об.» въ пользу М. П. Черской вновь поступило: отъ капельмейстера читинскаго военнаго оркестра, г. Шимановскаго 3 р. и отъ иркутскаго статистическаго бюро 11 р., всего 14 р., а съ прежде поступившими всего 36 рублей. Деньги эти переданы правителю дѣлъ В. С. Отдѣла И. Р. Г. Общества.
Въ пользу М. П. Черской поступило на имя правителя дѣлъ Восточно-Сибирскаго Отдѣла отъ г. Коверницкаго изъ Петербурга 50 р. и отъ неизвѣстнаго 5 р.
«Восточное обозрѣнiе» №1-2, 10 января 1893
Въ пользу вдовы М. П. Черской прислано на имя редакціи отъ X (иксъ) 2 руб.
М. г. г. редакторъ!
Покорнѣйше прошу васъ сдѣлать извѣстнымъ чрезъ вашу газету, что переданныя мнѣ отъ разныхъ лицъ пожертвованія въ пользу вдовы Ивана Дементьевича Черскаго Марфы Павловны Черской, списокъ которыхъ при семь прилагается, пересланы мною сего числа въ Якутскъ на имя якутскаго областнаго губернатора, Владиміра Николаевича Скрипицина.
Правитель дѣлъ В. С. Отдѣла Д. Клеменцъ.
Списокъ пожертвованій въ пользу Марфы Павловны Черской по 10-е января 1893 года: собрано отъ разныхъ лицъ редакціей «Восточнаго Обозрѣнія» 36 р., отъ неизвѣстнаго 5 р., В. А. Ошуркова 3 р., Н. П. Левина 1 р., В. В. Еличева 1 р., Э. В. Штеллинга 10 р., Коверскаго изъ Петербурга 50 р., В. Л. Приклонскаго 5 р., И. А. Подгорбунскаго 1 р., Н. И. Новицкаго 10 р., С. И. Покровскаго 3 р., A. Н. Шамарина 5 р., Пятидесятникова 5 р., Л. Ф. Симановича 5 р., B. О. Тышко 3 р., А. Франковскаго 1 р., С. А. Шкуринскаго 30 р., Н. Ф. Кельхъ 100 р., отъ N. N. 6 р. Всего 253 р.
(Письмо въ редакцiю).
«Восточное обозрѣнiе» №18, 2 мая 1893
Милостивый государь, г. редакторъ!
Лица, желавшія почтить память покойнаго Ивана Дементьевича Черскаго и вмѣстѣ съ тѣмъ выразить сочувствіе Марфѣ Павловнѣ Черской сдѣлали мнѣ честь, избравъ меня довѣреннымъ лицомъ для сбора пожертвованій въ ея пользу. Когда собранная сумма достигла 253 рублей, я для передачи г-жѣ Черской отправилъ ее якутскому губернатору, но послѣдній возвратилъ мнѣ деньги обратно, увѣдомляя, что въ нихъ не встрѣчается надобности. Могу сказать, что большинство, по крайней мѣрѣ, мнѣ извѣстныхъ лицъ и я, ихъ довѣренный, принимая и приглашая дѣлать пожертвованія, вовсе не имѣли въ виду, что академія наукъ и наша администрація оставятъ госпожу Черскую безъ помощи. Подпискою этою желательно было главнымъ образомъ выразить, что не только высшее ученое учрежденіе Россіи и правительство, но и частныя лица цѣнятъ заслуги покойнаго и по мѣрѣ силъ стремятся выразить сочувствіе свое къ положенію его вдовы. По пріѣздѣ г-жи Черской я явился къ ней и просилъ ее сдѣлать честь принять въ свое распоряженіе собранныя деньги.
Марфа Павловна категорически заявила, что благодаря участію академіи она не считаетъ себя вправѣ пользоваться общественной благотворительностью, такъ какъ нужды свои считаетъ обезпеченными.
Я предлагалъ Марфѣ Павловнѣ положить эти деньги въ банкъ до достиженія совершеннолѣтія ея сына Александра Ивановича Черскаго; но и на это получилъ также категорически отрицательный отвѣтъ, такъ что я не смѣлъ болѣе настаивать на своихъ предложеніяхъ. Марфа Павловна вмѣстѣ съ тѣмъ заявила, что такъ какъ эти деньги пожертвованы въ ея распоряженіе лицами, желавшими почтить память ея мужа, то она желала-бы на нихъ сдѣлать дѣло, достойное его памяти. Въ этомъ намѣреніи она предложила мнѣ передать В. С. Отдѣлу, что она желала-бы, чтобы изъ этихъ денегъ выдавались В. С. Отдѣломъ преміи за лучшія естественно-историческія сочиненія о Сибири. Первые шаги молодыхъ ученыхъ, особенно работающихъ при такомъ небогатомъ обществѣ, какъ В. С. Отдѣлъ, часто бываютъ затруднены матеріальными лишеніями, и она думаетъ, что небольшое поощреніе на первыхъ порахъ облегчитъ имъ дальнѣйшее слѣдованіе по избранному пути.
Я доложилъ распорядительному комитету В. Сиб. Отдѣла Императорскаго Русскаго Географическаго Общества письменное предложеніе г-жи Черской объ этомъ, и комитетъ поручилъ мнѣ выразить глубокую признательность г-жѣ Черской и заявить, что онъ не считаетъ себя вправѣ отказаться отъ ея предложенія.
Дальнѣйшее движеніе по этому дѣлу будетъ зависѣть отъ распорядительнаго комитета. Деньги, полученныя мною, сданы въ отдѣленіе сибирскаго банка подъ росписку впредь до распоряженія комитета.
Считая своимъ долгомъ увѣдомить гг. жертвователей о рѣшеніи г-жи Черской, покорнѣйше прошу дать мѣсто въ вашей уважаемой газетѣ этому письму и напечатать списокъ пожертвованій, здѣсь прилагаемый. Примите и проч.
Правитель дѣлъ Д. Клеменцъ.
P. S. Считая долгомъ увѣдомить, что, по случаю моей долгосрочной отлучки, дальнѣйшія пожертвованія слѣдуетъ адресовать прямо на имя распорядительнаго комитета В. С. Отдѣла въ Иркутскъ.
Иркутскъ 25-го апрѣля 1893 г.
По 25-е апрѣля 1893 г.: отъ членовъ В. С. Отд. Имп. Р. Г. Общ. — 56 р., г. Коверскаго — 50 р., неизвѣстн. — 6 р., Н. Ф. Кельха — 100 р., В. П. Сукачева — 100 р., г. Секержинскаго — 5 р., Тоб. Листка — 2 р., г. Ахимовичъ —1 р., разныхъ лицъ — 15 р., томскаго общ. естествоиспытателей — 107 р., главной конторы «Нов. Вр.» — 82 р., чрезъ редакцію «Вост. Об.» — 232 р., итого — 756 р.
(25 іюня 1892 г.—25 іюня 1912 г.)
Ровно двадцать лѣтъ тому назадъ въ далекой Якутской области, въ мертво-пустынныхъ пространствахъ между Нижне- и Средне-Колымскомъ, скончался Иванъ Дементьевичъ Черскій.
Заброшенный польскимъ возстаніемъ 60-тыхъ годовъ въ чуждую ему Сибирь, онъ всѣ свои лучшія силы отдалъ ея изученію. На протяженіи 20 лѣтъ И.Д. Черскій усиленно работалъ по геологіи и палеонтологіи Восточной Сибири, и умеръ на своемъ научномъ посту, изучая, по порученію академіи наукъ, сѣверо-восточную часть Сибири, въ районахъ рр. Колымы, Яны и Индигирки.
Среди многихъ польскихъ повстанцевъ (Н.И. Витковскій, Дыбовскій, проф., Чекановскій и др.), которые принесли огромныя услуги Сибири по изученію ея въ естественно-историческомъ отношеніи, И. Д. Черскій занимаетъ особенно видное мѣсто. Его работы по геологіи, и, главнымъ образомъ, по изученію ископаемыхъ млекопитающихъ, служатъ въ настоящее время основными пособями по ознакомленію съ этой стороной Восточной Сибири.
18 лѣтнимъ юношей былъ сосланъ И.Д. Черскій въ Сибирь рядовымъ въ омскій линейный баталіонъ. Въ 1871 г. онъ переселяется въ Иркутскъ и сходится съ ссыльнымъ проф. Дыбовскимъ и Чекановскимъ. На протяженіи 15-ти лѣтъ онъ усиленно работалъ въ музеѣ вост. сиб. отд. И.Р.Г.О., перебиваясь случайной работой и уроками. Въ 1873 г. И.Д. Черскій вмѣстѣ съ Гартунгомъ обслѣдовалъ Китайскіе и Тункинкie гольцы, а въ 1881 г., уже съ Витковскимъ, работалъ въ бассейнѣ р. Селенги. Въ 1886 г., по порученію Императорской Академіи Наукъ, онъ обрабатывалъ коллекціи покойнаго А. Чекановскаго и коллекціи А.А. Бунге и Э.В. Толя, собранныхъ экспедиціей 1884— 1886 г. Въ результатѣ послѣдней обработки, въ 1891 г. вышелъ объемистый трудъ И.Д. Черскаго „Описаніе коллекцій послѣтретичныхъ млекопитающихъ животныхъ, собранныхъ экспедиціею 1885—86 гг.".
Въ 1891 г. И.Д. Черскій командируется Академіей наукъ въ Колымскій край, куда онъ и отправляется съ женой и малолѣтнимъ ребенкомъ. Но закончить своей работы онъ не смогъ: 25 іюня, какъ уже отмѣчалось, его не стало.
Въ вѣчно-мерзлой почвѣ Колымскаго края и по сію пору покоится трупъ И.Д. Черскаго. Быть можетъ, здѣсь давно уже не сохранилось и признаковъ могилы. Но значитъ ли это, что память о человѣкѣ, закончившемъ свой жизненный путь на посту служенія наукѣ, которой онъ отдалъ половину своей жизни, можетъ забыться черезъ 20 лѣтъ?
«Якутская окраина» №2, 22 июля 1912 г.