Бортовой журнал американского корабля "Джанетт",
написанный Джорджем Вашингтоном Де Лонгом,
том.4, с 5 по 30 октября, 1881 г.
5 октября, среда. Сто пятнадцатый день. В 7.30 повар начал готовить чай из вчерашней заварки. Еды не будет до вечера. Полфунта собаки - вот наша пища до тех пор, пока нам не будет оказана какая-либо помощь. В девять Алексей снова ушел на охоту, а я отправил людей собирать легкие палки, чтобы выложить ими пол в доме, так как из-за мерзлой земли, оттаявшей под нами, люди остаются промокшими и страдают от бессонницы.
Продолжает дуть юго-западный ветер. В ноге Ериксена началась гангрена, и он умирает. Ампутация не поможет, так как он, вероятно, не выдержит операции. Он частично в сознании. В двенадцать Алексей вернулся, так ничего и не увидев. На этот раз он перешел через реку, но, не выдержав холодного ветра, был вынужден вернуться.
Я полагаю, что мы на острове Тит Ари, на его восточной стороне, и примерно двадцать пять миль от Ку Марк Сурка, который я считаю поселением. Это последняя надежда, так как наш Сагастыр давно уже исчез из виду. Хижина, в которой мы обитаем, достаточно новая и явно не астрономическая станция, отмеченная на моей карте. По сути, она даже недостроена, оставлена без двери и крыльца. Возможно, хижина предназначалась для лета, хотя множество установленных капканов для лисиц заставляет меня предположить, что ее иногда посещали и в другое время. На этот последний шанс и еще один, кажется, возложены все наши надежды выбраться, так как я вижу, что ничего больше сделать нельзя. Как только этот ветер утихнет, я отправлю Ниндеманна и еще одного человека в вынужденный поход к Ку Марк Сурка за помощью. В шесть вечера подали полфунта собачьего мяса и заваренный по второму разу чай, после этого отправились спать.
6 октября, четверг. Сто шестнадцатый день. Собрал всех в 7.30. Выпили чашку чая, заваренного в третий раз, с половиной унции спирта. Все очень слабы. Ветер немного стихает. Отправил Алексея на охоту. В полдень Ниндеманн и Норос начнут вынужденный поход к Ку Марк Сурка. В 8.45 утра наш товарищ Ериксен покинул эту землю. Обратился ко всем с несколькими словами ободрения и поддержки. Алексей вернулся ни с чем. Слишком много навалило снега. Господи, что с нами будет - осталось четырнадцать фунтов собачьего мяса и двадцать пять миль до возможного поселения? Что касается похорон Ериксена, я не могу вырыть могилу: земля замерзла и нам нечем копать. Нам ничего не остается, кроме как похоронить его в реке. Зашили его в части палатки и покрыли моим флагом. Приготовили чай; с половиной унции спирта мы постараемся его похоронить. Однако мы все так слабы, что я не представляю себе, как мы собираемся передвигаться.
В 12.45 дня прочли заупокойную службу и вынесли скончавшегося товарища вниз к реке, где в проруби он и был похоронен. Три залпа из двух наших ружей раздались над ним в знак почета. Приготовленная доска, на которой было вырезано
В ПАМЯТЬ Г.Г. ЭРИКСЕНА 6 октября, 1881 Пароход США "Джанетт",
будет воткнута в берег реки напротив его могилы.
Его одежду поделили среди товарищей. Иверсен получил его Библию и локон его волос. Каак получил локон его волос. Ужин в 5 вечера - полфунта собачьего мяса и чай.
7 октября, пятница. Сто семнадцатый день. Завтрак, состоящий из нашей последней половины фунта мяса и чая. Этим утром последняя гранула чая была брошена в котелок, и сейчас мы собираемся предпринять путешествие в двадцать пять миль с несколькими старыми чайными листьями и двумя квартами спирта. Однако я верю в Бога и в то, что Он, кормивший нас так долго, не позволит нам теперь умереть от нужды.
В 7.10 начали подготовку к отправлению. Наш вышедший из строя винчестер и сто шестьдесят один патрон оставлены. У нас два ружья и двести сорок три патрона. Оставили в хижине следующую записку:
Пятница, 7 октября, 1881 года. Нижеупомянутые офицеры и люди с бывшего американского парохода"Джанетт" уходят отсюда этим утром в вынужденный поход к Ку Марк Сурка или другое поселение на реке Лена. Мы добрались сюда во вторник, 4 октября, с покалеченным товарищем Г.Г. Ериксеном (матросом), который вчера утром скончался и в полдень был похоронен в реке. Смерть наступила в результате обморожения и истощения, из-за пребывания в жестких погодных условиях. Все остальные из нас в порядке, но не имеют никаких запасов, так как съели последнее этим утром.
Отправились в путь в 8.30 и двигались до 11.20, пройдя к этому времени три мили. Тут мы все сильно устали и, кроме того, казалось, бродили в лабиринте. Большое бревно, принесенное вихрем, показалось подходящим местом для подогрева воды, и я сделал привал. На ужин у нас была унция спирта в котелке с чаем. После этого двинулись дальше и вскоре снова наткнулись на что-то похожее на реку. Здесь четверо из нас провалилось сквозь лед, пытаясь ее перейти, и, боясь обморожения, я развел костер на западном берегу, чтобы мы обсохли. Тем временем отправил Алексея искать еду, приказав ему не уходить далеко и надолго; но в 3.30 он не вернулся и его нигде не было видно. Легкий юго- западный ветер, туман; на юге видны горы.
В 5.30 Алексей вернулся с белой куропаткой, из которой мы сварили суп, и с половиной унции спирта поужинали. После этого забрались под одеяла спать. Легкий западный ветер; полная луна; светят звезды. Не очень холодно. Алексей видел реку в милю шириной, не покрытую льдом.
8 октября, суббота. Сто восемнадцатый день. Собрал всех в 5.30. Завтрак - унция спирта в пинте горячей воды. Примечание доктора: Спирт приносит огромную пользу: утоляет голод, предотвращает желудочные боли и поддерживает силы в людях, если принимать три унции в день, как рассчитано д-ром Ансти и в соответствии с его экспериментами. Двигались дальше до 10.30; с 6.30 до 10.30 - унция спирта; пять миль; наткнулись на большую реку; в 11.30 двинулись дальше; песчаный берег; наткнулись на маленькую реку; вынуждены повернуть назад; в пять сделали привал. Продвинулись лишь на одну милю; не везет. Снег; южный, юго-восточный ветер; холодный привал, но немного дров; половина унции спирта.
9 октября, воскресенье. Сто девятнадцатый день. Все собрались в 4.30, половина унции спирта. Прочли Божественную службу. Отправил Ниндеманна и Нороса вперед за помощью; они взяли с собой свои одеяла, винтовку, сорок патронов, две унции спирта. Приказ держаться западного берега реки, пока они не достигнут поселения. Они отправились в семь; мы ободрили их. Продолжили путь в восемь; перешли небольшую реку; провалились сквозь лед; все мокрые до колен; остановились и развели костры; высушили одежду. Снова двинулись в 10.30. Ли сдает. В час наткнулись на реку; привал на ужин; унция спирта. Алексей подстрелил трех куропаток. Сварили суп. Мы идем по следам Ниндеманна, хотя он уже давно исчез из виду. Двинулись в 3.30. Высокий обрыв. Лед на реке быстро плывет на север. В 4.40 увидели дрова и сделали привал. Нашли челнок; положили головы на него и уснули. На ужин - половина унции спирта.
10 октября, понедельник. Сто двадцатый день. Последние полунции спирта в 5.30; в 6.30 отправил Алексея за куропатками. Едим остатки лосиной кожи. Вчера утром съели мои мокасины из оленьей кожи. Слабые южные, юго- восточные ветры, не очень холодно. Двинулись в восемь. Переходя ручей трое из нас промокли, развели костер и обсушились. Шли вперед до одиннадцати. Измучены. Развели костер; приготовили питье, используя чайные листья из бутылки спирта. Отправились в путь в полдень. Свежий южный, юго-западный ветер, поземка, очень трудно идти. Ли умоляет оставить его. Какой-то небольшой пляж и потом длинный высокий берег. Множество следов куропаток. Идем по следам Ниндеманна. В три сделали привал, очень устали; забрались в яму на берегу, собрали дрова и развели костер. Алексей ушел в поисках дичи. На ужин ничего, кроме ложки глицерина. Все слабые и немощные, но бодрые. Господи, помоги нам.
11 октября, вторник. Сто двадцать первый день. Сильный юго- западный ветер со снегом. Невозможно двигаться. Никакой дичи. Из еды - одна ложка глицерина и горячая вода. Поблизости больше не осталось дров.
12 октября, среда. Сто двадцать второй день. Завтрак - последняя ложка глицерина и горячая вода. На ужин мы бросили пару пригоршней арктической ивы в кружку с водой и выпили настой. Люди становятся все слабее и слабее. Сил едва хватает, чтобы собрать дрова для костра. Сильный юго-западный ветер со снегом.
13 октября, четверг. Сто двадцать третий день. Ивовый чай. Сильный юго-западный ветер со снегом. Никаких новостей от Ниндеманна. Мы в руках Божьих, и если Он не вмешается, мы погибли. Мы не можем двигаться против ветра, а остаться здесь - значит умереть с голода. Днем прошли милю, перешли еще одну реку или изгиб большой реки. После этого потеряли Ли. Спустились вниз и в яме на берегу разбили лагерь. Послали за Ли. Он вернулся, лег и стал ждать смерти. Все объединились в молитве Господу и прочли Символ Веры после ужина. Очень сильный ветер. Ужасная ночь.
14 октября, пятница. Сто двадцать четвертый день. Завтрак - ивовый чай. Ужин - половина ложки сладкого масла и ивовый чай. Алексей подстрелил двух куропаток; сварили суп. Юго-западный ветер, ослабевает.
15 октября, суббота. Сто двадцать пятый день. Завтрак - ивовый чай и два старых ботинка. Решили отправиться в путь на восходе солнца. Алексей заболевает, а также Ли. Пришли к пустому плоту для перевозки зерна. Сделали привал и разбили лагерь. В сумерки потянуло дымом с юга.
16 октября, воскресенье. Сто двадцать шестой день. Алексей заболевает. Божественная служба.
17 октября, понедельник. Сто двадцать седьмой день. Алексей умирает. Доктор окрестил его. Читали молитвы за больных. День рождения господина Коллинза; сорок лет. Около захода солнца Алексей умер; крайнее истощение. Покрыли его флагом и положили в ясли.
18 октября, вторник. Сто двадцать восьмой день. Тихо и спокойно, падает снег. Днем похоронили Алексея. Положили его на лед на реке и закрыли кусками льда.
19 октября, среда. Сто двадцать девятый день. Режем палатку, чтобы сделать обувь. Доктор пошел вперед искать новый лагерь. Переместились до темноты.
20 октября, четверг. Сто тридцатый день. Ясно и солнечно, но очень холодно. Ли и Каак измождены.
Пятница, 21 октября. 131-й день. Каак был найден мертвым около полуночи между доктором и мной. Ли умер около полудня.
Молились за больных, когда он понял, что отходит.
Суббота, 22 октября. 132-й день. Слишком слабы, чтобы вынести тела Ли и Каака на лед: доктор, Коллинс и я отнесли их за угол подальше от глаз. Потом мой глаз закрылся.
Воскресенье, 23 октября. 133-й день. Все очень слабы. Спали или отдыхали весь день, и до темноты смогли принести достаточно дров. Прочли часть Божественной службы. Очень болят ноги - нет ботинок.
Понедельник, 24 октября. 134-й день. Тяжелая ночь.
Вторник, 25 октября. 135-й день.
Среда, 26 октября. 136-й день.
Четверг, 27 октября. 137-й день. Иверсон заболел.
Пятница, 28 октября. 138-й день. Иверсон умер рано утром.
Суббота, 29 октября. 139-й день. Дресслер умер ночью.
Воскресенье, 30 октября. 140-й день. Ночью умерли Бойд и Гертц, Господин Коллинс умирает.
Одинъ изъ спасшихся отъ гибели членовъ американской экспедиціи, отправившихся на суднѣ «Jeannette» отыскивать въ Сѣверный ледовитый океанъ затертаго льдами профессора Норденшильда, механикъ Мельвилль, нашелъ, какъ извѣстно, на берегахъ Сибири, недалеко отъ устья Лены, тѣло погибшаго лейтенанта Де-Лонга и его злосчастныхъ товарищей. При нихъ найдена также записная книжка, въ которой Де-Лонгъ заносилъ ежедневно эпизоды роковаго путешествія «Jeannette». Американская газета «New-Yогк Herald» сообщаетъ отрывки изъ этого дневника съ 19 сентября по 18 октября 1881 г.*) Это краткій, но въ высшей степени трогательный разсказъ о жестокихъ страданіяхъ и страшныхъ лишеніяхъ, предшествовавшихъ гибели этой горсти мужественныхъ изслѣдователей. Мы передаемъ его со словъ «Русскихъ Вѣдомостей»:
...Суббота, 19 сентября 1881 г. Четверо изъ офицеровъ и матросовъ сѣверо-американскаго парохода Jeannette прибыли въ эту хижину въ среду, 16 сентября. Сегодня утромъ они перейдутъ на лѣвый берегъ Лены и будутъ слѣдовать по немъ до перваго поселенія. Что касается собственно насъ, то мы имѣемъ на два дня провизіи, а такъ какъ мы находимъ достаточно дичи на случай надобности, то намъ нечего бояться за будущее. Мы всѣ здоровы, за исключеніемъ одного, Эриксена, у котораго отмороженные пальцы на ногахъ ампутированы.
Воскресенье, 20-го сентября. Эриксенъ всю ночь говорилъ во снѣ и не давалъ спать тѣмъ изъ насъ, которымъ холодъ не помѣшалъ заснуть... Моя карта совершенно безполезна. Я буду по прежнему подвигаться на югъ, въ надеждѣ, что Богъ приведетъ меня къ какому нибудь поселенію, ибо я давно уже убѣдился, что мы неспособны выпутаться изъ бѣды собственными силами.
21-го сентября. Нашъ завтракъ состоитъ теперь изъ 4/14 фунта собачьяго мяса на каждаго. Да поможетъ намъ Богъ. Эриксену становится все хуже; онъ слабъ и какъ только закроетъ глаза — говоритъ по-датски, по-нѣмецки, или по-англійски. Алексія всходилъ на одинъ холмъ и объявилъ, что видитъ какую-то хижину въ одной четверти мили отъ насъ... Мы идемъ по этому направленію; Ниндерманъ и Алексіа во главѣ. Мы сдѣлали уже около мили, когда я проваливаюсь и ухожу въ воду по шею, меня удерживаетъ сумка, висящая на шеѣ. Между тѣмъ какъ я выкарабкиваюсь, Горцъ проваливается по шею на разстояніи 50 шаговъ сзади меня, а сзади него — проваливается Коллинзъ по поясъ. Когда мы выбрались изъ воды, мы превратились въ ледяныя сосули... Однакожъ мы тащимся къ тому пункту, гдѣ была видна хижина. Вдругъ Ниндерманъ кричитъ намъ: «Нѣтъ никакой хижины»! Огорченный, я приказываю остановиться отдыхать въ одномъ углубленіи напротивъ холма... Для обѣда намъ оставалась только одна собака. Я приказываю Иверсону убить и изжарить ее; вскорѣ былъ составленъ рагу; всѣ жадно его ѣли;, исключая меня и доктора... Эриксенъ скоро сталъ бредить, и его слова представляли ужасный аккомпаниментъ окружающей насъ нищетѣ. Мы не могли согрѣться, и намъ нечего было думать о томъ, чтобы высушиться. Каждый какъ будто отупѣлъ или испытывалъ головокруженіе... Если бы Алексіа не обернулъ меня тюленьей кожей и не легъ плотно ко мнѣ, чтобы согрѣть меня теплотою своего тѣла, я замерзъ бы...
Вторникъ, 22-го сентября. Докторъ сдѣлалъ печальное открытіе. Ночью съ рукъ Эриксена свалились перчатки и теперь у этого несчастнаго отморожены пальцы рукъ... Такъ какъ слѣдуетъ опасаться, что ему остается жить немного часовъ, то я пригласилъ товарищей, прежде чѣмъ расположиться на отдыхъ, прочесть предсмертную молитву... Въ шесть часовъ вечера мы встали; я счелъ нужнымъ, чтобы мои товарищи подкрѣпили немного свои силы пищею. Каждому было дано по полуфунту жаренаго собачьяго мяса и по чашкѣ чаю.
Среда, 23-го сентября. Наша дневная порція состоитъ теперь изъ полуфунта собачьяго мяса. Я полагаю, что мы находимся на о. Титари, на восточной его сторонѣ, въ 25 миляхъ отъ Ку-Маркъ-Синка...
Четвергъ, 24-го сентября. Всѣ очень слабы. Въ 8 час. 45 мин. нашъ товарищъ Эриксенъ оставилъ этотъ міръ. Испуская послѣдній вздохъ, онъ сказалъ намъ нѣсколько словъ утѣшенія и одобренія... Чтобы схоронить тѣло товарища, мы не можемъ вырыть могилу, ибо земля замерзла, и у насъ нѣтъ никакихъ орудій. Единственный возможный для насъ способъ схоронить его — опустить въ рѣку. Мы зашиваемъ его въ полотнище палатки и закрываемъ его моимъ одѣяломъ. Въ 1 ч. 40 мин. мы, прочтя заупокойную молитву, опускаемъ трупъ въ прорубь. Надъ этой могилой дѣлается, въ честь покойника, три выстрѣла изъ нашихъ ружей. Сдѣлана дощечка съ надписью: «Въ память Эриксена, 24 сентября 1881 г. Пароходъ Соединенныхъ Штатовъ Jeannette». Эта дощечка будетъ утверждена на берегу, почти надъ самой могилой. Одежды покойника раздѣлены между оставшимися въ живыхъ. Иверсону осталась библія и прядь волосъ.
Пятница, 25-го сентября. Завтракъ состоялъ изъ послѣдняго полуфунта собачьяго мяса и чаю. Сегодня была положена въ чайникъ послѣдняя щепоть чаю. Мы должны теперь довольствоваться во весь путь, въ 25 миль, нѣсколькими уже бывшими въ употребленіи чайными листьями и двумя квартами спирта.
Суббота, 26-го сентября. Завтракъ состоялъ изъ одной унціи спирта, разбавленной въ кружкѣ теплой воды.
Воскресеніье, 27-го сентября. Унція спирту. Воскресная служба. Послалъ Ниндермана и Нороса впередъ, искать помощи. Они унесли съ собою одѣяло, ружье, 40 патроновъ и двѣ унціи спирту. Въ часъ пополудни пообѣдали одною унціею спирта. Алексіа убилъ трехъ птармигановъ, изъ которыхъ мы сварили супъ.
Понедѣльникъ, 28-го сентября. Въ 51/2 часовъ выпили нашу послѣднюю полъ-унцію спирта. Въ 61/2 часовъ Алексіа отправили охотиться на птармигановъ. Грыземъ оленью кожу. Въ 3 часа останавливаемся, истощенные. Ничего нѣтъ на обѣдъ, кромѣ ложки глицерину.
Вторникъ, 29-го сентября. Не можемъ идти впередъ. Нѣтъ никакой дичи. Дневная пища состоитъ изъ чайной ложки глицерину и горячей воды.
Среда, 30-го сентября. Завтракъ состоялъ изъ послѣдней ложки глицерину и изъ горячей воды. На обѣдъ — двѣ горсти листьевъ ивы, сваренныхъ въ горшкѣ съ водою. Мы слабѣемъ съ каждымъ часомъ.
Четвергъ, 1-го октября. Настой изъ ивовыхъ листьевъ. О Ниндерманѣ нѣтъ никакихъ извѣстій. Въ полдень мы переходимъ рукавъ рѣки, или впадающую въ Лену рѣку. Послѣ перехода недосчитываемся Ли. Идемъ отыскивать его. Находимъ его лежащимъ на землѣ въ ожиданіи смерти. Читаемъ вмѣстѣ Pater и Credo.
Пятница, 2-го октября. Завтракъ — настой изъ ивовыхъ листьевъ. Обѣдъ — ложка масла и настой ивы. Алексіа убиваетъ птармигана. Обѣдаемъ снова.
Суббота, 3-го октября. Завтракъ — настой ивовыхъ листьевъ. Алексіа и Ли выбились изъ силъ. Замѣтили дымъ.
Воскресенье, 4-го октября. Алексіа совершенно обезсилѣлъ. Воскресное богослуженіе.
Понедѣльникъ, 5-го октября. Алексіа при смерти. Докторъ креститъ его. Читаемъ предсмертныя молитвы. Сегодня 40-я годовщина дня рожденія Коллинза. Алексіа умираетъ при захожденіи солнца.
Вторникъ, 6-го октября. Хоронимъ Алексіа; мы кладемъ его на ледъ рѣки и покрываемъ его кусками льда.
Пятница, 9-го октября. Въ полночь Кнакъ былъ найденъ мертвымъ между докторомъ и мною. Ли умеръ въ полдень.
Суббота, 10-го октября. Мы слишкомъ слабы, чтобъ отнести тѣла Ли и Кнака на рѣку. Докторъ, Коллинзъ и я оттаскиваемъ трупы въ сторону. Чувствую, что глаза мои смыкаются.
Воскресенье, 11-го октября. Всѣ очень слабы. Сильно страдаемъ ногами.
Пятница, 16-го октября. Иверсонъ умеръ сегодня утромъ.
Суббота, 17-го октября. Дресслеръ умеръ ночью.
Воскресенье, 18-го октября. Бойдъ и Горицъ умерли ночью. Коллинзъ умираетъ.
На этомъ заканчиваются трогательныя записки лейтенанта Де-Лонга. Онъ сообщаетъ о смерти всѣхъ своихъ товарищей кромѣ двухъ — доктора и китайца Ахъ-Сима. Слѣдовательно, 19 октября въ живыхъ были еще трое, но по всей вѣроятности, чрезъ нѣсколько часовъ и они присоединились къ своимъ погибшимъ товарищамъ.
(OCR: Аристарх Северин)
*) - Все даты в этой газетной заметке отличаются от реальных дат, указанных в дневнике Де-Лонга и соответствуют юлианскому календарю, существующему на тот момент в Российской империи. (прим. Админ. сайта)