Обмѣнъ денегъ
А.Г. Клюге
(Очеркъ).
«Сибирскiй вѣстникъ» №64, 4 iюня 1895
Староста Иванъ, или, какъ говорятъ якуты, «Уйбанъ» Васильевичъ пріѣхалъ изъ города и привезъ тревожныя вѣсти. Вышелъ приказъ отъ начальства, чтобы всѣ, у кого есть старыя деньги, т. е. кредитные билеты стараго образца, непремѣнно принесли ихъ въ «окружное» или управу и обмѣняли ихъ на новыя. Въ Байдунскомъ наслегѣ [1] было много такихъ денегъ у «скотистыхъ людей» [2] и потому владѣльцы ихъ тревожились не на шутку. Съ новаго года не велѣно принимать нигдѣ старыхъ денегъ. Но скотистые люди надѣялись на то, что исправникъ и улусный писарь, во время своихъ осеннихъ разъѣздовъ по улусу, привезутъ съ собою новыя кредитки и обмѣняютъ, всемъ желающимъ, на старыя. Но запасъ «новыхъ денегъ», взятый начальствомъ изъ города, истощился раньше, чѣмъ оно доѣхало до Байдунскаго наслега и наслежные «байкиги» [3] остались не при чемъ. Спрошенное по поводу того, какія существуютъ распоряженія на счетъ обмѣна кредитныхъ билетовъ, начальство отвѣтствовало, что старыя деньги должны быть обязательно обмѣнены на новыя не позже новаго года или, какъ говорятъ якуты, Васильева дня; послѣ новаго года старыя деньги будутъ изъяты изъ обращенія и теряютъ всякую цѣнность. Былъ декабрь мѣсяцъ, до новаго года оставалось недолго; поэтому «байкиги», у которыхъ были старыя деньги, тревожились, а всѣ бѣдные люди, у которыхъ нечего было мѣнять, посмѣивались въ усъ.
[1] Наслегь — часть улуса, населенная потоками одного какого нибудь рода и управляемая родовымъ старостою. Наслегъ наз. такимъ же именемъ, какъ и родъ населяющій его, напр. родъ наз. Байды, наслегъ — Байдунскій.
[2] богатый скотомъ.
[3] богачъ.
Больше всѣхъ кручинился старый Егоръ, у котораго, какъ всѣ знали, немало денегъ было припрятано въ разныхъ укромныхъ уголкахъ юрты такъ, что никто не могъ бы розыскать ихъ, кромѣ его самого. Всѣ знали, что у Егора много денегъ, но онъ упорно отрицалъ это и велъ себя такъ и жилъ такъ, какъ бы у него ихъ вовсе не было; зимою онъ носилъ ветхiй кафтанъ на заячьемъ мѣху, крытый порыжѣлымъ плисомъ, лѣтомъ ровдужную камлею [4], рубаху изъ дабы онъ носилъ до тѣхъ поръ, пока не расползалась въ куски на тѣлѣ. Товаръ у пріѣзжихъ приказчиковъ и купцовъ онъ бралъ въ долгъ и старался всегда вмѣсто денегъ платить долгъ продуктами своего хозяйства: мясомъ, молокомъ, масломъ и бѣлками, добытыми имъ самимъ или вымѣненными у ломутовъ. Между тѣмъ ему было бы гораздо выгоднѣе брать товаръ на наличныя. Всѣмъ приказчикамъ, которые доказывали ему преимущества покупки товара на наличныя деньги со скидкой въ цѣнѣ, онъ неизмѣнно отвѣчалъ:
— Харчи сохъ! Букатынъ сохъ. [5]
[4] просторная рубаха изъ дымленой ровдуги.
[5] Денегъ нѣтъ! Вовсе нѣтъ...
И никогда никто не видѣлъ, чтобы онъ давалъ деньги за работу, за долгъ или въ качествѣ ясака, хотя бралъ достаточно въ городѣ денегъ за время улуснаго собранiя, бывающаго два раза въ годъ. Онъ ѣздилъ на эти собранія вовсе не за тѣмъ, чтобы принимать участіе въ совѣщанiяхъ о дѣлахъ улуса, а чтобы заключать подряды съ горожанами на продукты и пушнину, словомъ, пріобрѣтать деньги.
Однажды вышелъ случай, который, по мнѣнiю всѣхъ сородовичей, долженъ былъ заставить Егора дать деньги; но Егоръ остался вѣренъ себе и не далъ денегъ, далъ корову.
Это было тогда, когда бывшій выборный Иннокентiй устроилъ для скотистыхъ и вообще именитыхъ людей всего верховья обѣдъ или вѣрнѣе суточную ѣду, потому что именитые люди обѣдали безпрерывно круглыя сутки. Кобыльяго мяса было столько, что старожилы не запомнятъ ни одной свадьбы, которая могла бы сравняться въ этомъ отношеніи съ иннокентьевымъ обѣдомъ; было вволю и кумысу, растопленное масло пили, какъ водится, ковшами. Подъ конецъ обѣда гости такъ распарились отъ обильной ѣды, что многiе изъ нихъ сняли съ себя рубахи и сидѣли голые до пояса. Не справлялъ Иннокентій свадьбы сына, не выдавалъ дочь замужъ, а устроилъ такой пиръ, что почетные люди не могли шевелиться и бесѣдовать между собой, а только икали согласно предписаніямъ этикета, чтобы угодить хозяину. Сильно были польщены князья такимъ вниманіемъ!
На то и разсчитывалъ Иннокентій. Онъ созвалъ почетныхъ людей и «заклалъ» для нихъ лучшихъ кобылъ своего стада, чтобы обратиться къ нимъ за помощью, просить своихъ сородовичей, по доброму патріархальному обычаю предковъ, помочь ему выпутаться изъ временнаго затрудненія въ дѣлахъ. Такое намѣреніе Иннокентія не было секретомъ для князей и никого изъ нихъ не удивляло. При патріархальныхъ простыхъ нравахъ якутовъ Н—скаго верховья, такія обращенія къ состраданію равныхъ себѣ были не рѣдки. То, что князья приняли праглашеніе Иннокентія пріѣхать къ нему на пирушку, было залогомъ ихъ согласія помочь своему сородовичу въ бѣдѣ.
Послѣ обильныхъ явствъ, когда усталые и облитые потомъ гости, что называется, посоловѣли, на столѣ явилась водка, припасенная гостепріимнымъ хозяиномъ для торжественнаго момента, ради котораго было съѣдено столько кобыльяго мяса. Когда чайныя чашки, замѣнявшія рюмки, наполнились, опорожнились и вновь наполнились, поднялся Иннокентій и держалъ къ высокому собранію такую приблизительно рѣчь:
— Въ прошломъ году взялъ я дагоры [6] какъ вамъ извѣстно, большіе подряды на дрова и не выстоялъ [7]; протока, на берегу которой были сложены дрова, высохла по случаю маловодья и они остались лежать тамъ до будущаго года. А я остался долженъ въ городъ 60 саженъ дровъ... я хотѣлъ не ѣхать въ городъ отъ долговъ, но нарочный за нарочнымъ отъ управы приходитъ за мной; начальство требуетъ меня въ городъ, видно попросили на меня должники. Если теперь считать сажень дровъ хотя по 7 р. [8], то подумайте, сколько я долженъ платить за нихъ? а бралъ я по подряднымъ цѣнамъ только три рубля за сажень. Выручайте же меня братцы. Служилъ я по выборамъ наслегу вѣрно 10 лѣтъ и всѣ были мною довольны... Еще буду служить вамъ и расквитаюсь съ вами — помогите мнѣ всѣмъ наслегомъ, а Тангара [9] вамъ поможетъ.
[6] дагоръ (dahor) пріятель.
[7] не исполнилъ (як. оборотъ рѣчи).
[8] кубическiя сажени
[9] Богъ.
Отвѣтную рѣчь держалъ князь Илья, извѣстный своею необыкновенною толщиною, благодаря которой онъ, какъ подсмѣивались надъ нимъ земляки, былъ осужденъ вести холостую жизнь, ибо ни одна дѣвушка не хотѣла выходить за него замужъ, несмотря на его богатство. Въ краткихъ, но выразительныхъ словахъ онъ изобразилъ прошлыя и настоящія заслуги Иннокентія передъ наслегомъ, главнѣйшая изъ которыхъ, по мнѣнію почтеннаго оратора, заключалась въ устройствѣ настоящаго обѣда, и подарилъ Иннокентію двѣ лошади и столько же коровъ. Это было сигналомъ къ выраженію всеобщаго сочувствія. Всѣ князья послѣдовали примѣру Ильи: кто давалъ Иннокентію скотъ, кто сѣно, кто бѣлокъ, а кто прямо деньги. Спасенный отъ банкротства Иннокентій благодарилъ всѣхъ и троекратно лобызался со всѣми. Когда дошла очередь до Егора, бывшаго въ числѣ приглашенныхъ, всѣ ожидали, что онъ дастъ денегъ, но онъ, вопреки ожиданью, отдѣлался коровой.
Такъ никто никогда у него денегъ не видѣлъ. Теперь, въ виду грозныхъ слуховъ о необходимости обмѣнять «старыя деньги» на новыя, Егору волей-неволей приходилось обнаружить свое богатство и сосѣди съ нѣкоторымъ нетерпѣньемъ ожидали раскрытiя секрета егоровой кассы, чтобы имѣть поводъ попросить денегъ въ займы.
Пока Егоръ боролся внутренно, мучился разными предположеніями на счетъ обмѣна денегъ и рѣшалъ вопросъ о томъ, ѣхать ли сейчасъ же въ городъ мѣнять деньги, или ждать до послѣднихъ чиселъ декабря, вернулся изъ города человѣкъ, посланный туда наслегомъ съ транспортомъ рыбы, слѣдуемой въ больницу на содержаніе сифилитиковъ и повергъ Егора въ отчаянiе. Онъ разсказалъ, что въ Окружномъ новыхъ денегъ „только стало“ [10], не хватаетъ на обмѣнъ, что желающимъ обмѣнять старыя кредитки предлагается представить ихъ при заявленіи въ Окружное, а послѣднее само отошлетъ ихъ въ Якутскъ, откуда вышлютъ въ обмѣнъ новыя кредитки почтой, немедленно, т. е. черезъ полгода.
— Ну это еще на двое, прибавлялъ отъ себя разсказчикъ, либо вышлютъ, либо и нѣтъ... Кто таки свои деньги отдастъ на авось? Харенъ. [11] Не знаю, какъ будетъ, когда исправникъ вернется съ округа. Можетъ быть иное распоряженіе сдѣлаетъ.
[10] Нѣтъ больше (як. оборотъ рѣчи, позаимств. русскими)
[11] Худо, жалко (як.)
Якуты отнеслись скептически къ предложенію послать деньги для обмѣна въ Якутскъ. «Можетъ быть деньги и не пропадутъ, разсуждали они, но когда то новыя вышлютъ, когда самыя пустячныя дѣла всегда рѣшаются въ Якутскѣ черезъ нѣсколько лѣтъ». Они удивлялись, отчего казна такъ мало выслала денегъ для обмѣна.
Но городскіе жители знали хорошо, въ чемъ дѣло. Они знали, что хотя членъ Окружнаго, завѣдывающій казенными суммами, первымъ дѣломъ обмѣнялъ свои деньги на новыя, но въ кассѣ оставались еще новыя кредитки для обмѣна. Распустилъ же онъ слухъ по городу о томъ, что денегъ нѣтъ, совсѣмъ по особому поводу. Однажды онъ послѣ сытнаго обѣда „очижелѣлъ“, задремалъ и видѣлъ во снѣ радугу. Для истолкованія этого сна были призваны всѣ мѣстные мудрецы, всѣ домочадцы и прихлебатели. Никто не могъ толкомъ объяснить этого сна, кромѣ бабушки Анны Ивановны; послѣдняя объяснила его въ томъ смыслѣ, что сновидцу предстоитъ въ скоромъ времени получить нежданно негаданно радужную бумажку. Въ обмѣнѣ денегъ онъ увидѣлъ прекрасный случай получить мзду и дѣйствовалъ въ этомъ духѣ.
Когда обыватель, у котораго почему либо еще оставались старыя деньги, прибѣгалъ въ «присутствіе», членъ-сновидецъ на просьбу перемѣнить деньги только разводилъ руками.
— Только стало! говорилъ онъ. Надо было раньше взясти — всѣ расхватали.
Тогда обыватель старался выяснить положеніе.
— А послѣ новаго года неужели старымъ деньгамъ ходу не будетъ?
— Никакого ходу не будетъ: есть предписанье, а межутки [12] въ Якутскъ отослать можете, съ третьей почтой вышлютъ вамъ. Только надо житватъ до Новаго года.
[12] Впрочемъ, между тѣмъ (глядя по смыслу рѣчи)
Смѣтливый обыватель успѣвалъ обыкновенно въ тотъ же день: онъ отправлялся послѣ обѣда на домъ къ сновидцу и рѣшалъ вопросъ объ обмѣнѣ денегъ «келейно».
Такъ, мало по малу, толкованье сна и предсказаніе бабушки Анны Ивановны сбывалось. А грозные слухи о томъ, чго „денегъ только стало“ мало пугали привыкшихъ ко всякимъ курьезамъ горожанъ.
Но деревенскому жителю, якуту, всѣ тайны внутренней политики столицы были неизвѣстны. Якутъ принималъ за чистую монету тревожную вѣсть: «денегъ только стало» — принималъ за правду всякіе слухи и розсказни. Какъ ножомъ по сердцу рѣзали Егора тѣ разсказы; онъ тосковалъ, не ѣлъ и не спалъ, все думалъ о своихъ «харчахъ».
А.
(Окончаніе будетъ).
(OCR: Аристарх Северин)
Обмѣнъ денегъ.
(Прод., см. № 64)
«Сибирскiй вѣстникъ» №65, 7 iюня 1895
Какъ извѣстно, одни и тѣ же жизненныя явленія отражаются различно на людяхъ, подпадающихъ ихъ вліянію. Одни и тѣ-же событія приносятъ горе одному, радость другому. Сонъ члена присутствія, истолкованный столь удачно бабушкой Анной Ивановной, былъ косвенной причиной тяжкихъ огорченій для якута Егора. Тотъ-же сонъ долженъ былъ принести радость, кромѣ самого сновидца, еще другому человѣку, потому что въ жизни все какъ то такъ устроено, что когда одни люди страдаютъ, другіе обязательно радуются тому, что представляется возможность извлечь пользу изъ чужаго горя. Этимъ другимъ человѣкомъ былъ прикащикъ Кешка, котораго случай столкнулъ съ Егоромъ въ столь тягостныя для него минуты.
Въ То время какъ Егоръ убивался и, напередъ считая себя раззорившимся, въ своей предусмотрительности уже помышлялъ объ устройствѣ обѣда для почетныхъ людей, по примѣру выборнаго Иннокентія, его спаситель Кешка находился уже въ дорогѣ. А поѣхалъ въ дорогу Кешка первый разъ. Раньше все ѣздилъ его отецъ, который велъ безпатентную, какъ водится, торговлю съ инородцами въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ жилъ Егоръ. Заболѣвъ внезапно, старикъ благословилъ поѣхать сына. Кешка пріѣхалъ и зашелъ въ юрту Егора, какъ разъ во время семейной сцены; въ разгарѣ непріятныхъ объясненій Егора съ подругой жизни, распекавшей его за то, что онъ прозѣвалъ срокъ обмѣна денегъ и называвшей его дуракомъ. Егоръ съ горя курилъ трубку, жена его кричала, дочь плакала.
Пріѣздъ Кешки возстановилъ согласіе между супругами, потому что необходимость угощать гостя была несовмѣстима съ дальнѣйшими распеканіями и ссорой. Всѣ обрадовались гостю и случаю позабыть огорченія и отложить ссору до болѣе удобнаго времени...
Дочь побѣжала въ амбаръ за хаякомъ [1], хозяйка принялась за чайники и котлы, а Егоръ, какъ вѣжливый хозяинъ, сталъ занимать Кешку разговорами. Кешка былъ парень веселый и зналъ, какъ развеселить якутовъ. Онъ вынулъ изъ переметной сумы такой красивый платочекъ, что дочка вся раскраснѣлась отъ восторга, матери семейства далъ горсть табаку, а передъ хозяиномъ поставилъ на столъ небольшую бутылку изъ подъ уксусной эссенціи, наполненную мутной жидкостью, которую N—скіе жители привыкли пить подъ названіемъ „суропленнаго спирту“. При видѣ такого сюрприза Егоръ возликовалъ. Онъ выпилъ полъ чашки и хорошее настроенiе, ни разу не находившее на него со времени полученія извѣстій о томъ, что денегъ «только стало», завладѣло имъ. Водка развязала ему языкъ и онъ открылъ передъ Кешкой душу — признался въ томъ, что у него есть деньги и что онъ самъ теперь не радъ своему богатству.
[1] масло сбитое вмѣстѣ съ пахтаньемъ.
— Неужели-же, говорилъ онъ, деньги пропадутъ? То, что я собиралъ столько лѣтъ трудами, вдругъ пропадетъ! Нѣтъ я не вѣрю. Дай мнѣ совѣтъ, Кеша: ты больше моего въ этомъ смыслишь. Какъ мнѣ быть. Послать деньги въ „городъ“ [2] боюсь. А послѣ новаго года они уже и деньгами считаться не будутъ... Помоги мнѣ, добрый человѣкъ.
[2] Якутскъ.
При этомъ онъ всталъ изъ за стола и поклонился Кешкѣ.
Кешка обладалъ тонкимъ нюхомъ и сейчасъ же почуялъ наживу, но, какъ искусный политикъ, ничѣмъ не выдалъ своего внутренняго волненія.
— Не знаю, Егоръ, сказалъ онъ, какой тебе совѣтъ дать. Теперь до Васильева дня только 5 дней осталось. Доѣхать до города, пожалуй, доѣдешь, а денегъ тебѣ не обмѣнять уже. Конецъ... «Только стало». Придется сдать въ окружное. Изъ Якутска, поди, вышлютъ... Какъ не вышлютъ? За казной не пропадетъ, утѣшалъ онъ Егора и тѣмъ еще болѣе укрѣплялъ его въ противномъ, именно въ томъ, что деньги пропадутъ.
— Пожалуйста помоги какъ нибудь обмѣнять до Васильева дня. Я тебя поблагодарю: денегъ не дамъ, а лошадь дамъ.. Самую лучшую лошадь за работу дамъ.
— Лошади не давай, а денегъ дай. Давай 25 р. отъ ста — перемѣню тебѣ деньги, такъ и быть! хоть и трудно, да для тебя ужъ постараюсь. Лошадь загоню, а наканунѣ новаго года въ городѣ буду и дѣло сдѣлаю. А на счетъ слова моего не сомнѣвайся: у меня, знаешь, самъ Иванъ Ивановичъ дагоръ; для меня то онъ деньги найдетъ...
Не давать любилъ деньги Егоръ, а брать. Долго мялся онъ, наконецъ, при воспоминаніи о томъ, что послѣ новаго года деньги перестанутъ быть деньгами и обратятся въ ничего не стоющiя бумажки, годныя лишь для забавы дѣтямъ, волосы у него стали дыбомъ и онъ согласился на предложеніе Кешки...
Кешка былъ «фартовый» парень и во всемъ имѣлъ успѣхъ, однако любилъ поступать честно. Онъ не соглашался принять денегъ безъ свидѣтелей. По этой причинѣ работникъ его былъ командированъ на лошади верхомъ къ ближайшимъ сосѣдямъ съ приглашеніемъ придти, старуха внесла и повѣсила таять передъ каминомъ стегно кобылятины, Егоръ попросилъ у Кешки въ долгъ до весны водки для угощенія гостей, самъ Кешка приготовилъ для игры деревянныя фишки и вынулъ нѣсколько колодъ картъ. Всѣ повеселѣли. Даже скупой и озабоченный Егоръ обрадовался случаю поиграть въ карты. Якуты всѣ картежники. Это и понятно: всякому человѣку нужно хоть изрѣдка развлечься и забыться. Когда на дворѣ воетъ буря, мететъ снѣгъ по озерьямъ и сыпетъ по стѣнамъ юрты мерзлой снѣговой пылью, пріятно сидѣть у пылающаго камина съ картами въ рукахъ и, выигрывая въ стосъ по двугривенному, мечтать о томъ, что выиграешь мѣшокъ денегъ [3].
[3] Мѣшокъ или „биръ мѣхокъ“ по якутски — сто рублей.
Такъ былъ импровизированъ въ юртѣ Егора вечеръ съ обильной ѣдой, чаепитьемъ, картежной игрой, которая затянулась до утра, такъ какъ якуты играютъ азартно, въ особенности тогда, когда проигрываютъ.
Утромъ Кешка при свидѣтеляхъ принялъ отъ тяжко вздыхавшаго Егора деньги, и провожаемый всѣми своими партнерами и напутствуемый добрыми пожеланіями всей Егоровой семьи, отправился въ путь.
Въ тотъ-же день вечеромъ въ сѣверной части наслега, лежащей на пути къ городу, распространился слухъ, что Кешка сошелъ съ ума. Этотъ слухъ былъ основанъ на томъ, что Кешка самъ не останавливался въ дорогѣ при встрѣчѣ съ людьми и безусловно отказывался бесѣдовать, дѣлиться новостями и впечатлѣніями съ тѣми встрѣчными якутами, которые останавливались для этой цѣли. Чтобы понять всю основательность подобнаго предположенія, надо знать, что якуты при встрѣчѣ другъ съ другомъ въ дорогѣ обязательно останавливаются, разспрашиваютъ другъ друга о новостяхъ, сообщаютъ полезныя свѣдѣнія о дорогѣ и обо всемъ. Такой обычай могъ выработаться только при пустынности, крайней малонаселенности края, гдѣ всѣ жители болѣе или менѣе знаютъ другъ друга и у всякаго человѣка всегда найдется, что сказать другому при встрѣчѣ. У якутовъ лошади такъ пріучены, что разъ одна лошадь поровнялась съ другой — обѣ онѣ обязательно останавливаются и ничѣмъ ихъ не сдвинешь съ мѣста, пока онѣ не выстоятъ 15 — 20 минутъ нужныхъ для собесѣдованія ихъ хозяевъ. Лошади переняли обычай хозяевъ.Поровнявшись другъ съ другомъ всадники кричатъ другъ другу:
— Капсе [4]... что слыхалъ, что видалъ.
— Учугей [5], отвѣчаютъ они другъ другу, если нѣтъ ничего особеннаго, достойнаго вниманья въ хроникѣ событій мѣстной жизни. Если-же случилось что нибудь такое, о чемъ еще не освѣдомленъ весь наслегъ и улусъ, начинается долгая бесѣда, во время которой кони прилежно пощипываютъ траву, выкапывая ее изъ подъ снѣга копытомъ. Понятно, что человѣкъ, который скакалъ какъ безумный и всѣмъ останавливающимся встрѣчнымъ, вопрошающимъ о новостяхъ людямъ кричалъ: «сохъ, сохъ... бара — туръ» [6], не могъ бытъ въ здравомъ умѣ.
4) Говори, сказывай.
5) Хорошо, ладно.
6) Нѣтъ, нѣтъ, проваливай.
Кешка скакалъ, какъ угорѣлый, и на ночлегахъ едва отдыхалъ часа 4, потому что онъ тоже былъ твердо увѣренъ, что послѣ новаго года старыя деньги окончательно выйдутъ изъ употребленія. Онъ считалъ необходимымъ прибыть въ городъ раньше новаго года, чтобы имѣть легальное основаніе требовать обмѣна денегъ, чего надѣялся достигнуть при помощи своихъ связей съ начальствомъ.
По пріѣздѣ въ городъ, Кешка не счелъ нужнымъ заходить въ присутствіе, чтобы узнать давно уже извѣстную вещь, что денегъ „только стало“.
Онъ захватилъ изъ дому, что надо, и отправился къ члену-сновидцу, счастливо совершилъ операцію обмѣна денегъ, при которой заработалъ 200 рублей. Лошадь, на которой онъ ѣхалъ, отдышалась и не пала, какъ сначала предсказывали знатоки лошадиной натуры.
Таковъ былъ «фартъ» [7] Кешки при первой поѣздкѣ въ Якуты. Послѣ новаго года онъ отправился въ улусъ и вручилъ при свидѣтеляхъ Егору новыя деньги. Егоръ былъ радъ тому, что онъ былъ избавленъ отъ необходимости отправлять деньги въ Якутскъ и полгода мучиться предположеніями о томъ, что они пропадутъ.
[7] удача.
Но Егоръ былъ чувствительно наказанъ за свой неправильный взглядъ на вещи вообще и на казну въ частности. Онъ привыкъ считать казну въ ея дѣйствіяхъ и распоряженіяхъ грозной и неумолимой, между тѣмъ какъ казна оказалась какъ нельзя болѣе милостивой, вопреки ожиданьямъ всѣхъ мѣстныхъ капиталистовъ и сновидцевъ. Черезъ три мѣсяца послѣ новаго года пришла почта и съ нею пришло распоряженiе о продленіи срока для обмѣна старыхъ кредитныхъ билетовъ на новые еще болѣе чѣмъ на годъ. Всѣ поспѣшившіе обдѣлать дѣло съ деньгами «келейно» оказались въ накладѣ, всѣ дипломаты остались въ дуракахъ. Только членъ-сновидецъ, Кешка и еще два три подобныхъ мѣнялъ были въ барышахъ. Егоръ съ досады объ утратѣ 200 рублей заболѣлъ. Благодаря неусыпнымъ попеченіямъ и героическимъ диспутамъ шамана со злыми духами — онъ выздоровѣлъ, но врядъ-ли онъ позабудетъ о своей неудачѣ до конца дней своихъ. Не такія деньги 200 руб. для якута, чтобы ихъ позабыть!
Фартъ Кешки, впрочемъ, не пошелъ ему въ прокъ. Онъ рѣшилъ, что ему везетъ, и на этомъ основанiи сталъ азартнѣе прежняго играть въ карты. Но счастье, столь благосклонное къ нему въ операцiи обмѣна денегъ, отвернулось отъ него въ игрѣ. Онъ проигралъ всѣ 200 руб. въ стосъ въ одинъ вечеръ; отъ нихъ не осталось слѣда и воспоминанья. За то скупому Егору фартъ Кешки остался воспоминаньемъ на всю жизнь. Злополучная операцiя обмѣна послужила ему неисчерпаемой темой для поученія своей семьи, домочадцевъ и гостей. Въ длинные зимніе вечера, въ мирной бесѣдѣ у пылающаго камина, онъ всегда вспоминалъ свое несчастіе, поучалъ и отводилъ свою душу въ разумныхъ бесѣдахъ. На Кешку, впрочемъ, онъ не сердился и отдавалъ должное его смѣтливости и уму.
— Умный человѣкъ этотъ Кешка, говаривалъ онъ. Увидите, что онъ скоро будетъ богатымъ: кто уменъ тотъ и богать... Да! Умудрилъ его Тангара проучить такого стараго дурака, какъ я.
Всѣ присутствовавшіе сочувственно кивали головами и говорили:
— Кирдыкъ, кирдыкъ Егоръ Багилевичъ [8]!
[8] Правда, правда Егоръ Васильевичъ.
А.
(OCR: Аристарх Северин)