Берега рѣки Камчатки и Ключевская сопка.

5-го Сентября послѣ завтрака пустились мы вдоль по рѣкѣ Камчаткѣ, которая въ семъ мѣстѣ течетъ быстро и излучинами, раздѣляясь на многіе рукава, которые образуютъ собою острова, поросшіе деревьями, и представляетъ видъ прекрасный! Рыба толпилась въ водѣ миріядами, и, какъ обыкновенно, берега были унизаны мертвою рыбою. Въ продолженіе немногихъ верстъ пути, видѣли мы десять медвѣдей, но застигшій насъ сильный дождь воспрепятствовалъ мнѣ употребить свои ружья. По теченію рѣки мы прібыли въ часъ по полудни на мѣсто, гдѣ заказали для себя лошадей на 18 верстъ или половину пути между Пущеною и Шеромомъ. Мы вовсе обмокли отъ дождя и рады были ѣхать верхами, чтобъ согрѣться движеніемъ. Проливной дождь продолжался еще часъ; потомъ пересталъ, и погода сдѣлалась опять чистая и ясная. Мы проѣзжали чрезъ многія прекрасныя рощи и пространнѣйшіе луга. Приближаясь къ Шерому, мы въѣхали въ обширную долину, коей ровныя мѣста, имѣющія жирную почву земли, разнообразны отъ растущихъ на нихъ сосновыхъ, тополовыхъ, березовыхъ и прочихъ лѣсовъ, пересѣкаемы многими рукавами рѣки большой Камчатки, на берегахъ которой трава растетъ по брюхо лошади, богаты и обильны всѣмъ для продовольствія и размноженія людей и животныхъ, и — алчутъ только земледѣлія! Сія долина, по истинѣ прелестная, занимала меня чрезвычайнымъ разнообразіемъ прекраснѣйшихъ предметовъ, разсѣянныхъ въ ней рукою натуры. Погода была пріятная, небо совершенно чисто, а солнце во всемъ своемъ блескѣ сіяло, кажется, для того, чтобъ увеличивать прелести сего очаровательнаго мѣста. Въ 5-мъ часу по полудни мы прибыли въ острогъ, находящійся на берегу одного изъ рукавовъ рѣки Камчатки. Полковникъ указалъ мнѣ чистую и опрятную хижину, какихъ я до сего времени не видалъ, и въ которой надлежало намъ остановиться. Окна были низки, и одно отворено; я заглянулъ во внутренность, и въ самомъ дѣлѣ удивился, увидя отличной порядокъ и опрятность! Это было жилище Конона Мерлина, Тоiона или старшины въ деревнѣ, который съ своею женою отлучился для надзора за людьми при рыбной ловлѣ. Но мы и въ отсутствіе хозяевъ хорошо были приняты двумя молодыми миловидными женщинами; одна изъ нихъ была дочь Тоіона, а другая падщерица. Милыя ихъ улыбки и ласковое привѣтствіе подали намъ мысль, что мы вмѣсто Камчатки обрѣли какую нибудь очаровательную землю. Все вокругъ ихъ казалось съ ними въ союзѣ: столы и стулья изъ тополоваго дерева были чисты и бѣлы какъ снѣгъ. Не было ни таракановъ, ни другихъ насѣкомыхъ; стѣны выскоблены и выбѣлены; и все вмѣстѣ представляло такую картину опрятности и удовольствія, какую едва я находилъ въ сей странѣ въ домѣ Рускаго, а тѣмъ менѣе у Камчадала. Менѣе нежели въ четверть часа по прибытіи нашемъ, чай былъ готовъ, а къ нему подано свѣжее масло, сливки и топленое молоко. Мы попросили нашу молодую хозяйку, сѣсть за столъ и разливать чай. Она исполнила это съ особенною веселостію и съ такою пріятностію и вѣжливостію, какъ будто была воспитана въ Петербургѣ. Въ вечеру старикъ Тоіонъ и жена его возвратились съ рыбной ловли и привѣтствовали насъ весьма учтивымъ образомъ; особенно мужъ обрадовался, нашедъ такихъ гостей у себя въ жилищѣ. Онъ казался около 60 лѣтъ, съ длинною бѣлою бородою и усами, которые, при кроткомъ, чувствительномъ и занимательномъ лицѣ, придавали ему степенный видъ, и напоминали мнѣ того ученаго волхва, коего именемъ онъ называется. Г. Хлѣбниковъ увѣдомилъ меня, что онъ былъ воспитанъ покойнымъ Ивашкинымъ, сосланнымъ въ царствованіе Императрицы Елисаветы. Онъ былъ извѣстенъ многимъ путешественникамъ, бывшимъ на Камчатскомъ полуостровѣ. Г. Хлѣбниковъ присовокупилъ, что сей Тоіонъ умѣетъ читать, писать, совершенно знаетъ Россійской языкъ и разумнѣе всѣхъ своихъ земляковъ. Онъ также знаетъ Корякской языкъ и прочіе діалекты Камчатскаго народа, равно какъ ихъ обращеніе и обычаи. Я рѣшился прилѣжно заняться изученіемъ Россійскаго языка, дабы по возвращеніи самъ былъ въ состояніи бесѣдовать съ нимъ. Ужинъ подали намъ также въ приличномъ видѣ, чисто и опрятно. Онъ состоялъ изъ сараны, сулу, баранины, жареныхъ дикихъ утокъ, рыбы, сливокъ, молока и ягодъ. Ужинъ стряпали въ смежной къ намъ горницѣ; я любопытствовалъ видѣть кухню, и нашелъ, что сіи женщины вмѣсто пальцовъ своихъ, какъ обыкновенно Камчадалы дѣлаютъ, употребляютъ вилки и ложки, которыхъ въ семъ случаѣ тамошніе жители почти не знаютъ. Коротко сказать: намъ, послѣ грязи, дыму и разнаго роду насѣкомыхъ, которыхъ мы видѣли въ другихъ домахъ, здѣшній домикъ показался маленькимъ дворцомъ, а хозяинъ съ семействомъ своимъ, по ихъ кротости, ласкѣ и откровенности, превосходными людьми. Находясь съ ними, мы ощущали великую отраду, и разстались съ немалымъ сожалѣніемъ, въ полной мѣрѣ бывъ увѣрены, что съ подобными семействами едвали встрѣтимся по всей дорогѣ, — хотя впрочемъ я долженъ по справедливости сказать, что всѣ тамошніе жители равняются въ гостепріимствѣ. Это свойство у Камчадаловъ, сопряжено съ особеннымъ честолюбіемъ: тотъ оскорбитъ его, кто откажется раздѣлить предложенное гостепріимство. По утру 6-го числа, послѣ сытнаго завтрака, мы пустились на лодочкахъ въ низъ по теченію рѣки въ Нижне-Камчатскъ, съ запасомъ сливокъ, молока, картофеля, масла и прочаго, что могло вмѣститься въ нашихъ лодочкахъ — по ласкѣ нашего хозяина. Онъ изъявлялъ сожалѣніе и скуку, что мы разстаемся съ нимъ, и предсказывая дождь, усердно уговаривалъ насъ остаться до завтрашняго дня, въ которой, говорилъ, будетъ хорошая погода.

* * *

Темнота препятствовала намъ видѣть то мѣсто, куда мы пріѣхали, а какъ ночь была сырая и холодная, то мы и рады были скорѣе войти въ теплый и пріятный домикъ, въ которомъ насъ приняли весьма ласково и гостепріимно. Я нашелъ, что это была Руская деревня, и что мы находились въ домѣ старосты, Василья Кречетова, который славится въ семъ краю своею промышленностію, равно какъ и храбростію. Онъ получилъ медаль за посѣвъ картофеля и сѣменъ на большемъ пространствѣ и съ большимъ успѣхомъ нежели гдѣ либо въ Камчаткѣ. Однажды напалъ онъ одинъ съ дубиною на превеликаго медвѣдя и убилъ его. Онъ, казалось, обрадовался случаю принять насъ, и потчивалъ щедрою рукою всѣмъ, что только было у него въ домѣ. По утру 13 числа погода была прекраснѣйшая; наши ботики находились уже въ готовности, и мы послѣ завтрака отправились въ путь. Мы пріѣхали сюда ночью, и не примѣтили величества и красоты окружающихъ сіе мѣсто видовъ, которые теперь мгновенно поразили мои чувства и возбудили во мнѣ восторгъ и удивленіе. Деревня лежитъ на высокомъ берегу рѣки Камчатки, которая въ семъ мѣстѣ раздѣляется на два рукава На одномъ изъ нихъ находятся пороги, чрезъ которые вода стремительно прорывается. На противуположномъ берегу возвышается утесистая гора, покрытая лѣсомъ. По одной сторонѣ деревни протекаетъ другая небольшая излучистая рѣчка Ключи; позади возвышается величественный вулканъ Ключевской, котораго грозная огненная глава поднимается гораздо выше облаковъ. Сія исполинская гора совершенно имѣетъ видъ конуса, умаляющагося постепенно. Отъ берега рѣки, на которомъ стоитъ деревня, до подножія горы считается отъ 20 до 30 верстъ; она болѣе нежели до половины поросла лѣсомъ. Я думалъ сначала, что въ семъ краю ничто не могло превзойти въ красотѣ долины Шеромской, но долженъ отдать справедливость Ключамъ и сказать, что здѣсь малое и великое, прекрасное и высокое столь щастливо сопряжены, что при первомъ взглядѣ открывается богатѣйшая и великолѣпнѣйшая картина. Должно знать, что Ключевской вулканъ превосходитъ въ обширности, вышинѣ и величествѣ, всякой другой извѣстный на земномъ шарѣ, и что тѣ, кои видѣли сей и другіе не могли бъ удержаться отъ смѣха, услыша сравненіе Этны, толико знаменитой въ Европѣ, съ сею единственною горою. Вершина оной всегда покрыта снѣгомъ; а изъ жерла исходитъ клубомъ дымъ и пламя, отъ коего изображаются полосы на небѣ на нѣсколько миль. Она по видимому должна въ скоромъ времени погаснуть, потому, что самые старѣйшіе обитатели Камчатки не помнятъ, чтобъ когда либо видѣли изверженіе лавы; иногда она выбрасываетъ мѣлкую золу, которая падаетъ почти непримѣтно, носится въ атмосферѣ и вдыхается жителями; отъ сего дѣлается у нихъ перхота и небольшая опухоль желѣзъ, подобная той, которая приключается отъ остановившейся испарины. Пламя, извергающееся изъ отверзтія Ключевской горы, видно съ берега Тегильскаго и Алюторскаго на разстояніи трехъ сотъ верстъ. Я останавливался иногда въ разныхъ мѣстахъ, чтобъ взоры мои насладились симъ очаровательнымъ видомъ: естьлибъ онъ находился въ части шара земнаго, удобнѣе и чаще посѣщаемой, то привлекъ бы къ себѣ посѣтителей во множествѣ. Жаль, что предметъ толико достойный любопытства, находится въ странахъ толико отдаленныхъ.

Перев. И. И.

(OCR: Аристарх Северин)